Не хочу быть без тебя

Лейни перевела дух.
— Гарри, делайте все, что нужно. Мне необходимо, чтобы он проработал как можно дольше.
Мастер кивнул и занялся холодильником.
Бет стояла у прилавка, оформляя заказ на огромный букет разноцветных гвоздик. Прекрасный заказ, но новый холодильник на эти деньги не купишь. И подержанный тоже.
— Благодарю вас. Удачного дня, — сказала Бет, обслужив постоянного покупателя, и повернулась к Лейни: — Ну что?
— Нам придется покупать новый холодильник, и как можно скорее. — Она без сил опустилась на стул за прилавком. — Да я и подержанный сейчас не потяну. — Нет холодильника — нет бизнеса. А раз нет бизнеса, то и холодильник не нужен.
Нет бизнеса и нет средств на ребенка. От этой мысли к горлу подкатила тошнота. Еще один провал. И этот провал огромен.
— Послушай. — Бет облокотилась на прилавок. — У нас намечена свадьба Хиггинсов. Нам нужны еще свадьбы. И для похорон тоже поступают заказы. Это хорошо. Может… — Бет поморщилась. — Я просто подумала, что твоя мать могла бы помочь тебе. Прости, что я опять возникаю.
Лейни встала.
— Ладно. Давай подготовим доставку.
Удастся ли ей продолжать свой бизнес, не прибегая к помощи родителей и не прося у них взаймы денег? Они дадут ей деньги, но обставят это унизительными условиями. Сейчас у нее появился шанс доказать, что она сама чего-то стоит без влиятельных родственников или богатого мужа.
Из холодильного отсека вышел Гарри с ящиком для инструментов в одной руке и счетом в другой.
— Все в порядке, хотя не могу сказать, надолго ли хватит ремонта. Может, на месяц, может, на шесть. Простите, но мне нечем вас утешить.
— Уже хорошо, что починили, — сказала Лейни. — Большое спасибо, что так быстро приехали.
— Обращайтесь. Всего доброго, дамы. — Он вышел из магазина.
Колокольчик над дверью издал веселую мелодию, которая прозвучала насмешкой над подавленным настроением Лейни. Бросив взгляд на счет, она вздохнула.
Девять месяцев назад, когда она приобретала магазин, она знала, что нет никаких гарантий на оборудование, но… этот магазин то, что ей нужно, — она это чувствовала нутром и надеялась со временем выкупить его, сделать своей собственностью.
Все утро они с Бет усиленно занимались заказами. Лейни загрузила последнюю упаковку цветов в фургон и захлопнула дверцу.
— Бет, все уложено. Надеюсь, днем у нас появятся еще заказы.
— Скрести пальцы. — Бет влезла в кабину. Высунувшись в окно, она сказала: — Я на обратном пути заеду в «Дотти Дели» и захвачу ланч. Думаю, что мы с тобой заслужили парочку творожных маффинов после сегодняшнего утра.
Лейни немного оживилась. Трудно отказаться от божественных маффинов, которыми славится «Дотти», если, конечно не считать, сколько в них калорий.
— Замечательно.
Она с замиранием сердца наблюдала, как Бет заводила мотор, и выдохнула с облегчением, лишь когда старенький фургон выехал на улицу. Лейни боялась, что автомобиль постигнет участь холодильника.
— Не навлекай беду, — громко напомнила себе Лейни и вернулась в магазин, чтобы заняться новым заказом, на этот раз в больницу для молодой мамы и новорожденного младенца. Ее магазину просто необходимы заказы… особенно для подобных радостных событий.
Дети.
Беременность.
Лейни судорожно выдохнула и ухватилась за край рабочего стола, уставившись на нежные, пастельного оттенка цветы, из которых собиралась создать букет. У нее всего лишь около семи месяцев, чтобы упрочить свой цветочный бизнес и подготовиться к тому, чтобы самой стать новоявленной мамой. Матерью-одиночкой.
Да, ее никак не обвинить в том, что она ищет легких путей.
Бен Лолесс въехал на подъездную дорожку перед старым фермерским домом бабушки. На стенах все та же белая краска, черные ставни. На широкой веранде отсутствовал гамак, но оба кресла-качалки стояли на месте. Два огромных клена во дворе перед домом уже потеряли листву. Смешно — он так давно уехал отсюда, а при виде этого старого дома почувствовал себя в родном гнезде.
Рядом с бабушкиным «бьюиком» была припаркована чужая машина. Меньше всего ему хотелось разговаривать с кем-либо, кроме бабушки, отвечать на вопросы, изображать любезность.
Он открыл дверцу грузовика, вышел и оглядел передний двор. Полно места, чтобы сделать съезд с веранды, правда, часть перил придется передвинуть и убрать одну из клумб около фундамента дома. Он отбросил носком ботинка листья, налетевшие на бетонную дорожку, ведущую к дому, и подумал, что по этим выбоинам опасно ходить даже здоровым людям. Почему бабушка не признает чьей-либо помощи?
«А почему ты решил, что ей помощь не нужна?» — спросил себя он.
Но на этом его самобичевание закончилось, потому что входная дверь распахнулась и на пороге появилась улыбающаяся бабушка в инвалидном кресле. Он взял себя в руки. Она, всегда такая несгибаемая и сильная, сейчас выглядела совсем маленькой и хрупкой. Он прошел по дорожке и поднялся по ступеням на веранду.
— Ба, здравствуй, как ты? — Он нагнулся к ней и неловко обнял, стараясь не прижимать ее слишком крепко.
Она тоже обняла его и ласково похлопала по щеке.
— Хорошо. Надеюсь, что справляюсь. — Она внимательно вгляделась в его лицо — ясные голубые глаза, казалось, видели все, что он хотел скрыть. — Я очень рада, что ты здесь. Ты плохо спишь?
Он выпрямился. Проницательность бабушки его нисколько не удивила.
— Сплю достаточно.
Она смерила его недоверчивым взглядом, но больше ничего не сказала и въехала обратно в дом.
— Куда подевались мои манеры? Входи, входи. Я хочу, чтобы ты встретился с моей дорогой приятельницей.
Бен внутренне напрягся и последовал за бабушкой через так хорошо знакомую гостиную на кухню. Хоть бы эта приятельница не оказалась одной из главных сплетниц в Хоулден-Кроссинг. Ему только не хватало, чтобы люди, узнав о его приезде, начали приставать с вопросами и осыпать обвинениями. Он замер на пороге кухни, когда встретился глазами с красивой — и молодой! — блондинкой, сидящей за столом.
— Бен, познакомься с Лейни Килер. Лейни, это мой внук Бен Лолесс. Он пожарный в Гранд-Рапидс. — В голосе бабушки Роуз звучала гордость, а у Бена все перевернулось в душе. — Лейни училась в твоей школе, но на несколько лет позже тебя, Бен.
Ну и ну. И это приятельница бабушки? Длинные светло-русые волосы зачесаны назад в хвост, но несколько прядок выбились из заколки. Лицо сердечком, прозрачные голубые глаза, кремовый цвет лица. И полная грудь, обтянутая розовой футболкой.
Он слегка ей кивнул и выдавил:
— Добрый день.
Ее губы изогнулись в улыбке, но глаза не улыбались.
— Здравствуйте. Роуз много мне о вас рассказывала.
— Да? — Он насторожился. Наверное, зря. Она вряд ли что-то знает. — Бабушка, я пойду принесу свои вещи, хорошо?
Лейни встала:
— Я тоже пойду. — Она наклонилась, поцеловала Роуз в щеку и обняла. — Я навещу вас через несколько дней.
— Не слишком переутомляйся, дорогая, — напутствовала ее бабушка, а Бен подавил смех. Насколько ему было известно, никому из семейства Килер не нужно надрываться на работе — они получали все на блюдечке.
Она прошла мимо, и на него повеяло ее духами, чем-то цветочным.
На веранде она повернулась к нему со словами:
— Роуз рада, что вы здесь.
— А вы нет.
Большие голубые глаза, прищурившись, смотрели на него.
— Не знаю, что на это сказать. Ей очень трудно живется. Где же были вы?
Он разозлился. Он и без ее слов переживал, что бабушка долго оставалась без его помощи. Не хватает еще, чтобы эта пташка совала нос в его дела… как бы привлекательно она ни выглядела.
— Бабушка не любит признаваться в том, что ей нужна помощь.
Это в их семье наследственная черта.
Лейни снова осуждающе на него взглянула и спустилась с веранды.
— Ей уже за семьдесят. Как вы можете оставлять ее одну?
Бену стало ужасно стыдно.
— Она всегда говорит, что у нее все в порядке. А сейчас я здесь.