Побег в Секвойю (ЛП)

- Как ты думаешь, Мод тоже выжила? - спрашиваю я.
- Старая сумасшедшая? Ну конечно. Джаз же говорила, не так ли?
Я как раз хочу возразить, что Джаз не может точно сказать, кто точно выжил, а кто нет, когда раздается резкий крик, а затем удар.
Мы оборачиваемся.
- Джаз?
Она исчезла.
Квинн срывается с места, я за ним, хотя и отстаю от него. Затем он останавливается, удивленно осматривается и ругает Джаз.
- Она была здесь, именно здесь, - говорит он, когда я догоняю его.
Тишина.
Зигзагом мы обходим шины и снова останавливаемся только перед остатками колючего проволочного забора со старыми пластиковыми ошметками за старым дорожным вагоном. В сумерках мы осторожно приближаемся к туннелю, зовем Джаз. После всего ужаса, случившегося за последнее время, мы должны думать о наихудшем.
Я снимаю один красный волос с пальто и позволяю ему парить в воздухе по направлению к земле.
- Нам надо разделиться. Тогда мы быстрее найдем ее.
- Чтобы мы снова потерялись? Забудь об этом, - он берет меня за руку, и мы всматриваемся в туннель, но не заходим. Свет в конце кажется серым полукругом.
- У тебя есть фонарь? - шепчу я, чтобы не вызывать эхо.
- У меня ничего нет, - вздыхает он и касается своих волос моей перчаткой.
- У тебя есть я. И вместе мы снова найдем Джаз, - я смотрю еще раз в туннель. - Но она ни в коем случае не внутри. Она не была настолько впереди нас. Давай вернемся.
Он держит один палец у уха.
- Что это было? - спрашивает он.
Несмотря на то, что я молчу, я ничего не слышу, кроме собственного дыхания и слабых бульканий дыхательных приборов. Квинн поворачивает назад и бежит вдоль шин.
- Будь осторожней, - я бегу следом за ним.
Квинн останавливается и широко расставляет руки, чтобы не упасть. Когда я подхожу к нему, вижу, куда он почти что упал. Дыра.
Канализационная шахта, наполовину накрытая металлическим диском. Квинн хватает его с одной сторону, я с другой. Мы уравновешиваем его, убирая крышку в сторону, а затем отпихивает ее, и позволяем ей упасть на землю. Внизу мы видим Джаз.
- Сколько еще мне нужно орать? - стонет девушка.
- Мы не могли тебя услышать. Но теперь мы здесь, - успокаиваю я ее и свешиваю ноги в шахту.
- Это, должно быть, шутка? - Квинн тянет меня назад.
- Туда можно спрыгнуть,- настаиваю я.
Он только сопит. Я встряхиваю его и мне немного стыдно за свой ледяной взгляд. Он просто не хочет, чтобы что-нибудь произошло со мной.
- Прыгну я, - заявляет он.
Он садится на край и осторожно спускается вниз, чтобы не приземлиться на Джаз. Затем он одевает ей маску, чтобы было легче дышать. - Я подниму ее, а ты вытащишь.
Ободранное лицо Джаз появляется наверху. Я опускаюсь на снег, беру ее подмышки и откидываюсь назад, чтобы поднять ее всем своим весом. При этом она непрерывно жалобно стонет.
- Теперь меня, - кричит Квинн.
Я глажу Джаз по лбу, кладу ее на замерзшую землю и склоняюсь над дырой. Квинн тянет руки мне навстречу. Но как бы я ни пыталась, он намного тяжелее Джаз. Мне не поднять его.
Вены на моих висках начинают стучать.
- Я не могу, - я опускаюсь рядом с дырой. Как я ненавижу такие признания. - Нам надо что-то найти, на что ты мог бы встать, - может быть, я и слаба, но не глупа.
Я спешу к обломкам поезда справа от меня. Когда я забираюсь внутрь, пол оседает подо мной. Я хватаюсь за ржавый огнетушитель на стене и ползу дальше внутрь. Большинство сидений уже вырваны или разорваны. Только два сиденья целы. Я закрываю глаза, но никаких шансов: я вижу побледневшие кости, сверху кости маленького, внизу более крупного человека. И рядом на земле лежат два черепа, большой и маленький. И нож.
Вероятно, они покончили жизнь самоубийством. Перерезали шею, большего и не надо. Из уроков истории я знаю, что людям было очень тяжело во время ухудшения из-за нехватки кислорода и продуктов. Но кем они были? Ребенок с матерью или отцом? Никто никогда не узнает. Две жизни просто так исчезли из истории, не оставив после себя ничего, как и многие после них.
Квинн зовет меня. Сконцентрируйся, Беа!
Я хватаю расшатанное, разрушенное кресло и вытаскиваю его из поезда.
Я тащу его в шахту, куда оно падает с глухим звуком. Квинн отходит в сторону и использует его как подножку. Со второй попытки его подбородок и локоть появляется над краем, и наконец, он выкарабкивается наружу. Тяжело дыша, он опускается на землю.
- Спасибо, - говорит он, и я улыбаюсь.
Но рядом с нами хныканье Джаз перешло в рыдание. Ее вельветовые штаны были порваны под коленом.
- Тебе нужно быть тише, Джаз, - сказала я.
Мы не имеем ни малейшего представления, кто или что прячется там в темноте. Возможно, что все вокруг кишит Извергнутыми. Вероятно, и армия тоже ищет меня.
Я убираю брюки Джаз в сторону и поспешно отворачиваюсь, чтобы сохранить содержимое желудка. Это не просто кровь, а глубокий, неровный разрез, во всю голень. Даже кусок кости выглядывает наружу.
Внезапно Квинн встает рядом со мной и в ужасе пристально смотрит на рану. Я развязываю мою шаль и крепко перевязываю ее вокруг ноги Джаз. Она кусает кулак.
- Это больно... так ужасно больно.
-Что нам теперь делать? - спрашиваю я.
- Мы отнесем ее на вокзал и тогда... - остальное остается висеть в воздухе.
- Ты сможешь нести ее?
- Мне придется.
- Не останавливайся, даже если она закричит, - говорю я.
-Я не закричу, - пообещала Джаз со слезами. Но она кричит. И кричит, и кричит, и кричит, и кричит...
Пока мы тащим Джаз по совершенно черному туннелю на вокзал, она находится без сознания. Я сама еле держусь на ногах. При таком потреблении нам точно не хватит кислорода до Секвойи.
Мы кладем Джаз под мраморными часами и опускаемся рядом с ней. Она не двигается. Я просовываю руку под ее куртку и успокаиваюсь, когда чувствую биение ее сердца.
- Это плохо, - говорит Квинн.
Я не могу произнести ни слова из-за одышки и начинаю медленно дышать. С вокзала открывается вид на стеклянный купол. Ночное небо усеяно звездами. Удивительно, как красиво это выглядит.
Квинн наклоняется ко мне.
- Мы справимся, слышишь? - говорит он, пытаясь поднять мне настроение.
Что ждет нас впереди? Нога Джаз будет гноиться. И что тогда? Оставим ее здесь и продолжим свой путь?
-Сначала умрет она, а потом умрем и мы, - говорю я.
Он встряхивает меня:
- Что за чепуху ты говоришь?
Я отталкиваю его:
- Если это ускользнуло от тебя, Квинн, мы все умираем.
- Мы живы, - он убирает сначала свою, затем мою маску в строну, чтобы быстро поцеловать меня в губы. Несколько недель назад я не желала ничего, кроме как знать, что Квинн любит меня. Наш первый поцелуй был как волшебный эликсир, но сегодня его губы совершенно обычные. - Ты должна быть сильной, - призывает он и снова надевает маску.
И он прав. Мама и папа не хотели бы, чтобы мы сдались. Они хотели бы, чтобы я боролся, так же, как они поступили в конце своей жизни. Даже если в конце мы погибнем.
  
ОСКАР
 
Уже два дня я заперт в своем собственном доме, и мое терпение практически лопнуло. После нашего возвращения с поля битвы, Джад Каффри просто засунул меня в машину с вооруженными солдатами и отправил домой, вместо того, чтобы позволить мне участвовать в усмирении восстания. Он думал только о моей безопасности, но от чего он хочет защитить меня, он не сказал. И я очень сомневаюсь, что любой из этих охранников смог бы лучше отразить атаку, чем я.
Если бы не моя сестра, я бы уже давно сбежал. Но я не хочу оставлять ее одну. Когда я вернулся, Ниам была по другую сторону Добра и Зла. Она и этот Тодд Соудзо были как раз в комнате, когда солдаты, маршируя, вошли. Заломив им руки за спину, их отвели в подвал и заставили там ждать, пока я не вернулся. Едва я появился в дверях, на меня набросились с вопросами: Где я находился? Что случилось? Когда нас выпустят на свободу?