Дело «Тридевятый синдикат»

– И впрямь курорт! – обрадовался младший научный.– Жратва сама в руки прыгает.
– Отпусти птичку,– строго сказал профессор, поправляя на носу разбитое пенсне,– у нас есть задачи поважнее.
Он деловито огляделся по сторонам. В самом центре острова над верхушками деревьев возвышались желтые остроконечные башни виллы Кощея.
– А позавтракать? – возмутился черт.
– Завтракать будете в ужин. Мы должны оправдать оказанное нам высокое доверие. Скоро здесь будет Марья-искусница. Это вам ни о чем не говорит?
Научная братия дружно покрутила рогами.
– Какая недальновидность! – расстроился профессор.– Чему я вас только учил? Ее же ураган принесет! Следовательно, посадка будет неконтролируемая. А что сказал наш шеф?
– Чтоб ни один волос… ой!
– Что же делать?
– Готовить посадочную площадку,– внушительно сказал профессор,– чтобы все вокруг было ровное, как стол. Ни сучка, ни колдобины.
– Да ее и об голую землю грохнет так, что не только волос, костей не соберешь.
– Абсолютно с вами согласен, коллега,– снисходительно заметил профессор,– но и это учтено вашим научным руководителем. Как вы думаете, что это? – Он подергал за лиану, свисающую с пальмы.
– Веревка,– пожал плечами коллега.
– Веревка! – Профессор презрительно усмехнулся.– Это же сырье! Основной элемент! Строительный материал для установки, которая обеспечит нашему клиенту мягкую посадку. И его нужно заготовить побольше! – С этими словами профессор что есть силы дернул за основной элемент будущей установки.– А потом…
Кокосовый орех, просвистев между рогами лектора, раскололся на две ровные половинки об его лысеющую макушку, закончив таким образом вводный инструктаж.
– Красота,– восхитился лаборант, подхватывая падающего шефа.
– И доить никого не надо,– согласился с ним его коллега, протирая залитое белесой жидкостью пенсне профессора,– молочко само на деревьях растет.
– А потому предлагаю подойти к этому вопросу творчески,– внес предложение пожилой мэнээс.
После трехчасовых дебатов, стоивших научным работникам последних остатков их и без того драных халатов, они пришли к консенсусу, и работа закипела. Творить черти умели.
– Сенсея,– как и у всех японцев, иммунитета к хмельному у Акиры не было,– ты меня увазаес? – Услышав в ответ неразборчивое мычание, посланник великого сегуна отвесил ритуальный поклон. Лавка с грохотом опрокинулась.– Я тя… тозе…
– Еще один готов. Хозяин, этого тоже к Лиху отправлять?
– Зачем? – Трактирщик пожал плечами.– Платит справно. Тащи в сенцы. Пусть проспится. Завтра похмелять будем.
Половые выдернули промышленного шпиона, подпоясанного катаной, из-под стола и поволокли в сенцы. Мимо них протопали ратники городской стражи под предводительством сотника Авдея.
– Задачу поняли?
– Так точно!
– По целковому на брата. Чтоб к утру катана была у царя-батюшки.
– Будет сполнено, вашбродь!
Авдей неторопливо отсчитал последнему десятку по целковому.
– Ну вот,– удовлетворенно выдохнул он,– больше в Кощеевке слюнтяек нет. Ну, че встали? По местам!
Команда была исполнена молниеносно.
– Хозяин! – закричали, застучали кружками в разных концах зала блюстители порядка.– Эликсиру!
Самый молодой по неопытности приступил к исполнению своих служебных обязанностей, не дождавшись заказа.
– А что, мужички, не видели ли вы людишек здесь подозрительных, с оружием ненашенским, басурманским? – вопросил он загулявших тестомесов, к столу которых поспешил подсесть.
– Спрашиваешь!
– Где?!!
– Да вот! – Ражий молодец без всякого напряга, одной рукой вздернул ретивого стражника вверх. Ноги витязя замолотили воздух.– Чару застольную честь по чести не предложил, здравия людям русским не пожелал. Разговоры странные ведет. Выпытывает что-то. Басурман? – обратился он к своим друзьям-собутыльникам.
– Басурман,– безоговорочно согласились бражники.
– Формулу небось ищет,– понимающе хмыкнули за соседним столом.
– Да че рассусоливаешь? В рыло ему…
Соратники незадачливого стража порядка ринулись на выручку. Раздался звон бьющейся посуды, сметенной телом юного ратника. Трактир загудел, как растревоженный улей. Следствие по делу об исчезновении катаны медленно, но верно продвигалось вперед.
Марьюшка спокойно проспала весь перелет до острова Буяна. Разбудили ее тряска и вибрация, но это уже на подлете. У самой цели. Тряска и вибрация были вызваны тем, что цели-то как раз и не было. Буян был, а цели не было. Вилла Кощея, в которую Люцифер велел доставить Марьюшку, исчезла с лица земли. Вместо нее проплешиной в зеленых джунглях красовался пятак метров двести в диаметре, вымощенный желтым кирпичом. По нему металась толпа чертей с туго натянутой сетью в руках, повторяя все маневры вихря. Смерч старательно выискивал место для посадки, а научная братия так же старательно ему мешала.
– Бездельники!!! – визжал рогатый профессор, топая копытами на окраине мощеной площадки.– А если ее в джунгли выбросит? Работать надо было, а не дискутировать!
Марья-искусница бросилась к окну, но разглядеть ничего не смогла. Мешал дуб. Избушка по-прежнему крепко держалась за его ветки, видимо считая их своей единственной опорой.
– Брось! – в очередной раз приказала она.
– Б-б-боюсь,– в очередной раз проскрипела избушка.
– А в глаз? – Марьюшка воинственно постучала по оконной раме.
– Не надо! – взмолилась избушка и разжала лапы.
Дуб угодил точно в центр сети, проломил кирпич и ушел корнями метра на полтора-два в мягкую землю. Рывок подкинул чертей вверх, их рога сошлись над кроной, и дуб мгновенно замаскировался, покрывшись лиановой сетью от макушки до самого основания. Воспользовавшись возникшей заминкой, вихрь деликатно стряхнул избушку неподалеку и распался, фыркнув напоследок вареными мышами и змеиными головами. На пороге появилась Марьюшка.
– Волосы!
Профессор, задыхаясь от быстрого бега, на всех парах несся к избушке.
– Что? – испуганно спросила Марьюшка.
– Волосы все на месте? – Нацепив на нос раздавленное пенсне, бывший руководитель отдела новых технологий адского НИИ принялся торопливо пересчитывать золотые волосинки на голове ее высочества.– Сколько их было?
Марьюшка выразительно покрутила пальчиком у виска и захлопнула дверь перед носом профессора.
  
8
 
Поплавок дернулся. Илья элегантно подсек и вытянул пустую леску. Чертыхаясь, он покопался в жестянке Ухтомского, аккуратно выдернул из поролона последний крючок и восстановил статус-кво. Насадив червя, смачно плюнул на него и мрачно пригрозил:
– Не советую я тебе с крючком ноги делать. Я твои приметы запомнил. Найду – за всех срок мотать будешь.
Отпуск опять шел насмарку. Он четко катился по накатанному сценарию двух предыдущих. Разве что сидели они теперь не на болоте, а на чистом плесе у излучины реки. Нужно сказать, что на этот раз Илья подготовился к походу более серьезно, так как был твердо уверен, что чудо, которого так долго ждали Кожевников с Ухтомским, на этот раз произойдет непременно. Вещмешок был до отказа набит подарками для его старых и новых друзей из тридевятого. Отдельно, в прозрачном целлофановом пакете, лежала целая кипа портретов Марьи-искусницы. Он и сам не знал, зачем ему такое количество принтерных репродукций, но расстаться с ними не мог. На поясе капитана висел тесак побратима в простых неприметных ножнах, изготовленных по спецзаказу. Родные слишком в глаза бросались. Их капитан хранил в тайничке, срочно сооруженном в его старой холостяцкой квартире, и в поход брать не стал. Яйцо Кощея Илья поместил в жестяную коробочку, заботливо проклеенную изнутри толстым слоем поролона, и положил в нагрудный карман камуфляжки.
Поплавок опять дернулся. Подсечка. Илья потянул удилище на себя…
– Блин!!! Да что они, эти крючки налево толкают? Юрьич! – Тишина. Илья бросил удочку и заглянул в палатку. Полковник со старлеем храпели во всю мощь легких, распространяя вокруг себя благовоние переработанной накануне «Столичной».