Целитель

– Успокойтесь, пожалуйста, – попросила Татьяна Эдуардовна. – Я не хотела вас заводить. Просто теперь вижу, что вы ничего не забыли.
– Я помню всё и что с того? Я оказался не достойным высоких слов и искренних хлопот. Она хотела, чтобы я обрёл себя. А что я обрёл?
Я бормотал, не помня себя. Казалось, внешний мир отошел в сторону, стерлась грань между днём и ночью, замелькали тени, зазвучали голоса.
«Как-нибудь, как-нибудь, как-нибудь мы сойдемся в чудесном краю». 
Миг, всего лишь миг. Это была жизнь.
– Это была жизнь, – эхом повторила Татьяна Эдуардовна. – Хотите в неё вернуться?
– Это невозможно, – ответил кто-то за меня. – Я уже не боец, я слаб и опустошен.
«Глазогорящей гиеной приволоклись худые времена».
Ведь приволоклись!..
– Как знать, – сказала она, загадочно улыбаясь, но почему-то улыбка этой милой женщины мне не понравилась.
– Послушайте, зачем вы пришли? Почему пытаетесь заставить меня вспомнить? Я ни на что не пригоден. Уходите!
– Как знать, – эхом повторила она и переспросила. – Быстро всё изменилось, да? А ведь возможно всё изменить ещё раз, но в другую сторону. Жизнь – это всего лишь небольшой шарик, который кто-то катает в руках.
А у меня в глазах вспыхнул тот Огненный Шар, который сотворила Йен.
Она пристально посмотрела на меня.
– Вам знакомо имя великого Макенкули?
– Да, слышал. И кстати, так и не понял, почему он «великий».
– Ничего, когда-нибудь поймете, – со значением сказала экстрасенс. – Так вот, великий Макенкули говорил о вас совсем другое, и верю я, конечно, ему.
– Мне всё равно, что говорил великий Макенкули. У нас с ним совершенно разные судьбы. Я – в полном дерьме. А он наоборот. Он – великий. Надеюсь, теперь вы убедились, что я – абсолютно бесполезный тип и со мной никаких дел иметь не надо.
Я встал и сделал попытку поклониться, но чуть не свалился.
– Засим прощайте.
– Хорошо, – ответила Татьяна Эдуардовна, – я уйду. Но попрошу вас как-нибудь вечером навестить меня. Я принимаю на втором этаже физиолечебницы.
– Почему вы так настойчивы? – спросил я, уже почти чувствуя подвох. – Поймите, у меня теперь нет даже подходящей одежды для выхода.
– Можете не обещать, – живо ответила она. – Просто подумайте над моим предложением. И постарайтесь поверить, – добавила на прощанье, – всё действительно может быстро измениться в лучшую сторону.
Я повертел в руках визитку, хотел вернуть, но передумал.
Андрей дремал.
Но почему мне казалось, что он всё время стоял рядом и слышал весь разговор? Для чего? В начале хотел его растолкать и расспросить, но передумал, решив, что спьяну пригрезилось. Сел на стул и стал пытаться соображать. Но в голову лезли какие-то непонятные мысли, и думалось отстраненно:
«Память – это голос, вызывающий из бездны забытого прежние образы. Иногда их явление обдаёт меня холодом, иногда жаром. Я почти не делал добра, а, значит, не могу считать себя человеком добрым; я лишь пользовался добром, которым меня награждали. Но зла большого я тоже никому не делал. Добро и зло являются признаками душевного неравновесия. Я был уравновешен и всегда казался не тем, что есть на самом деле. Это нехорошо, потому что часть жизни я был кем-то другим, не собой. Всегда думал: придёт момент и всем докажу, кто я такой. Момент пришел, а что я доказал?»
Но пелена с глаз спала и в них застыл сегодняшний день.
Зачем она появилась? К чему говорила про Лигу Магов, Общество Целителей, великого Макенкули, явно сыгравшего в судьбе Йен непростую роль. Битва миров, борьба за души. Хватит, поборолся.
Но, если хватит, тогда вообще всё было напрасно?
Мутным взглядом я обвёл место, в котором находился, и меня едва не стошнило. Рука машинально потянулась к наполовину налитому стакану, но запах спиртного вызвал ещё большую тошноту.
«Постарайтесь вести себя так, будто знаете, что всё время за вами кто-то наблюдает». 
Это был её голос, но я только отмахнулся: хорошо бы, да не получается.
Неспроста всё это.
Что-то приближается.
Явно, что-то приближается, а я ни к чему не готов.
Я – бесполезен.
Я – труп.
Надо поскорее прийти в себя. И пора кончать пить водку.
– Пора, пора кончать пить водку, – голос Андрея. – Она только дурманит и делает мозг непригодным для употребления.
Он не спал и выглядел совершенно трезвым.
– Ты что? – спросил я, холодея неизвестно от чего.
– А вы вслух говорили, – ответил он незнакомым голосом.– Вот, примите таблетку, и вам сразу станет легче.
Точно помню, вслух я не говорил!
_________________________
Таблетка, которую дал Андрей, буквально свалила меня с ног, и я спокойно проспал до самого утра на куче старого тряпья.
Хорошо отдохнувшему, вчерашнее казалось фокусами разыгравшегося сознания.
Решил расспросить Андрея, что это и откуда у него взялось? Но он лишь неопределенно пожал плечами. Тогда я махнул рукой и отправился домой – приводить себя в порядок.
… Дома тихо, спокойно. Боже мой, как уютно дома!
В кухне урчит холодильник. На плите в кастрюле стоит ещё горячий борщ. Жена приготовила. Жалеет меня, знает, что иногда прихожу.
Собрался поесть, но на столе обнаружил повестку в суд «в качестве ответчика по иску «Амир Банка». Сегодняшнее число и время 11 часов. В принципе, я давно этого ждал и прикидывал, что претензии банка могут составить около ста восьмидесяти тысяч, которых у меня не было и в ближайшем будущем не предвиделось.
«Вот и добралась Вера Авдеевна до моей шеи, теперь не отпустит», подумалось мне. Но я ещё на что-то надеялся. Ведь она должна мне за «богатырский» договор, расчетных тоже пока не заплатила. Так и не заплатит? А чем рассчитываться?
Дрожащими руками стал тыкать по кнопкам телефона.
– Алло, – послышался знакомый голос.
Я сразу поинтересовался, когда медиа-холдинг намерен подвести конечный итог нашей совместной деятельности.
Вера Авдеевна спокойно ответила, что никаких денег мне не причитается. А если имеются претензии, надо просто обратиться в суд.
Я проклял свою беспечность и доверчивость – никаких бумаг, удостоверяющих сотрудничество с «Сервис-информ», у меня не было.
Далее она намекнула, что «конечный итог» будет подведен, когда и мебель, и квартира уйдут в счет уплаты кредита.
И прекратила разговор.
Я от ярости даже заскрежетал зубами, но был абсолютно бессилен.
Обычная история для частных предприятий: вас могут обсчитать, обмануть, вовсе ничего не заплатить, и вы останетесь ни с чем; даже суды в большинстве случаев оказываются не на вашей стороне.
В это время в кабинете Веры Авдеевны сидел Митя Працак.
И ему она сказала загадочную фразу:
– Теперь он умер.
– Кто? – поинтересовался Митя.
– Да друг ваш. И запомни, всех, кто пойдёт против меня, ожидает подобная участь. А этот – мёртв на все сто процентов. Другим тоже будет наука. Понял?
– Понял.
– Ты всё правильно понял, маленькая тля?
– Всё п-правильно п-понял.
– Тогда иди и сделай как надо.
Митя тихо охнул и выбежал из кабинета.
Этот небольшой разговор скоро обернется неординарными событиями в нашем городе.
На следующий день кто-то позвонил в редакцию газеты «Обзор». Трубку взяла дизайнер Настя Дереева. Незнакомый голос сообщил, что «сегодня утром, от острой сердечной недостаточности, умер бывший редактор. Похороны состоятся завтра, по адресу…»
К концу сообщения с молодой женщиной случился припадок.
Набежали остальные.
Те, кто успел поработать со мной, рыдали в голос.
На шум пришла и Вера Авдеевна. Она заверила, что выделит денег на похороны.
И пошла волна гулять по городу.
На следующий день с утра в мою квартиру пришло до десяти человек с венками и траурными лентами. Жена не понимала, в чём дело, но пыталась заверить всех, что я жив. Но и сама основательно напугалась и стала разыскивать меня повсеместно.