Вендетта (ЛП)

Указываю на него пальцем, идя к кровати.
— Насколько я помню, ты мне кое-что обещал.
Я залажу в кровать и, широко разведя ноги, склоняюсь над ним, чтобы поцеловать. Прижимаюсь к нему как можно крепче, чтобы чувствовать тепло тела. Он надавливает мне на плечи, и мы отрываемся друг от друга. Мое дыхание стало уже прерывистым, а живот трепещет от предвкушения. Я чувствую, как твердый член упирается в меня между ног.
— Лейтон?
— Да, — отзываюсь я, не отрываясь взглядом от его губ.
— Независимо от того, что ты себе надумала, просто не делай глупостей, хорошо? — шепчет он, скользя широкими ладонями вниз по моей спине. Остановившись на ягодицах, сжимает их.
Вместо ответа я захватываю его губы в еще одном требовательном поцелуе, заставляя нас обоих забыть обо всем, кроме друг друга. 
  
Глава 13
 
ДЕВОН 
Я опускаю руку на кровать рядом с собой, только чтобы обнаружить пустоту. Это не похоже на дежа вю, но я ощущаю знакомый укол страха.
Я снова утратил бдительность, делая все возможное, чтобы она не чувствовала себя пленницей.
Я сажусь, опираясь на спинку кровати, и осматриваю комнату. Вроде бы все как обычно. Но так же было и в тот раз, когда она убежала. Если бы я только мог предположить, что она снова это задумает, то никогда бы не повел ее на прогулку.
«Лгун», — говорю я себе. Конечно же, повел бы, даже не раздумывая.
Я скольжу взглядом к двери ванной, опускаясь к пробивающейся из-под нее полоске света.
— Черт.
Я спешу к двери, прежде чем сам это осознаю. Распахиваю ее и вижу потрясенную Лейтон в ванне, полной воды, которая выплескивается, когда она подпрыгивает.
Я поднимаю руки в успокаивающем жесте.
— Прости, я не хотел тебя пугать.
Расслабившись, она окидывает меня взглядом с головы до ног. И только после этого откидывает голову назад и прикрывает глаза рукой.
— Можешь пойти и надеть что-нибудь?
— Конечно, — отвечаю я, выхожу и ищу свои боксеры. Натянув их, возвращаюсь обратно и присаживаюсь, прислоняясь грудью к ванне. Запускаю пальцы в горячую воду и поднимаю голову. — Все хорошо?
Она фыркает, брызгая на меня водой.
— Да, это просто царапина, — она мелодично смеется, отчего мое сердце замирает. — Я буду в порядке.
Ну, это все объясняет. Если бы этим не занялся я, она бы сама разбудила меня для продолжения. Мы трахались, занимались любовью, потом трахались снова.
Я не собственник по натуре. Я не предъявляю права на какие-либо вещи и не говорю, что они мне принадлежат, это касается и людей. После исчезновения всей моей семьи я рос без ощущения, что в этом мире мне что-то принадлежит, точно так же, как и я сам не принадлежал кому-либо. Я был Девоном Андрэ, сыном Ребекки и Джо Андрэ, а в один момент стал никем. У меня больше не было титула сына, наследника этой бандитской империи. Все кануло в лету, вместе со мной.
У меня была только месть.
До Лейтон. Дотронувшись до нее в том темном переулке я понял, что наконец нашел того, кому принадлежал. Но вот беда — это оказалась девушка, доступ к которой мне был закрыт. Даже если бы все было по-другому, и я не хотел бы уничтожить с лица Земли каждого члена ее семьи, то все равно не мог бы быть рядом с ней. Потому что я — Андрэ, а она — Мур, и мы не совместимы. Ее отец кастрировал бы меня, если бы я просто прошел возле его единственной дочери. Мой отец, если бы он был жив, вероятно, заслал бы меня как можно дальше, только чтобы держать нас на расстоянии. В разных мирах, другом времени, в любой из возможных вселенных мы не предназначены друг для друга.
Однако я принадлежу ей полностью. Всецело.
— Итак, можно я задам один вопрос? — К счастью, она вырывает меня из размышлений, склонившись над краем ванны. По ее телу стекают капли воды. Я облизываю губы, хотя на самом деле хочу слизать каждую из этих капелек с ее кожи. Она быстро отклоняется назад, посылая мне осуждающий взгляд. — Даже не думай об этом, я не шучу.
Я пожимаю плечами. Не моя вина, что она чертовски сексуальна, и что я наконец могу ее трогать после такого большого перерыва.
— Я скучал по тебе, — говорю, глядя прямо перед собой. Повисает пауза. — Так что ты хотела спросить? — наконец спрашиваю, так и не дождавшись от нее ни слова.
Это ранит, но я игнорирую эту боль. Чего я еще ожидал?
— Почему в этой комнате решетки на окнах? Твои родители волновались о твоей безопасности или что? — Она прошептала слово «родители» еле слышно, как будто ожидая, что если она скажет его громче, я разрыдаюсь.
— Вообще-то нет. Их установили после... после того, как все произошло, и дядя стал владельцем этого места.
Она обдумывает это в течение секунды.
— Но почему только в твоей комнате?
— Возможно, он боялся, что их убийца вернется за мной?
Я говорю это с вопросительной интонацией, потому что действительно не имею понятия, почему он это сделал. Когда на окнах в моей комнате появились решетки, я подумал, что она просто первая, и вскоре защита появится везде. А после просто забыл об этом.
— Наверное. От этого человека мне не по себе.
— Да, он умеет быть пугающим, — говорю я, смеясь.
Я помню всего пару раз, когда он приезжал к нам в гости, и тогда он определенно не был тем человеком, которым стал теперь. Он всегда был немногословен, но в его глазах чувствовалась какая-то легкость, теплота. То, чего нет теперь, даже когда он разговаривает со мной, с единственным оставшимся членом его семьи.
Хотя, возможно, все проще. Может, он думает, что и меня здесь тоже быть не должно.
Лейтон поднимается, отчего в ванне хлюпает вода. Я становлюсь как застывший известняк, а она протягивает мне руку, чтобы я помог ей выбраться. Поэтому я беру полотенце, которое она оставила на туалетном столике, и тщательно ее вытираю, отмечая следы на ее шее и, нахмурившись, смотрю на красно-фиолетовый синяк на ключице. Она приподнимает мой подбородок пальцем, наклоняется и слегка целует в губы, как будто прощая. Я не чувствую себя менее виноватым, но позволяю себя целовать, просто наслаждаясь мягкостью ее губ.
Она отстраняется с улыбкой, закидывая руки мне на шею и пряча лицо у меня на плече. Я прижимаюсь к ее теплому телу, опуская руки на талию, но не продвигаюсь ниже.
— Я тоже по тебе скучала, — шепчет она. Я пытаюсь проигнорировать облегчение, которое почувствовал после этих слов, но прижимаю ее еще сильнее. — Задаюсь вопросом, может быть, это я что-то сделала не так, может быть, ты что-то от кого-то услышал, раз просто взял и исчез. Мне было необходимо, чтобы ты со мной просто поговорил, — она поднимает голову, ища мои глаза. — Я должна была знать, почему так вышло, — продолжает, когда я ничего не говорю. — Это все, о чем я хотела спросить в тот вечер, когда поехала за тобой.
— Когда? — спрашиваю я, не понимая. Она никогда не приезжала ко мне, насколько я помню. Если бы она сделала так хоть раз, если бы когда-нибудь сказала хоть слово, я бы не смог к ней не приходить. Я ненавидел ее за молчание, и в то же время был благодарен.
— В тот вечер, когда у тебя была встреча с тем придурком, Джорджем, — говорит она медленно, как будто разъясняя ребенку.
И имеет на это все основания, потому что на моем лице наверняка застыло недоумение по поводу того, что она оказалась там из-за меня. Я думал, она следовала за Джорджем, или, возможно, просто увидела, что мы разговариваем и решила подслушать.
Ее признание — последняя вещь, которую я ожидал услышать. Если бы той ночью она за мной не следила, то ее бы здесь не было.
Мы наконец разрываем объятия, и Лейтон идет к двери, где висит ее одежда и моя куртка. Потом продевает руки в рукава атласного халата. На сей раз я могу оценить весь сексуальный комплект. Завязав пояс вокруг талии, она посылает мне еще одну улыбку и выходит из ванной.
— Так это был он? — спрашивает она, когда я выхожу вслед за ней и усаживаюсь на кровать, надевая через голову толстовку.