Вендетта (ЛП)

Я чувствую гордость за Лейтон, потому что царапина на его щеке приобретает совершенно новое значение.
— Да, я там был, — произносит Стиви, глядя через мое плечо.
«Не оборачивайся.»
— Ты был небрежен, Девон. Она украла ключ у Хэйли, — добавляет Фрэнк.
И тут я не могу не обернуться, потому что мы-то знаем, что это не правда.
Я вижу Лейтон, сидящую в углу, со связанными скотчем руками. Ее ступни сплошь в порезах, футболка порвана до пупка, открывая лифчик. Нижняя губа окровавлена и разбита, а волосы в полнейшем беспорядке.
Я расслабляю сжатые кулаки — полная противоположность того, что я действительно хочу сделать, и надеваю на лицо маску безразличия, стараясь игнорировать ее умоляющий взгляд. Она морщится, когда видит, что я становлюсь отстраненным, и сейчас больше всего на свете я желаю подойти к ней и сказать, что это все игра. Вместо этого я поворачиваюсь к Стиви и Фрэнку, по-прежнему бесстрастный.
— Марки немного погорячился, — говорит Стиви, беспечно пожимая плечами.
Идиот. Когда, так или иначе, все это закончится, я лично удостоверюсь, что он умрет худшей из возможных смертей.
Я одобрительно киваю:
— Хорошо, это должно ее научить.
— Она становится проблемой, Девон, — говорит Фрэнк.
— Я прослежу, чтобы подобного больше не повторилось.
— Нет, я хочу, чтобы она исчезла. Один из моих парней этим займется.
Я ошеломлен.
— Если ее тело где-то всплывет, то это будет красным тряпкой для Кита, — говорю я как можно более спокойно. — Мы зашли так далеко, и теперь вы хотите все испортить?
Он складывает руки на груди, поднимая брови. Пожалуй, я впервые бросаю ему вызов.
— Не волнуйся; он позаботится, чтобы о ее смерти никто не узнал. Пока.
— Ты сделаешь это? — встревает Стиви. — Ведешь себя как размазня, потому что она — горячая штучка? Хотя после вчерашнего не могу сказать, что я тебя виню. — Я распахиваю глаза от пронзающей меня ужасающей мысли. Неужели Марки настолько снесло крышу? Стиви с ней что-то сделал? — Она боролась как дикое животное, настоящая злючка. Должно быть, видеть ее у своих ног, такую покладистую и покорную — огромное удовольствие, — добавляет он, облизывая губы.
Если я не покину комнату прямо сейчас, то просто убью его на месте.
— Стиви, я уверен, что ты готов умереть, лишь бы кому-нибудь пустить кровь, — говорю вежливо. — Но, в отличие от тебя, я не собираюсь заходить так далеко. — Его глаза сужаются, но мне все равно. — Я привел ее сюда, значит, она под моей ответственностью. Поэтому я разберусь с ней сам, — я поворачиваюсь к дяде. — Договорились?
Его глаза на миг вспыхивают с каким-то непонятным выражением, но он сразу возвращается к своему обычному безразличию.
— Я думаю, ты должен доказать мне свою преданность.
— Докажу. Теперь нам надо довести начатое до конца, иначе все будет без толку. Если один из них будет жить, включая ее, — говорю я, показывая большим пальцем через плечо, — все пойдет псу под хвост.
— Ты прав, — говорит Фрэнк, глядя на Стиви, а потом переводит взгляд на меня. — Мы должны оставаться хладнокровными.
— Спасибо, сэр.
Я поворачиваюсь и иду к Лейтон, чтобы вывести ее из комнаты, но меня останавливают слова Фрэнка.
— Кто она? — спрашивает он тоном, не оставляющим места сомнению, что он желает получить ответ. Он хочет удостовериться, что я помню, кто я.
Продолжаю идти, глядя на нее, как я надеюсь, с отвращением. Она отстраняется как можно дальше, и я ее в этом не виню.
— Она — Мур, — подыгрываю я ему.
— И что ты должен помнить?
Я склоняюсь над Лейтон, обхватывая ее лицо руками. Я напоминаю себе, что сейчас не время, чтобы оценивать размер ущерба. Лейтон пытается отвести взгляд, но я следую за ее глазами, не давая ей выбора, кроме как смотреть прямо на меня, и когда она наконец мне подчиняется, это разбивает мне сердце. Я не хочу говорить ей эти слова.
— Они убили всю мою семью, — почти с отчаянием говорю я, следя за ее реакцией.
«Пожалуйста, пойми меня.»
На ее лице я вижу недоверие, и она начинает качать головой. Удерживаю ее на месте, боясь следующих слов, которые должен произнести.
— И они заплатят за это.
Она зажмуривается, по ее щеке скатывается слеза.
— Хорошо, — слышу я голос Стиви сзади.
Я хватаю ее за плечо, прилагая немного больше силы, чем надо. Она вскрикивает от боли, и этот звук разрывает мне сердце. Я двигаю Лейтон на выход и распахиваю дверь, мужчины, стоящие перед ней, притворяются, что не подслушивали. Они наблюдают за мной с одобрением, поскольку я почти тяну ее по полу к лестнице.
Зайдя за угол и оставив их голоса позади, я останавливаюсь и беру ее на руки. Пока несу ее на третий этаж, она застывает, по-видимому, оставив надежду на борьбу. Я молчу, потому что мне нечего сказать. Я уже все сказал, а она не глупа.
Она знает правила, которым подчиняется наш мир, и почему наши отношения были ошибкой с самого начала. А также, что не должна была ни на что надеяться, когда оказалась у меня в руках, потому что мы — враги. А мы не можем позволить себе щадить своих врагов. Она знает все это.
Я несу ее прямиком в ванную и усаживаю на тумбу. Она прислоняется к прохладным плиткам, в то время как я открываю воду в душе и жду, пока температура станет комфортной. Затем возвращаюсь и беру ее связанные руки, чтобы при помощи моего карманного ножа разрезать скотч. Под ним показываются воспаленные следы вокруг ее запястий. Я потираю их большими пальцами, меня все больше переполняет гнев. Беру мочалку и подставляю под воду, затем подношу ее к Лейтон, чтобы протереть ее лицо. Она даже не вздрагивает, когда я вытираю кровь вокруг ее рта. Закончив, я наклоняюсь и целую ее разбитую губу.
— Мне так чертовски жаль, что это произошло, — бормочу в ее губы ломающимся голосом. Уверен, она знает, что я имею в виду не только порезы и ушибы на ее лице. Я приношу извинения за намного более глубокие раны.
Она не отвечает, глядя сквозь меня рассеянным взглядом. Не хотел бы я смотреть на себя так же, если бы был ею.
Я снова беру влажную мочалку и прикасаюсь к миниатюрным стопам Лейтон, чтобы промыть порезы. Почему она не надела проклятую обувь?
Включив душ, удостоверяюсь, что вода хорошей температуры.
— Я оставлю тебя одну, — говорю я.
Она просто качает головой, изумленно на меня глядя.
***
Такое чувство, что она засела в душе навсегда. Меня посещает мысль, что она может попытаться как-то себе навредить, но на самом деле я в это не верю. Подобное поведение не в ее стиле.
Наконец дверь открывается, и выходит обнаженная Лейтон, даже не глядя в мою сторону. Я пытаюсь не глазеть, потому что это действительно не правильно и в этом нет ничего сексуального. Она идет прямо к кровати и, забравшись на нее, просто сидит.
Я встаю и направляюсь в ее сторону. Вынимаю из комода рубашку с трусиками, и отдаю ей. Она, не сопротивляясь, ждет, пока я натягиваю рубашку ей через голову, скрывая тело от моих голодных глаз. Пропустив сквозь пальцы ее влажные волосы, наслаждаюсь шелковистым ощущением. Она берет нижнее белье и надевает на себя, затем опускается на кровать, подложив руку под голову.
Я следую ее примеру и укладываюсь напротив, сталкиваясь с нею. Она подносит свободную руку к моему лицу и, немного колеблясь, слегка прикасается к моей щеке. Я закрываю глаза и тянусь за ней, чувствуя себя лицемером, потому что знаю: она пытается меня успокоить из-за того, что я сказал ранее.
— Мне жаль, что ты не кто-то другой, — шепчет она, и по интонации в голосе я понимаю, что она борется со слезами.
Открываю глаза и целую ее запястье, находящееся возле моего рта. Вытираю большим пальцем единственную слезинку, прочертившую путь по ее щеке.
— Мне тоже, — говорю я.
И я никогда не вкладывал в свои слова больше смысла.