Другой остров Джона Булля

надо же ей где-нибудь лежать. У стола незанятый стул, на 
котором только что сидел Корнелий, сейчас уже окончивший 
завтрак и удалившийся в комнату известную под 
названием "конторы", где он принимает от фермеров 
арендную плату и хранит счетные книги и деньги. Этот 
стул, так же как и два других, на которых сидят Ларри и 
Бродбент, сделан из красного дерева; черное матерчатое 
сиденье набито конским волосом. 
Ларри встает и, захватив газету, уходит через боскет за 
дом. Ходсон, с расстроенным лицом, входит в калитку. 
Бродбент, сидящий напротив калитки, видит Xодсона и по 
его лицу догадывается, что тот потерпел неудачу. 
Бродбент. Вы ходили в деревню? Ходсон. Бесполезно, сэр. Придется все выписывать из Лондона почтовой 
посылкой. Бродбент. Вас хоть удобно устроили на ночь? Ходсон. Мне было не хуже, чем вам, сэр, на вашем диванчике. Здесь нечего 
ждать комфорта, сэр. Бродбент. Надо будет подумать, как нам иначе устроиться. (Неудержимо 
веселея.) Но до чего здесь все-таки курьезно! Как вам понравились 
ирландцы, Ходсон? Ходсон. Они всюду хороши, сэр, только не у себя дома. Я их много встречал в 
Англии - люди как люди, мне даже нравились. Но здесь я их прямо 
возненавидел, сэр. С первой минуты, сэр, как только мы высадились в 
Корке. Не стану кривить душой, сэр: видеть их не могу. Все мне в них 
претит, все их манеры; словно меня все время против шерсти гладят. Бродбент. Ну что вы. Все их недостатки только на поверхности, а в сущности 
это лучший народ на земле. 
Ходсон поворачивается, чтобы уйти, не проявляя ни 
малейшего сочувствия к восторгам своего хозяина. 
Кстати, Ходсон!.. Ходсон (оборачиваясь). Да, сэр. Бродбент. Вы вчера ничего во мне не заметили, когда я вернулся вместе с мисс 
Рейли? Ходсон (удивлен). Нет, сэр. Бродбент. Ничего такого... э... гм... особенного? Можете говорить 
откровенно. Ходсон. Я ничего не заметил, сэр. Что я должен был заметить? Бродбент. Э... гм... Попросту говоря, я не был пьян? Ходсон (в изумлении). Нет, сэр. Бродбент. Наверное? Ходсон. Нет, сэр. Скорее наоборот, сэр. Обыкновенно, когда вы немного 
выпьете, сэр, вы делаетесь повеселей. А вчера как раз напротив - очень 
были серьезный. Бродбент. Гм... Голова у меня не болит, во всяком случае. Вы пробовали этот 
их потшин? Ходсон. Выпил один глоток, сэр. Торфом пахнет, ужасная мерзость, сэр. Потшин 
и крепкий портер - здесь только это и пьют. Не знаю, как они это 
выносят. Нет, мне подавайте честное пиво. Бродбент. Кстати, вы мне говорили, что здесь нельзя достать овсянки на 
завтрак, а мистеру Дойлу была подана овсянка. Ходсон. Да, сэр. Они ее зовут размазней, сэр, вот отчего так вышло. 
Необразованность, сэр. Бродбент. Ну, ничего, завтра спрошу себе размазни. 
Ходсон идет к дому. Когда он открывает дверь, на пороге 
появляются Нора и тетушка Джуди. Ходсон отступает в 
сторону и пропускает их с видом хорошо выдрессированного 
слуги, терпеливо переносящего тяжкие испытания, затем 
уходит в дом. Тетушка Джуди подходит к столу и начинает 
собирать тарелки и чашки на поднос. Нора идет к скамье и 
выглядывает в калитку с видом женщины, привыкшей к тому, 
что ей нечего делать. Ларри выходит из боскета. 
Бродбент. С добрым утром, мисс Дойл. Тетушка Джуди (втайне считая, что такое приветствие смешно в столь поздний 
час дня). С добрым утром (Берется за поднос.) Вы уже кончили? Бродбент. О да, благодарю вас. Простите, что мы вас не подождали. Это 
деревенский воздух поднял нас так рано. Тетушка Джуди. Это рано, по-вашему? О господи! Ларри. Тетя позавтракала, должно быть, в половине седьмого. Тетушка Джуди. Молчи уж ты-то! Вытащил хорошие кресла в сад, да и радуется. 
Мистер Бродбент насмерть простудится от твоих завтраков. Шутка ли, на 
таком холоде! (Бродбенту.) Что вы потакаете его глупостям, мистер 
Бродбент? Бродбент. Я сам очень люблю свежий воздух, уверяю вас. Тетушка Джуди. Э, бросьте! Разве можно любить то, что противно человеческой 
природе? Как вам спалось? Нора. Вы не слышали, что-то упало сегодня ночью, так часов около трех? Я 
думала, дом рушится. Но, правда, я очень чутко сплю. Ларри. Эге! Я помню, восемнадцать лет назад у этого дивана одна ножка имела 
привычку вдруг отваливаться безо всякого предупреждения. Не это ли 
случилось сегодня, Том? Бродбент. О, пустяки! Я совсем не ушибся. То есть по крайней мере... Тетушка 
Джуди. Ах, срам какой! Да я же велела Патси Фарелу забить в нее гвоздь! Бродбент. Он это сделал, мисс Дойл. Гвоздь там был, вне всяких сомнений. Тетушка Джуди. Ах ты господи! 
В калитку входит пожилой фермер. Он невысокого роста, 
жилистый, с землистым лицом, низким голосом и угрюмыми 
манерами, которыми он хотел бы внушить страх, но внушает 
скорее жалость. Он настолько стар, что в юности, быть 
может, носил фризовый фрак с длинными фалдами и 
панталоны до колен; но теперь он прилично одет в черный 
сюртук, цилиндр и серые брюки; и лицо у него настолько 
чистое, насколько этого можно добиться умыванием, чем, 
впрочем, сказано немного, так как эта привычка усвоена 
им недавно и еще находится в конфликте с его 
естественными наклонностями. 
Вновь пришедший (у калитки). Доброго всем здоровья. (Входит в садик.) Ларри (покровительственным тоном со своего места). Да ведь это Мэтью 
Хаффиган? Узнаете меня, Матт? Мэтью (нарочито грубо и отрывисто). Нет. Кто вы такой? Нора. Ну что вы, я уверена, что вы его узнали, мистер Хаффиган. Мэтью (нехотя соглашаясь). Ларри Дойл, что ли? Ларри. Он самый. Мэтью (обращаясь к Ларри). Я слышал, у вас хорошо дела пошли там, в Америке? Ларри. Да, ничего себе. Мэтью. Встречали там, наверно, моего брата Энди? Ларри. Нет. Америка большая страна. Искать там человека - все равно что 
иголку в стоге сена. Говорят, он там теперь важная шишка. Мэтью. Да, слава богу. Где ваш отец? Тетушка Джуди. Он у себя в конторе, мистер Хаффиган, с Барни Дораном и отцом 
Демпси. 
Мэтью, не желая больше тратить слов на пустые разговоры, 
поворачивается и уходит в дом. 
Ларри (глядя ему вслед). С ним что-нибудь неладно? Нора. С ним? Почему ты думаешь? Он всегда такой. Ларри. Со мной он не всегда бывал таким. Когда-то он был очень любезен с