Все, что она хочет (СИ)

- Потому я и решил - больше с ней в приватной обстановке не встречаться. Здесь безопаснее. В первую очередь для меня.
Посмеялись.
Остановились перед массивной, темной дверью.
- Кстати, когда передаешь дело в суд?
- Думаю, через месяц-полтора.
- Отлично. Успею подготовиться. Начну сразу после процесса Люсии Берекел.
- А-а, маньячка...
- Сам ты маньяк. Она будет оправдана. Если не будет, я повешусь... Ну, ладно. Спасибо за помощь, Алан.
- Да не за что. Желаю удачи. Сегодня больше не увидимся, уезжаю патрулировать Беверли Хиллз. Пока.
- Пока.
Обменялись рукопожатиями, Марк распахнул дверь.
32.
Мэри Эллис сидела за столом спиной ко входу и оглянулась посмотреть - кто пришел. Увидела адвоката, вскочила, протянула руку с радостной улыбкой, вроде встретила давнего друга или любовника, к которому до сих пор не охладела.
- Мистер Руттенберг. Добрый день. Очень, очень рада вас видеть!
Выглядела лучше, чем в первую встречу. Волосы подстрижены - наверное специально для сегодняшней встречи, макияж умеренный. Одета в белое платье с розовыми розочками и низко вырезанным декольте, более уместном на приватной вечеринке, чем в полицейском участке. На ногах красные туфли на каблуках, без платформы.
- Добрый день, мисс Джонсон. - Марк ответил легким пожатием и высвободил руку из ее влажной ладони. - Садитесь, пожалуйста. Прошу во время разговора со стула не вставать.
Устроился напротив. Не успел открыть рот...
- Не желаете кофе? - спросила дама тоном гостеприимной хозяйки, будто находилась не в служебном помещении, а у себя дома. Она и расположилась по-домашнему - разложила на столе личные вещи: сумочку с аббревиатурой «Дольче и Габбана» на пряжке, пачку сигарет с выдавленным верблюдом, ключ от машины с брелком и пультом, стаканчик недопитого кофе.
Надо сразу поставить ее на место.
- Нет. Спасибо, - сказал с расстановкой, почти грубо. - Давайте перейдем к делу. Расскажите, пожалуйста, кто такой Лукас Брэдли и в каких отношениях вы с ним находитесь.
Клиентка изобразила кокетливый, наискосок взгляд - наклонила голову,  подняла брови. Губы сложила в поцелуйчик.
- Почему это вас интересует? -  спросила игривым тоном.
Марк поставил локти на стол, руки в замок и уставился на Мэри Эллис не мигая. Он не собирался отвечать на ее авансы - поймет она когда-нибудь?
Вероятно, нет.
Не получив ответа, она проворковала:
- Почему вы спрашиваете? Может, это интимная информация. Вы же адвокат, а не близкая подруга. Разве я  обязана откровенничать с вами?
- К сожалению, обязаны.
- Почему это?
- В ваших собственных интересах. Знаете выражение: с адвокатом следует быть откровеннее, чем с домашним доктором. Объясняю. Чем больше мы знаем о клиенте, тем лучше стратегия защиты и меньше сюрпризов на суде. Я доступно объяснил? - спросил Марк и тут же засомневался - поняла ли она слово «стратегия».
Поняла или нет, дама следовала своей стратегии. Придвинулась ближе к столу, положила руки одна на одну и наклонилась так, что грудь приподнялась и чуть не вывалилась из выреза.  Марк отшатнулся, Мэри Эллис улыбнулась довольно - трюк сработал. Уставилась на мужчину, ожидая если не комплимента, то хотя бы одобрительного взгляда.
Игры ее начинали действовать на нервы. Угораздило же с клиенткой - чтоб ей попасть к бездомным неграм в рабство! Сексуальное. Пусть оттаскали бы до потери сознания, может, тогда пришла бы в чувство и не предлагала себя каждому встречному.
Опустил голову, демонстративно уставился на часы - если через сорок пять секунд не ответит, пусть ищет другого адвоката.
На тридцать третьей секунде Мэри Эллис хмыкнула, на сороковой  вернулась в нормальное сидячее положение.
- Так вы хотите поработать моим доктором? Каким именно, массажером, терапевтом или... гинекологом? - спросила и засмеялась.
Это слишком. Марк согласился стать адвокатом попавшей в неприятность вдовы, но не сексуально озабоченной идиотки. Она же неадекватная. Кто знает, что ей взбредет в голову на заседании? Начнет строить глазки всем подряд, судья, не вникая в подробности, потребует высшую меру.
И будет прав! Марк не только не станет протестовать, но поддержит...
Черт! Накрутила...
Надо остыть. Посчитать в обратном порядке.
Как привести ее в чувство?
- Мисс Джонсон, - заговорил с железной строгостью в голосе. - Хотел вам рассказать - как происходит исполнение смертного приговора. Я однажды присутствовал. Вас обрядят в бесформенную, оранжевую робу, заведут в специальную комнату, положат на кушетку. Руки-ноги привяжут ремнями. Ржавой иглой проткнут вену...
- Почему ржавой? У них что одноразовые кончились?
- А зачем тратить одноразовые на смертников?
- А. Да.
- Проткнут вену, введут яд. Минуты через три-четыре он начнет действовать. Вас будет трясти как в ломке, но это быстро кончится. Внутренние органы прекратят функционировать, мочевой пузырь ослабеет. Урина выльется наружу и...
- И говно тоже?
- Говно тоже. Представили вонь? И грязь? Никакого гламура.
- Ужас. - Дама сморщилась, будто уже ощутила вонючее амбре.
- Из-за стекла за вами будет наблюдать целая делегация: представители тюрьмы, администрации штата и медицинского учреждения. Обычно это мужчины. - Подчеркнул особо, чтобы знала - позориться придется именно перед теми, перед кем сейчас так глупо кокетничает. - Они зарегистрируют смерть и отдадут тело родственникам. У вас есть кому позаботиться о похоронах?
- Ну-у... Вообще-то нет, - растерянно проговорила вдова.
- Значит, бросят в яму с невостребованными трупами.
Мари Эллис опустила глаза к стаканчику и стала теребить его пальцами со студийным маникюром на ногтях - по малиновому полю белые цветы, в середине каждого бриллиантик.  Пальцы дрожали.
Кажется, до нее стало доходить.
- Почему вы мне всякие гадости рассказываете?
- Потому что вам грозит именно это. С появлением в деле некоего Лукаса Брэдли положение осложнилось. В зависимости от его признаний, вас могут обвинить в убийстве. Возможно, в двух.
- А второе какое? - совершенно по-деловому спросила вдова. Брови сдвинулись, глаза напряглись - воплощение серьезности.
Наконец-то.
- Мистер Крюгер. Знакомое имя?
Коротко подумав, она кивнула и потянулась к сигаретной пачке. Вставила сигарету в жирно накрашенные губы, достала из сумки зажигалку цветом под золото, закурила, втянув щеки внутрь. Выпустила дым в потолок - он плавно разлился в пространстве, постоял, поредел и, наконец, полностью смешался с молекулами воздуха.
Дорогой аромат натурального табака распространился - сладковатый, смягченный свежим запахом молодой травы с добавлением холодно пахнущих высокогорных цветов. Марк досконально знал состав, насчет которого его просветила однажды Натали Старки - она курила те же сигареты с верблюдом по ободку. Он не любил глотать дым, но против этого ничего не имел, машинально отметив: впервые ему понравилось что-то, связанное с клиенткой.
- Здесь есть камеры или подслушивающие устройства? - Она спрашивала четко и по делу, как если бы выясняла условия соглашения.
Удивительно. Неужели поумнела, когда услышала, что искупается в говне, пусть и в мертвом состоянии?
Надо использовать порыв к откровенности пока не передумала.
- Нет, вы же видите, ни камер, ни микрофонов, ни зеркал, за которыми стоят полицейские.
Округло повел рукой. Подходящее место для потери иллюзий. Стены и потолок - из темных, жестяных листов, которые грубо сварили и даже не потрудились покрасить. Бугристые, толстые швы между ними походили на рубцы после топорно сделанной операции. Не комната, а ржавая металлическая коробка, наводящая на суицидальные мысли.
- Помещение предназначено для  конфиденциальных разговоров и полностью звукоизолировано. Пожалуйста, расскажите все, что касается вашего и Фиби участия в происшествии.
- Какое из двух имеете ввиду?