Если я сломаюсь (ЛП)

Сейчас ничего не ясно. Связь между нами, раньше такая реальная и осязаемая, в которую я верила каждой клеточкой своего тела, теперь разорвана.
Мы потеряли все, что у нас было, наш дом, лишенный тепла и любви, и вместо этого наполненный злобой. Снова и снова начинается словесная война. Все надежды, которые я питала по отношению к нам, остались в прошлом, и это действительно угнетает.
Я смеюсь над своей наивностью и вытираю пару слез. Черт возьми. Я обещала, что не буду больше плакать из-за него, но что еще я себе обещала? Я стараюсь не обращать на это внимание, но не хочу никого обманывать. Меня это все еще беспокоит.
Открывается входная дверь. Я возвращаюсь внутрь и выхожу в холл. Выглядывая из-за перил, я вижу, что у него в руках десять розовых роз. Он кладёт их на стол, и я возвращаюсь в нашу спальню, ничего не сказав.
Вернувшись на террасу, я осматриваю город. Через несколько минут дверь на террасу открывается, и я чувствую, как Кэл подходит ко мне сзади. Его запах выдает его, когда он еще даже не рядом со мной. Это запах моего любимого одеколона. Его сильные руки обнимают меня за талию, спокойно, как всегда.
Я ненавижу тот факт, что до сих пор замираю, когда он дотрагивается до меня. Лучше бы я вместо этого чувствовала раздражение. Еще больше я ненавижу тот факт, что Кэл знает, какой эффект производит на меня. Его губы находят мою шею, направляясь к ее изгибу, в то время как руки гладят мой живот, задерживаясь внизу, пока не находят пуговицу моих штанов. Он начинает расстегивать их. Иногда я так сильно ненавижу его. Еще больше я ненавижу то, что неважно, как сильно я злюсь на него – каким-то образом мое тело всегда предает меня и прощает Кэла.
Он берет меня за руку и разворачивает лицом к себе. Кэл прекрасно знает, как на меня действуют его прекрасные серые глаза, и пользуется своим преимуществом.
Он чувствует, что я сдаюсь. Он знает, что я колеблюсь, потому что едва заметно самонадеянно улыбается и наклоняется ко мне, прикасаясь своими губами к моим, разделяя их. Пока я не опомнилась, Кэл проскальзывает языком в мой рот, играя с моим языком, бросая мне вызов устоять.
Я не могу.
С моих губ срывается мягкий стон. Какого черта я делаю? Я должна была уйти от него сегодня вечером. Он покрепче хватает меня за талию. Он знает, что у него есть я, и, черт, я тоже знаю это. Ненавижу, что он узнал об этом первым. И еще больше ненавижу, что он так хорошо меня знает.
Я отстраняюсь и смотрю на него, расстроенная тем, что я для него как открытая книга.
– Иногда я ненавижу тебя, – резко говорю я, но даже с моим тоном, когда Кэл посмотрит на меня, он поймет, что я не имела это в виду. Эти его долбанные глаза загипнотизировали меня, вопреки всем правилам – и моей одежде тоже – в тот момент, когда мы встретились. У них есть склонность смотреть прямо сквозь меня.
– Я знаю, – отвечает Кэл, прежде чем поцеловать меня одним из тех опьяняющих поцелуев, которые заставляют меня чувствовать себя парящей в воздухе.
Кэл поднимает меня и несет внутрь, к нашей кровати. Вот что он делает после всего этого. Он мастер манипуляций, король обаяния. Он знает меня вдоль и поперек, и, возможно, лучше, чем я сама. То, что я позволила всему случиться, стало моей первой ошибкой. А второй стало то, что я влюбилась в него. Но как я могла сопротивляться тому, кто так неотразим? Как я могла убежать от того, что уже поймало меня? Вот что случилось со мной. Меня поймали еще до того, как я узнала, что за мной охотились, и когда я осознала это, было уже слишком поздно.
Я помешалась на нем, и это то, чего он хочет. Как я вообще могла допустить это?
Глава 2
15 апреля 2008 года
Иногда рабочие дни веселые и легкие. Но иногда работа может быть отстойной, и сегодня как раз такой день.
– Итак, две водки с тоником, «Лонг Айленд Айс Ти» и четыре пива? – спрашиваю я, стараясь расслышать заказ в пульсирующей музыке, которая прилагается к работе официантки в одном из самых крутых ночных клубов Чикаго – «Небосводе», где музыка всегда громкая, напитки не разбавлены, и можно гарантированно поймать взгляд самой горячей звезды города. После полгода работы, я все еще не привыкла к этому. Поначалу это должно было быть просто подработкой на пару недель. Постепенно недели превратились в пару месяцев, и вот я здесь уже полгода и продолжаю вести подсчеты.
Не то чтобы я жаловалась: чаевые отличные, и мне довольно хорошо платят. Теперь я привыкла к так называемым «внеурочным» людям. Это твои одноклассники, сотрудники и родственники, но в своей самой непристойной одежде, с тройным мэйк-апом и пьянее, чем ты когда-либо видел. Большинство девушек готовы убить за эту работу – я знаю это, потому что очередь на собеседование просто километровая.
Я все еще не могу не чувствовать усталость после работы. Это лучше, чем работать в каком-нибудь фастфуде, но атмосфера опьяняющая. Я еще не успела долго пробыть здесь, а уже видела так много девушек, которым от нее снесло крышу. И я благодарна, что тоже не пала жертвой.
– Не могли бы вы принести одно пиво в стакане и положить больше льда? – вяло спрашивает девушка за столиком, который я обслуживаю.
– Без проблем, – я ободряюще улыбаюсь ей.
– Клянусь Богом, ты иногда как маленькая ханжа, – громко заявляет ее подруга, сидящая напротив нее, чтобы все услышали. Несносная стерва. Щеки моей клиентки вспыхивают розовым румянцем, и мне ее становится жаль. Если бы я не работала, я была бы на ее месте. Одному Богу известно, сколько у меня было в жизни таких отвратительных друзей.
– Ребят, а у вас нет вакансий? – спрашивает один парень, который сидит с ними. Вопрос, который мне задают пять раз за ночь.
– Я знаю, что нам требуется еще один бармен. Моего менеджера зовут Райан. Позвони завтра днем. Его ассистент принимает звонки, и затем они пригласят тебя на собеседование, если у тебя есть опыт работы.
– Круто! Спасибо, – говорит он с видимым волнением.
– Вам, должно быть, нравится здесь работать: хорошая музыка, горячие парни, и вы наряжаетесь каждый вечер. Очень милые туфли, кстати, – говорит та несносная.
– Да, работа ничего так, – я пожимаю плечами и ухожу.
Вся правда в том, что эти милые туфли убивают мои ноги каждый вечер. Наряжаться было весело до тех пор, пока нововведенные шорты, плотно облегающие зад, не стали обязательными. Но зато мне хорошо платят, а обучение в колледже недешевое. Я протискиваюсь сквозь толпу и направляюсь к барной стойке. Мой друг Стивен, бармен, стоит с моим бывшим, Майклом – мистером Моя-самая-большая-ошибка-в-жизни. Я отдаю бармену свой лист с заказом и принимаюсь отсчитывать минуты, пока мои ноги не отдохнут.
– Клуб сегодня битком забит, да? – кричит мне Майкл, стараясь пересилить музыку. Наши отношения закончились не совсем по-дружески. По правде говоря, это был первый раз, когда я ждала, что он как-то отреагирует после нашего разрыва два месяца назад. Лучшее, что я могу сделать – оставаться воспитанной, но это так сложно.
– А когда он не забит? – резко отвечаю я.
Ну, я сказала воспитанной, а не вежливой. Его улыбка пропадает. Не то чтобы он рассчитывал, что я буду с ним милой. У него полно женщин, которые с ним милы. По сути, причиной нашего разрыва послужило то, что я застукала его в кладовке с какой-то девушкой, и он был с ней слишком милым.
– Эй, Лорен, похоже, тебе нужен перерыв, – моя подруга Энджи приходит мне на помощь, протягивая Стивену свой заказ.
– Перерыв? Лучше отпуск, – тихо смеюсь я, принимая поднос, полный напитков. Моя клиентка, которая попросила побольше льда, теперь сидит одна за столиком. Вряд ли ее выражение лица можно назвать радостным. Я улыбаюсь, надеясь немного поднять ей настроение.
– Ваши напитки, – говорю я, расставляя их на столе.
– Спасибо, – отвечает она и берет свой стакан со льдом. Девушка принимается наливать в него пиво, посматривая на меня. – Наверное, вы еще никого не видели до меня, кто бы так делал, – она смеется, а затем вздыхает. – Похоже, все друзья бросили меня и пошли танцевать, – объясняет она, вероятно, побоявшись меня обидеть. – Какой это оказался классный день рождения, – мямлит девушка перед тем, как глотнуть пива.