За руку с ветром
– Денис, я же сказал тебе не играть со мной, – произнес в трубку Кларский. Голос его был ровным, никакого сожаления или страха. – Надеюсь, ты быстро оклемаешься. А, да, можешь не беспокоиться за свою Машу. Она мне больше не нужна. Пока, выздоравливай. И… – Он что-то хотел сказать, но оборвал сам себя и добавил как-то равнодушно: – И не смей приближаться к Ольге. Она – моя. Понял?
Смерч не произнес в трубку ни единого слова, но, когда связь оборвалась, облегченно улыбнулся – кажется, подействовало. Март все же повелся на игры отца Машки.
Но это было уже через несколько дней, а сейчас Дэнни просто лежал в кровати и думал о Марии, пытаясь не обращать внимания на противную ноющую боль в животе. Иногда вдруг его мысли перескакивали на Инну, его первую девушку, которую он любил так, как только это может делать подросток, но прежней тревоги и грызущего беспокойства и вины отчего-то в его душе стало намного меньше, чем раньше. Будто бы что-то произошло, что-то, сумевшее заставить его прекратить думать, что, общаясь с Машей, он предает Инну. Друзья часто говорили ему, еще давно, когда только прошли ее похороны, что Инне сейчас все равно, а он должен продолжать жить дальше. И он, и Ольга, ее сестра-близняшка, и их мать, и отец. И они все пытались это делать – жить. Но вот только в не такой уж и длинной жизни Дениса смерть близкого человека была уже не первой. И в обоих трагедиях-потерях Смерч винил себя.
Если бы у каждой души была табличка со словами, характеризующими ее, то на табличке души Смерча было бы выведено: «Ты виноват во всем. Только ты. И никто».
Но после операции ему стало лучше. Словно кто-то очень хороший сказал, что в случившемся нет его, Дэна, вины. Нет, он не перестал винить себя, но дышать стало легче и камней на плечах поуменьшилось. Да, он не помнил своего странного сна и кинотеатра тоже не помнил, и даже девушку в одеянии невесты, которая и была Инной, а единственное, что врезалось ему в память, была сценка около окон университетской библиотеки, где он и Чип забавно препирались. Знал ли он тогда, что она станет для него близким человеком, да еще и за такой короткий срок? А если бы знал – отважился бы общаться?
Денис вновь поморщился от боли. Ему казалось, что у него болит и ноет все тело. Все-таки били его неслабо, хотя серьезных повреждений и не нанесли, и переломов у него тоже не было. Опять-таки – по счастливому стечению обстоятельств. Неужели удача вернулась? Направил энергию в нужную сторону, как сказала гадалка?
Она его любит? Он ее – точно да. Зачем ей нужен тот, кто является полной противоположностью ее Никите Кларскому? Даже при всех его многочисленных плюсах? Не во внешнем же виде дело? К тому же рядом с Чипом всегда и ее верный друг Дмитрий. Он куда больше подходит Маше, чем сам Денис.
«А ты как думал? Любит, да. Сердце женщины – сплошной лабиринт загадок», – отозвалась невидимой в солнечном свете женщина в вуали и засмеялась.
От этих мыслей сердце его тут же опуталось тонкой белоснежной сетью глупой нежности. Одновременно с этим взыграл гормон «Моя собственность».
«А если мисс Тыква станет… черт возьми, третьей?» – со отчаянием и ненавистью к себе думал он, чувствуя, что его медленно затягивает в сон. Тогда гадалка порядком удивила его, сказав про лазурный и черный цвета над его головой.
«Не станет. Число 26 все решит, Денис, – вдруг сказала красноглазая леди, – сейчас все пойдет, как задумано. Эти две порядком меня достали своими просьбами. А гадалка неплохо сказала о них: лазурная и черная. В точку, правда, малыш? Лазурное так и останется лазурным, цвета моря, как и твои воспоминания, а вот черное-то пора менять на белое…».
Дэнв не заметил, как заснул, погрязнув в собственных тревожных мыслях. А обеспокоенная всем произошедшим Лера вскоре вернулась, увидела, что сын вновь спит, села рядом, погладила по волосам, взяла за свешанную с кровати руку и несколько часов, пока парень не проснулся, не отпускала его ладони. Все это время молчала и о чем-то думала, думала, думала.
– Наташа, прости, – проговорила она лишь однажды, глядя в большое окно, из которого в больничный бокс падал чистый свет.
Лучи заходящего солнца все так же тепло светили. Они же светили и в окно комнаты Маши, а сама она валялась на кровати в обнимку с игрушкой, подаренной ей Смерчем, и напевала что-то радостное.
– Денис, Денис, – изредка проговорила она почти счастливо – от того, что с ним все хорошо. Кажется.
– Денис-редис. Ха-ха-ха. Вот ты кто, мой зайчик, – нехороший человек. Дениска-редиска.
Мама Маши, вновь случайно это услышавшая, только улыбнулась и погрозила кулаком Федору, который тоже оказался свидетелем слов сестры, чтобы тот не смел смеяться и дразнить Марью. Тот печально вздохнул и вышел на балкон – проверить, где стоят машины с Машкиными «охранниками». Кажется, Март должен будет потерять интерес к их семье, ведь отец все делает правильно. И не только он.
* * *Петр, только что вошедший в палату братца, скептически оглядел его. Он пока что оставался не в курсе всего того, что планировала полиция и Даниил Юрьевич, и пребывал в хорошем настроении. Его решили оставить в счастливом неведении, чтобы тот сгоряча что-нибудь не сорвал. Как, впрочем, и Марию.
– Здорово, братишка, – увидел его Дэн, выключая музыку в наушниках. Он находился в больнице уже второй день. Когда мог, переписывался со своей девушкой по эсэмэс. И только что сумел избавиться от назойливых Черри и Ланде. Первый шутки ради притащил ему взрослый мужской и очень содержательный журнал, который случайно нашла Лера и отец Дэна, второй – аромалампу и ароматические масла для успокоения. Их ему, правда, не разрешили зажечь. Лера и отец тоже ушли совсем недавно, но мать обещала вернуться через пару часов, хотя Дэн был против. Хотел, чтобы она отдохнула дома.
– И тебе не хворать, а-а-а… забыл, ты же уже хвораешь, – отозвался кузен довольно-таки ехидно. – Кстати, где толпы твоих друзей и поклонников?
– Никто ничего не знает, – ответил Смерч.
– Вот как? – Брюнет в очках посмотрел на него с усмешкой. – Больно?
– Нормально.
– Ты мужик и терпишь, да? Что там с ментами? Нашли твоих гопников?
Смерч покачал головой:
– Пока нет. Дед сказал, что все равно обязательно найдет.
– Если он сказал, то сделает, – хмыкнул Петр, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. – Кстати, дай мне номерок телефона твоей Маши.
– Зачем? – тут же насторожился Смерч. Однако ответ брата заставил его облегченно вздохнуть.
– Хочу узнать телефончик ее подружки с прекрасным именем Лидия, – скучным голосом произнес Петр.
– Я сам тебе могу его дать, – произнес Денис, совсем не желая, чтобы брат звонил его девушке. Он за словами особо не следит. Ляпнет, что Смерч ранен. – Для чего он тебе?
– Понравилась. Пересеклись как-то, – не стал вдаваться в подробности его кузен. Он, сидя напротив Дэна, смерил его презрительным взглядом из-под очередных модных очков. Смерч пару секунд подумал и по памяти сказал мобильный номер Лиды, который как-то раз видел в телефоне Маши. Петр даже не удивился этому.
– И что же ты раньше его не достал? – спросил Денис.
– Мне было лень искать, – изрек Петр.
– Ты не из ленивых. Если бы захотел, нашел бы ее и без меня. Боишься?
– Бесишь. Чего я боюсь, идиот? – почувствовал непреодолимое желание врезать братцу Петр.
– Чувств. Видимо того, что Лида тебе так понравилась, что ты решил ее найти. За тобой я раньше такого не замечал. – Синие глаза весело блеснули. – Признайся, ты наверняка взращиваешь в себе чувство пренебрежения к ней? Чтобы заменить ими свои нелепые зачатки симпатий.
– А ты, типа, психолог? – с деланным презрением спросила Петр, перекладывая ногу на ногу.
– Ага, – согласно кивнул Смерч. – Я же знаю тебя. Ты боишься любых чувств и симпатий. Боишься привязанности.
– Началось. Ты пытаешься развести меня, чтобы я излил тебе душу, Дениска?