Подрывник

  
Юрий Корчевский
 
ПОДРЫВНИК
   
Глава 1
 
ПОЛИЦАЙ
 
Александр стоял в голом поле, как одинокий куст. Ярко светила луна. Он был в полной прострации. Надо же! Девчонка, можно сказать — пигалица, а как ловко обвела его, тёртого калача, вокруг пальца. Сама улизнула, а его оставила, да ещё и без патронов. Автомат трофейный у него есть, а толку? Железяка бесполезная! Это ещё хорошо, что у него хватило ума заглянуть в чемодан, поинтересоваться — чего он такой тяжёлый? И пигалицу эту обмануть удалось в последний день, мешочки с золотыми изделиями припрятать, не то вместе с ними бы исчезла. Только он промашку дал: в молчанку с ней играл, не думал, что всё так неожиданно и круто повернётся. Тугодум! Нет чтобы допросить её. Ведь видел же навигатор, сообразил, что это такое. А языки развязывать его ещё в спецназе учили, и эта, которая себя Таней назвала, не устояла бы, рассказала всё как есть. Пытать он её, конечно, не стал бы — и без того можно разговорить человека.
Только его логические построения неверными оказались. Саша предполагал, что за девушкой самолёт прилетит. А уж там он ухитрился бы в него сесть. Не пустили добровольно — под угрозой оружия попал бы на борт. Однако он и предположить не мог, что появится этот странный шар — то ли машина времени, то ли аппарат для телепортации. И от происшедшего ему не легче. Он-то и девушку с её чемоданом берёг потому, что рассчитывал вернуться с ней в своё время — да хоть в тот же Домодедовский аэропорт.
Только вот не случилось, видно — не судьба. А, скорее всего, мозгов не хватило. Сашка ухмыльнулся. Ни у кого в такой ситуации не хватило бы, будь здесь даже академик. Невозможно просчитать наперёд появление неведомого. Да ну и ладно. Он их тоже в шок вогнал. Появится эта пигалица у себя, вскроют чемодан — а там камни. То-то помянут его «добрым» словом! Саша представил себе эту картину и улыбнулся. Счёт «один-один», ничья!
Ладно, чего стоять истуканом в чистом поле? Жизнь продолжается. И в первую очередь надо патронами разжиться. Придётся ещё раз наведаться в деревню, где немцы на ночлег остановились. Карту он там украл да магазин автоматный. Не шумел, тихо ушёл, по-английски. Потому немцы тревогу поднять не должны — небось утром пропажи хватятся.
Но могут и внимания не обратить. Карта не секретная, войсковых позиций на ней нанесено не было, а рожок к автомату — тьфу, мелочь. Видел Саша, как немцы, идя в атаку, меняли пустые автоматные магазины на полные. Израсходованные же магазины на землю бросали. Для них эти рожки — просто расходный материал.
К нашим автоматам, пришедшим с завода, два магазина прилагаются, и часто так бывает, что магазины одного автомата к другому этой же модели и не подходят вовсе. Те же ППШ в годы войны кто только ни делал, даже кроватные мастерские, можно сказать — на коленке собирали.
А вот в бою он неудобен. ППШ — машинка скорострельная, и не заметишь, как магазин опустел. Ставишь запаску — и сразу думать надо, как опустевший диск наполнить. Это уже позже рожковые магазины на тридцать патронов появились, а с круглыми ещё намучаешься, пока зарядишь — мешкотно очень. И набивать полный магазин нельзя, два-три патрона надо не дозарядить, иначе перекосы при подаче будут. Но у нашего ППШ большая скорость полёта пули, и стрельба на сто-двести метров эффективная. У немецкого же «МР 38/40» прицельный огонь только метров на семьдесят. А если мишень дальше, то ствол задирать надо — так что и цель иногда не видна, и не факт, что попадёшь. Хотя удобен «немец», особенно в городском бою или при рукопашном в траншее — короткий, лёгкий.
Пожевать бы сейчас чего-нибудь да в бане помыться, или под душем. Саша периодически мылся, коли возможность была. Но где? В ручье, реке — без горячей воды и мыла с мочалкой. Сейчас бы в душ, телом отмякнуть. Да и волосы на голове уже отросли. Их бы шампунем промыть, а то колтун скоро будет или вши заведутся.
Ноги сами несли его по знакомому маршруту, к деревне.
Саша вышел к околице, постоял, прислушался. Вроде тихо. Он с сожалением повесил автомат на сучок дерева. Чего его с собой тащить? Только вес лишний, да и громыхнуть может. А патронов всё равно нет. Придётся украсть втихую или поработать — снять с убитого немца подсумок. О том, что придётся убить ради патронов, Саша уже не задумывался. Чего врагов жалеть? Они сами на его землю пришли, да и не переживал он уже так остро, что убивать приходится. Не на гражданке, чай.
Он осторожно двинулся вдоль забора, укрываясь в его тени. Вот и грузовик показался, мотоциклы с колясками рядом с ним.
Саша улёгся на землю. Надо понаблюдать — нет ли часового?
Прошло четверть часа. Никакого движения возле техники не было.
Дементьев подполз поближе.
Прошло ещё минут пять, и только он хотел уже метнуться к грузовику, как из-за него вышел человек. Выскочи Саша на десять секунд раньше — и часовой увидел бы его. Видно, стоял немец за кузовом грузовика, в затишье.
Тускло поблескивала каска, за плечом виднелся длинный ствол. Тьфу, чёрт, у часового винтовка! Даже если Саша его убьёт, винтовка ему ни к чему. Длинная, тяжёлая, в лесу только мешать будет. В ближнем бою она малопригодна, а стрелять на полкилометра Саша не собирался.
Он лежал и раздумывал. Уйти не солоно хлебавши или пошарить по деревне? Солдаты с грузовика и мотоциклов где-то же спят? Скорее всего, в избах, а хозяева — в сараях да коровниках. Автоматы у немцев точно быть должны — он же стянул из мотоцикла магазин.
А может — не рисковать? Должен же подвернуться случай поудобнее? Но и без оружия плохо, недавняя встреча с окруженцами, когда он ещё с Татьяной был, доказала это. Не будь у него автомата тогда, уже бы гнил-смердел в лесу — он, а не дезертиры. Да и не столько они дезертиры, сколько бандиты натуральные. Решили, что стране конец, и всё дозволено — грабить, насиловать, убивать. «Гуляй, рванина!» А сколько таких? Не только дезертиры, но и выпущенные немцами или сбежавшие из тюрем преступники; деревенские, решившие покуражиться, мошну набить во время горестных событий, а то и в услужение к немцам пойти — в ту же полицию. За жратву продались, за власть — пусть и мизерную, в пределах своей деревни, за возможность безнаказанно покуражиться над людьми. Нет, уходить без патронов нельзя. Просто надо попробовать сделать всё втихую.
Саша перемахнул через забор. Собаки во дворе не было, иначе учуяла бы давно, голос подала.
Дверь в избу была закрыта, но открыты окна. А для него что дверь, что окно — всё едино.
Саша подобрался к окну, прислушался. Слышалось дыхание спящего человека — ровное, спокойное. Сколько их там? И немцы ли это? Может, немцы в другой комнате? Хотя сомнительно это, не будут немцы ночевать в одной избе с недочеловеками.
Саша поднялся и заглянул в окно. Глаза его уже адаптировались к темноте. Взору его предстала кровать со спящим на ней молодым парнем. Рядом стоял стул с аккуратно уложенной формой. Точно, немец!
Медленно, стараясь не шуметь, Саша поднял ногу на завалинку и вытащил нож. Взяв его в руку, он встал коленями на подоконник и уже с него рухнул на немца. Одной рукой он зажал ему рот, а второй дважды ударил ножом. В первый раз получилось неудачно — в живот, а второй раз — уже в сердце. Немец задёргался и затих.
Саша вытер нож о его майку — лезвие и рукоять были мокрые и скользкие от крови, и направился к дверному проёму другой комнаты. Проём — по деревенской традиции — имел не дверь, а ситцевую занавеску.
Ножом Саша отодвинул край занавески.
На кровати — широкой, хозяйской, о двух перинах — дрых пузатый немец. На стуле рядом — форма, погончики серебром отливают и квадратики на них. На столе — фуражка с высокой тульей. Никак офицер. Вот только в званиях немецких Саша не разбирался. Он советские недавно освоил, все эти шпалы да кубари на петлицах, причём не соответствующие друг другу в разных родах войск — просто головоломка. Например, сержант госбезопасности соответствовал армейскому лейтенанту, а старший политрук — воентехнику третьего ранга. Надо бы изучить немецкие знаки различия. «Вот только учителя нет», — усмехнулся про себя Саша.