Яблоня (ЛП)

Он взглянул в глаза сидящему напротив мужчине.
— Хотите, и вашу охлажу? — предложил он, двигая вторую кружку поближе к Снейпу.
Темные глаза на бледном лице прищурились.
— Я не принимаю напитки от незнакомцев, — тихо, но решительно ответил зельевар.
— Но ведь вы именно этот эль и пили — я спросил у Тома, — объяснил Гарри.
— Зачем, интересно? — медовым голосом полюбопытствовал Снейп.
Гарри пришлось сделать усилие, чтобы утаить дрожь, которую пустили по его позвоночнику звуки этого голоса.
— Потому, что я вас потревожил!
Снейп глядел на него так, будто Гарри был содержимым одной из банок в его лаборатории. Юноша все же вздрогнул под этим вызывающим озноб взглядом. Откинув голову, он отпил еще пива и снова вздрогнул, когда холодная жидкость скользнула в горло, надеясь, что Снейп спишет его реакцию на температуру напитка. Отняв кружку от губ, он заметил, что Снейп не сводит глаз с его кадыка, движущегося с каждым глотком, и вздрогнул еще раз.
— В такой вечер холодное вкуснее, — заметил Гарри. — Уверены, что не хотите попробовать?
Снейп вновь уставился в книгу.
— Не сомневаюсь, что при вашей-то расторопности вы и со второй порцией справитесь без особого труда, — с легким укором сказал он.
Гарри пришлось закусить губу, чтобы не огрызнуться в ответ. Сам того не зная, Снейп оказался прав: Гарри уже успел выпить несколько бутылок пива с приятелями по работе, прежде чем покинуть Брайтон и аппарировать на Диагон Аллею, и пора было притормозить. Здешнее пиво ведь гораздо крепче маггловского. Он провел по запотевшей кружке указательным пальцем и сунул его в рот. На стекле осталась чистая полоса. Снейп снова посмотрел на него; Гарри решил впредь внимательнее следить за своими манерами, и зельевар в тот же миг опустил голову.
Интересно, почему он отказался от эля? К тому времени его собственная кружка давно опустела, да и кто его угощает, Снейп не знал. Большинство людей ни за что не упустили бы шанса выпить за чужой счет.
Внезапно Гарри все понял.
Посмотрев на Снейпа, он отвел глаза, рассеянно оглядывая тонущий в дымном сумраке бар. Конечно, Снейп не возьмет эль из чужих рук! Он ведь мастер своего дела и знает все о наркотиках и зельях, которые может скрыть алкоголь — особенно пиво, чья горечь легко скроет привкус множества трав и ядов. К тому же, его многие ненавидят: представители обоих политических лагерей, да и кое-кто из бывших учеников наверняка не откажется от шанса опозорить его на публике, подсыпав что-нибудь — пусть и не смертоносный яд — ему в питье. Снейп ни за что не примет подношения от чужака — просто не сможет этого сделать, и неважно, кто победит в этой войне: всегда найдется кто-то, готовый прикончить его из мести. Мысль об этом привела Гарри в смятение: последние пару лет он свободно разгуливал по пабам с друзьями и никогда не помышлял об ограничениях и одиночестве, которыми была наполнена жизнь Снейпа. Неожиданный вывод обрушился на него, словно ополоумевший бладжер.
Он вновь повернулся к Снейпу, впервые в жизни разглядев в профессоре человека. Знакомая бледная кожа, впалые щеки, темная щетина на подбородке. Прямые волосы зельевара действительно не мешало бы вымыть — почему он так небрежно к себе относится? Их ведь можно стянуть резинкой или вовсе отрезать; что угодно выглядело бы лучше теперешней прически.
— И случайных связей не ищу, — сообщил Снейп, не поднимая глаз от книги.
Гарри поперхнулся, вследствие чего стол оказался основательно забрызган элем.
— Вы нарочно это сделали! — выдохнул он, едва смог говорить.
— Уведомил вас, что не стану легкой добычей? — хмуро уточнил Снейп.
— Выбрали момент, чтобы добиться наибольшего эффекта! — прохрипел Гарри, лишь сейчас понимая, что Снейп решил, будто с ним флиртуют.
— Это своего рода искусство, — самодовольно отозвался мужчина.
Гарри вытаращился на него. Что это — чувство юмора? У Снейпа? Который считает, что Гарри его клеит! Неужели он привык к подобным знакам внимания? Юноша продолжил осмотр, отметив, как длинные, тонкие руки листают страницы. Скользнул взглядом по фигуре, пытаясь вспомнить ее очертания. В голову приходило лишь, как Снейп стремительно поворачивался и шагал по коридору или влетал в класс, а полы мантии, взметнувшись, неслись за ним. В его осанке чувствовалась властность. Но сама фигура — что ж, он был высок и строен, а ничего больше Гарри не замечал. Теперь он внимательней оглядел плечи и грудь зельевара.
— Ответ по-прежнему отрицательный, — проворчал тот, не отрываясь от чтения.
Гарри залился краской. Он так увлекся, размышляя о Снейпе в качестве потенциального полового партнера, что перестал себя контролировать и теперь довольно невежливо глазел на мужчину. Неужели Снейп — гомосексуалист?
— Извините, — благоразумно попросил он, добавив: — Если вас это успокоит, я тоже не кадрю мужчин, с которыми не знаком. Предпочитаю знать, в чьем употреблении они бывали раньше.
При этих словах Снейп поднял глаза. Значит, он просто хотел нагрубить и не понял, что Гарри — гей.
Тогда, к искреннему замешательству юноши, Снейп принялся его рассматривать.
Весьма недвусмысленным образом.
Покраснев еще сильнее, Гарри попытался дрожащими руками поднять кружку. Что угодно, лишь бы не отвечать на этот внимательный взгляд. Снейп! Его! Разглядывает! Черт побери!
— Не поздно уже стесняться? — спросил зельевар. Еще и поддразнивает!
Гарри опустил кружку и взглянул мужчине в лицо. Черные глаза смотрели оценивающе. Сердце юноши бешено билось, по телу прокатывались жаркие волны. Снейп отвел взгляд и снова равнодушно зарылся носом в книгу. Гарри трясущимися пальцами вытащил из бокового кармана сумки пару журналов и, обливаясь потом, решил, что сейчас самое время раздеться. Он попытался встать, но встроенная в стенку кабинки скамья располагалась слишком близко к столику и не позволяла выпрямить ноги, поэтому он устроился спиной к стене, уперся коленом в скамейку и потянул края свитера кверху. Он знал, что Снейп, в случае чего, сможет его прикрыть, но поклялся никогда больше не покупать свитеров — а также прочей одежды, которую нужно надевать через голову — до тех пор, пока не закончится война. Слишком рискованно было даже на минуту лишиться обзора и очутиться перед врагом беззащитным.
К несчастью, свитер, словно банный лист, пристал к футболке, и Гарри невольно потащил вверх и то и другое. С закутанной головой и животом, выставленным на всеобщее обозрение, он чувствовал себя преглупо. Глубоко вдохнув, он выпятил грудь и попытался стянуть идиотский свитер, когда почувствовал, как великоватые по размеру джинсы сползают с бедер. Гарри с ругательством сдернул с себя свитер вместе с футболкой, отодрал их друг от друга и поспешно напялил футболку на себя. Снейп без тени смущения наблюдал за процессом, и юноша покраснел пуще прежнего. Он подтянул джинсы, жалея, что утром не надел ремень. Или хотя бы трусы.
— И снова мой ответ — «нет», — прокомментировал это представление Снейп. — Худший стриптиз на моей памяти.
— А вы их много повидали? — красный, как свекла, рявкнул Гарри.
— Ни одного на таком дилетантском уровне, это уж точно.
— Больше я флисовых свитеров не покупаю, — смущенно пробурчал Гарри. Надо же было выставить себя таким идиотом!
Снейп рассмеялся. Выпучив глаза, Гарри улыбнулся в ответ.
— А вот татуировка у вас славная, — заметил зельевар, наклоняясь, чтобы взглянуть на нее еще раз.
Неужели джинсы сползли так низко? Черт побери!
— Спасибо, — выдавил Гарри, пытаясь принять беспечный вид. Подняв журнал о квиддиче, купленный на входе в бар, он углубился в одну из статей. Второй журнал выпал случайно, и юноша запихнул его назад в карман сумки. Это было издание о зельях, приобретенное ради статьи, которую Гермионе наконец удалось опубликовать. Хоть и под псевдонимом — она считала, что идеи магглорожденной школьницы не вызовут большого интереса; они здорово веселились вечерами, придумывая ей nom de plume в гостиной Гриффиндора, и Гарри неимоверно гордился «Гербертом Грейстоком», выбранным среди множества отвергнутых вариантов, потому что это имя повторяло инициалы Гермионы и было по-стариковски скучным и почтенным. Он очень обрадовался, что понимает кое-что из содержания статьи, пусть даже благодаря подруге, которая зачитывала им отрывки из своих исследований и много месяцев подряд только об этом и говорила. Гарри с интересом обнаружил, что в «Ежемесячных практических зельях» был и труд Снейпа, но тот оказался сложной обработкой предыдущей статьи зельевара с вереницей предшествующих ей заметок и ссылок. Остальные публикации выглядели либо чересчур витиеватыми, либо излишне дотошными, и Гарри беспокоился, что четкая, внятная статья Гермионы покажется читателям не глотком свежего воздуха, а неудачей в достижении нужной степени занудливости.