Мифы и легенды рыцарской эпохи

Круг читателей, которых заинтересовали бы эти публикации, был столь ограничен, что издатели не видели никакой выгоды от редактирования и издания этих рукописей. Таким образом, свет увидели только немногие рукописи. Существовали рукописи, которые считались интересными и ценными, но маловероятно, что они могли когда-либо появиться изданными на английском языке. К ним относятся уэльские народные сказания, известные как «Мабиногион», множественное число от слова «мабиноги» – сказание. Эти рукописи находились в Бодлейской библиотеке в Оксфорде и в других местах, но проблема заключалась в том, что для издания рукописей сложно было найти переводчиков и редакторов. Ученые, если только они не являются уроженцами Уэльса, не знают валлийского языка, на котором говорят крестьяне Уэльса. Среди немногочисленных уэльских ученых не удалось найти ни одного, кто бы захотел ознакомить с этими легендами англоязычную публику. Саути, Скотт и некоторые другие авторы, увлекавшиеся древними романтическими сказаниями об Уэльсе, пытались убедить валлийских литераторов в необходимости возродить «Мабиногион». В предисловии к изданной им книге «Смерть Артура» Саути пишет: «Работы, которые я видел, чрезвычайно любопытны, и вряд ли имеется что-то более недостающее британской литературе, чем издание этих сказаний, в оригинале, с комментариями, которые никто не сделает лучше мистера Дэвиса. Безусловно, большая часть историй о Круглом столе возникла в Уэльсе, или в Бретани, и там их, по всей видимости, можно до сих пор найти».
Кроме того, в письме сэру Чарльзу В.В. Винну, датированном 1819 годом, Саути признается: «Я почти отчаялся когда-либо увидеть что-нибудь еще из „Мабиногиона“, однако если удастся найти знающего валлийца, способного грамотно отредактировать, насколько можно ближе к оригиналу, то я уверен, что его („Мабиногион“) можно будет издать по подписке небольшим тиражом, установив высокую цену, предположим двести экземпляров по пять гиней каждый. По такой цене я бы и сам с удовольствием подписался на книгу, в которую вошли бы ваши оригинальные произведения в прозе и стихах».
Шерон Тернер [8] и сэр Вальтер Скотт тоже выражали желание опубликовать уэльские рукописи.
Вальтер Скотт предпринял попытку с помощью валлийца мистера Оуэна осуществить издание рукописей, но попытка не удалась, поскольку, по словам Саути, Оуэн плохо владел английским языком. «Уильям Оуэн передал мне три части „Мабиногиона“, восхитительно переведенного с применением валлийских идиом и синтаксических оборотов, так что этот перевод является не только содержательным, но и оригинальным», – пишет Саути. В другом письме он добавляет: «Пусть Шерон приведет его в соответствие с правилами грамматики, но оставит идиомы без малейших изменений».
Возможно, мистеру Оуэну не удалось осуществить задуманное, поскольку выполненная в таком виде книга едва ли могла рассчитывать на широкую аудиторию. Должен был появиться человек, обладавший хорошим знанием двух языков, энтузиазмом, необходимым для решения поставленной задачи, и средствами, дающими возможность оставаться независимым от книготорговцев и читателей; только в этом случае подобная книга могла выйти в свет. И этим человеком, после Саути и Скотта, стала леди Шарлотта Гест, англичанка. Выйдя замуж за состоятельного человека из Уэльса, Шарлотта выучила валлийский язык и, изучив литературные сокровища Уэльса, пришла в такой восторг, что перевела валлийские легенды и представила на суд английского читателя книгу, великолепно украшенную, благодаря стараниям иллюстратора и гравера. В книге, открывшей читателям «Мабиногион», содержались уэльские оригиналы, перевод и множество иллюстраций из литературы на французском, немецком и других языках. Бесценное сокровище для антикваров, языковедов и этнологов, такого рода книга едва ли способна завоевать народное признание. Наша заслуга состоит лишь в том, что мы попытаемся ознакомить наших читателей с этим произведением, отобрав самые интересные места и сохранив стиль, в котором леди Гест изложила легенды. Мы надеемся, что читатели по достоинству оценят наши старания облегчить им восприятие этого непростого материала.
 
Глава 1
 
МИФИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ АНГЛИИ
 
Согласно древним легендам, великан Альбион, сын Нептуна и современник Геракла, правил островом, которому дал свое имя. Пытаясь помешать продвижению Геракла на запад, Альбион, предположительно, был убит Гераклом.
По другой легенде, у Яфета, сына Ноя, был сын Гистион, который, в свою очередь, имел четверых сыновей – Франка, Романа, Алемана и Брито, от которых соответственно пошли французы, романцы, германцы и британцы.
Отвергая эти и подобные легенды, Мильтон обращает внимание на рассказы о троянце Бруте, которые, по его мнению, подтверждаются «родословной, прослеживаемой на протяжении длительного времени, обычаями и подвигами, по общему мнению, ниоткуда не заимствованными и невыдуманными, и производят сильное впечатление; многие разделяют это мнение, и только немногие не соглашаются с ним». Основным источником была история, написанная в XII веке Гальфридом Монмутским, которая объясняла историю Британии, пришедшую из Франции, точнее, из Бретани, в основном заселенной выходцами из Британии, время от времени эмигрировавшими сюда из-за частых нашествий пиктов и скоттов. Согласно Гальфриду Монмутскому, Брут был сыном Сильвия, который, в свою очередь, был сыном Аскания, чьим отцом был Эней. О бегстве Энея из Трои в Италию рассказано в книге «Эпоха легенд» («The Age of Fable»).
Во время охоты пятнадцатилетний Брут случайно застрелил своего отца из лука. Изгнанный возмущенной родней из Италии, Брут нашел убежище в той части Греции, куда привезли Гелена с группой троянцев. К тому времени Гелен уже умер, а потомки троянцев томились под властью греческого царя Пандраса. Благодаря доблести и искусному владению оружием Брут завоевал уважение всех жителей острова, занимавших видное положение, и в особенности сверстников. Увидев это, троянцы стали не только питать надежду на освобождение, но и уговаривать его возглавить поход для достижения долгожданной свободы. Троянцы даже заручились поддержкой Ассарака, благородного греческого юноши, матерью которого была троянка. Ассарак, пострадавший от несправедливости греческого царя, был готов разделить судьбу с троянскими изгнанниками.
Выбрав удобный момент, Брут с троянцами ушел в поросшие лесами горы, посчитав это самым безопасным местом, откуда и отправил Пандрасу послание.
– Пандраса, царя греков, приветствует Брут, вождь последних уцелевших троянцев. Так как было жестокой несправедливостью обращаться в царстве твоем с народом, происходящим от преславного колена Дарданова, по-иному, чем того требовала ничем не запятнанная знатность его, он укрылся в лесной глуши. Он предпочел кормиться, подобно зверям, мясом и травами, наслаждаясь свободой, чем, ублажая себя всевозможными яствами, оставаться и впредь порабощенным тобою. Если сказанное оскорбляет величие твоей мощи, то вину за это нельзя возлагать на нас, – напротив, нас должно понять и простить, ибо всякому узнику свойственно стремление возвратить себе былое достоинство. Итак, проникшись к нам милосердием, соблаговоли даровать нам утраченную свободу и дозволь, чтобы мы обитали в лесах, которые заняли, желая сбросить с себя ярмо рабства. В противном случае снизойди хотя бы к тому, чтобы мы с твоего разрешения беспрепятственно удалились к чужеземным народам. [9]
Пандрас, не ожидавший такого смелого поступка со стороны сыновей взятых в рабство троянцев, собрал войско, какое смог, и отправился в погоню за беглецами. Они встретились на берегу реки Ахелой, где Брут добился преимущества и захватил царя в плен. В результате все выставленные троянцами требования были выполнены. Царь отдал свою дочь Имогену (Инногену) в жены Бруту и предоставил троянцам корабли, золото, серебро и провиант, чтобы они могли покинуть его землю.