Хан Рюрик: начальная история Руси

б) = dole out тратить деньги на выдачу пособий The bread and meat doled out to the poor. – Хлеб и мясо, которые раздавались в качестве благотворительной помощи беднякам.
II. сущ.; разг.; поэт.
1) горе, скорбь
Syn: grief, woe, sorrow
2) плач, рыдания, горестная жалоба
Syn: mourning, weeping, lamentation
Слово «доля» имеет, как в русском, так и в английском языке два значения – «часть» и «судьба». Явно однокоренное слово «del» в шведском языке имеет одно значение – «часть», например – en del av semestern (часть отпуска), motorn delar (часть двигателя), stadsdel (район города), femtedel (пятая часть). Синонимом шведского слова «del» является слово «inslag».
В шведском языке слово «доля» переводится как «lott» – arvslott (наследственная доля), kolonilott (земельный участок под огород), levnadslott (доля, судьба, жребий, участь). В этом случае, слово «lott» имеет так же двойное значение – «часть» и «судьба».
Впрочем, оставим филологические изыскания, которые носят достаточно отвлеченный характер, и вернемся к сообщениям о русах и норманнах.
Можно решить ситуацию с исходом норманнов из Причерноморья таким образом, что скандинавские отряды сначала проникли в Причерноморье и попытались здесь обосноваться, но их отсюда вышибли местные, «грубые и дикие» племена, после чего скандинавы отправились на завоевание севера Франции. Однако, куда как более вероятно, и вряд ли дело было иначе, что заезжие варяги своими рассказами «о европах» возбудили в местном разбойно-деловом сообществе алчные намерения, что соответственно и закончилось военной экспедицией. Ответить на вопрос «были ли в составе данной экспедиции скандинавы?» представляется весьма сложным делом.
Кстати. Дэвид Ч. Дуглас, в своей книге «Норманны: от завоеваний к достижениям 1050–1100 гг.» [65] приводит описание норманнов, данное в XI веке итальянцем Жоффруа Малатеррой:
«Норманны – это хитрый и мстительный народ, красноречие и скрытность представляются их наследственными качествами; они могут кланяться ради лести, но если их не сдерживать силой закона, то они отдаются буйству природы и страстей. Их правители любят воздавать хвалу людской щедрости. В людях сливаются крайние степени жадности и расточительности, и, страстно стремясь к богатству и власти, они презирают все, что бы ни имели, и надеются на все, что бы ни возжелали. Оружие и лошади, роскошь одеяний, охота верховая и соколиная – все это услады норманнов, но при стесненных обстоятельствах они могут с невероятным терпением переносить суровость любого климата, и тяготы, и лишения военной жизни».
Пусть простит меня читатель за эмоциональность, но когда я прочитал эти слова Малатерры, я никак не мог поверить, что речь идет о скандинавах. Посудите сами – красноречие как наследственная черта (!), скрытность, свойственная более азиатским народам, да еще славянам, буйство, жадность и особенно расточительность, соединенная с невероятным терпением (!) и умением переносить тяготы и лишения военной жизни! Полноте, да идет ли речь об европейцах?!
И более всего меня удивили цитируемые Дугласом, вслед за словами Малатерры, слова Ордерика Виталия: «Когда у норманнов есть сильный правитель, они – самые храбрые люди, и в умении встречать трудности и бороться за победу со всеми врагами им нет равных. Но при всех других обстоятельствах они рвут друг друга и губят сами себя».
Тут уж, знаете ли, есть два варианта – или норманны это славяне, или незачем тогда критикам славянского характера тыкать нас какими-то нашими недостатками. На себя посмотрите. Если вы, конечно, европеец.
Между прочим, нелишним будет привести некоторые факты из известного списка А.Г. Кузьмина «Сведения иностранных источников о руси и ругах» [66]. В предисловии к списку А.Г. Кузьмин пишет: «Большинство из приводимых ниже сведений почти не используются в научных исследованиях из-за того, что они не укладываются в принятые норманнистские и антинорманнистские концепции начала Руси. Некоторые известия искусственно привязываются к Киеву (в частности, сообщения о браках германских графов и герцогов с русскими княжнами и королевнами). В объяснении же нуждается и ошибочное употребление этнонима, поскольку ошибки могут навеиваться какими-то представлениями, уходящими в отдаленное прошлое. Естественно, что наиболее убедительной будет концепция, которая менее всего оставляет необъясненного».
Следует сказать, что «список Кузьмина», на мой взгляд, составлен достаточно небрежно. Показания источников не цитируются, соответственно некоторые термины, по которым следовало бы дать пояснения, не даются в первоначальном написании, не даны ссылки на издания, по которым можно было бы проверить приведенные в списке сведения. Я тем не менее буду использовать, по возможности, «список Кузьмина» и далее по тексту, во многих вещах полагаясь на добросовестность ученого.
Итак.
Пункт списка 23. 773 – 774 годы. Во французской поэме об Ожье Датчанине (XII – XIII вв.) упоминается русский граф Эрно, возглавлявший русский отряд, защищавший Павию – столицу лангобардов – от войска Карла Великого. В Северной Италии русы занимали район Гарды близ Вероны (скандинавы «Гардами» называли Восточную Русь).
Здесь можно добавить, что есть сведения о базировании русов не только в Северной Италии, но и во Франции, что можно подтвердить, в частности, сообщением «Анналов Флодоарда»: «948 … Хугон, не медля, собрал большое войско из своих подданных и норманнов (выделено мной. – К.П.), подступил к городу Суассону и осадил его, некоторых людей убил и сжег, забросив факелы, главную церковь, обитель каноников и часть города. Но взять его он не смог, отступил от города, направился к некоему замку, построенному графом Рагенольдом (о Рагинольде «Анналы Флодоарда» сообщают: «В год DССССХХV Рагинольд со своими норманнами сызнова опустошил Бургундию». – К.П.), вассалом Людовика, на Эне, в месте, которое называют Руси (выделено мной. – К.П.), и осадил все еще недостроенный замок» [67].
24. Ок. 778 года. «Песнь о Роланде» (записи XII – XIV вв.) называет русов в числе противников франкского войска. Упоминаются также «русские плащи». Да, такое упоминание присутствует. Привожу отрывок [68]:
Эмир спешит объехать ратный строй,
За ним наследник – ростом он высок.
А перс Торле и лютич [69] Дапамор
Выводят рать из тридцати полков.
Людей в них столько, что и не сочтешь, —
В слабейшем тысяч пятьдесят бойцов.
Полк первый – ботентротцы на подбор.
Набрал эмир мейсинов во второй:
Люд этот волосат, большеголов,
Щетиной весь, как кабаны, зарос.
Аой!
Нубийцев, русов в третий полк он свел.
Боруссов и славян – в четвертый полк.
Сорабы, сербы – пятый полк его.
Берут армян и мавров в полк шестой,
Иерихонских жителей в седьмой.
Из черных негров состоит восьмой.
Из курдов – полк девятый целиком.
В десятом – из Балиды злой народ.
Аой!
25. Конец VIII – начало IX века. В поэме Рено де Монтебан (конец XII – начало XIII в.) среди приближенных Карла Великого назван русский граф.
26. В поэме «Сэсн» (конец XII в.) русский великан Фьерабрас выступает на стороне Гитеклена-Видукинда Саксонского против Карла Великого. «Фьерабрас из Руссии» – исполин «с прекрасной гривой русых и курчавых волос, рыжеватой бородой и рубцеватым лицом».