Почувствуй себя Золушкой

 
Глава 2
Кейси опоздала на полчаса, поэтому разъяренный Билл не только пригрозил ее уволить, если она еще раз его подведет, – она к тому же лишилась оплаты за час работы и снова прокляла Александра Хэвиленда. Семичасовая смена оказалась очень тяжелой, ей удалось передохнуть всего двадцать минут, и когда она почти ползком дотащилась к себе в квартиру на третий этаж, была уже почти полночь.
Лиз, соседка Кейси по квартире, уехала в командировку по поручению модельного агентства, поэтому на несколько дней квартира была в полном ее распоряжении. В ней царил страшный разгром, вынуждена была признать Кейси, когда вошла. Лиз, видно, сегодня утром уезжала в спешке. Слишком усталая, чтобы обращать внимание на такие мелочи, Кейси залезла под почти холодный душ, чтобы избавиться от отвратительного запаха паба, пропитавшего ее волосы, а затем рухнула на постель, которую и сама оставила неубранной, торопясь утром выйти из дома. Маму хватил бы удар, если бы она увидела, в каком хаосе живет ее дочь, виновато подумала Кейси и решила утром убрать квартиру. В сущности, ей нравилось наводить порядок; когда она бралась за это, сразу становилась похожа на мать.
Пока Кейси вкалывала за стойкой бара, на верхнем этаже агентства «Хэвиленд Грейси» допоздна горел свет. Окутанный облаком дыма от тонких сигар Росса, Алекс, сплетя пальцы, заложил руки за голову и устало потянулся.
– Значит, решено? – спросил он, обращаясь к двоим собеседникам. – Мы показываем нашим уважаемым клиентам Бриджит и ту последнюю девушку?
– Кейси Тейлор? – Росс кивнул. – Да. И должен сказать, я предпочитаю Кейси.
– Гм-м, несомненно, внешне она красива. – Алекс скорчил гримасу. – Тем не менее у нее слишком острый язычок и довольно сомнительное прошлое, насколько я мог судить. Ты уверен, что она стоит такого риска, Росс?
– Совершенно уверен! Ну и что, пускай она стриптизерша, мы просто не станем посвящать в это представителей «Киер», и не думаю, чтобы Кейси сама им рассказала.
– Она не стриптизерша, Росс, – вставил Тони, бросаясь на защиту Кейси. – Она отказалась в самой резкой форме, когда я ее об этом попросил.
– Вероятно, в очень грубой форме, если судить по моим впечатлениям, – сухо произнес Алекс.
– Решительно отказалась, – поправился Тони. – Она хорошая девочка, Алекс, и очень умная, на редкость.
– Ты меня не проведешь! – решительно оборвал Алекс. – Но я не послал бы ее на просмотр, если бы тоже не считал, что она того стоит. Просто от этой работы зависит слишком многое, чтобы можно было допустить ошибку, вот и все! Значит, решение принято. Я еду домой, сегодня был длинный день. – Он снял трубку, чтобы предупредить своего шофера. – И еще, Тони…
– Да, Алекс? – Тони тотчас же насторожился.
– Чтобы я никогда больше не ловил тебя на подобных проделках! На будущее прибереги игры для паба, и не в рабочее время!
– Конечно, босс! – Тони с облегчением улыбнулся, радуясь, что так легко отделался.
Взяв свой плоский дипломат из телячьей кожи, Алекс решительными шагами вышел из комнаты.
* * *
Алекс устало прислонился к стенке лифта. Сегодня в семь утра он прилетел из Нью-Йорка, и день и впрямь оказался очень длинным. Он чувствовал себя обессиленным – ему удалось поспать только в самолете во время ночного перелета. Он потер глаза, воспаленные от усталости, и ему пришлось почти силой заставить себя пересечь вестибюль и выйти на улицу, где у машины его ждал терпеливый водитель.
– Прости, Уильям, – простонал Алекс, опускаясь на заднее сиденье темно-синего «бентли». – Я совсем выдохся.
– Вы слишком много работаете, сэр, – упрекнул его Уильям. Он знал Алекса много лет и был одним из немногих, кто пользовался привилегией высказывать ему свое мнение напрямик. – Я уже сообщил Джоан, что мы едем.
Алекс рассмеялся и провел ладонью по волосам.
– Когда-нибудь Джоан и правда попытается уложить меня в постельку со стаканом горячего молока! Надеюсь, она не приготовила обильный ужин. Не уверен, что смогу продержаться достаточно долго и не усну, прежде чем его съем!
– Было бы лучше, если бы о вас заботилась жена, а не экономка, и вам это известно! – рассудительно заметил Уильям. – Моя Джоанна о вас всерьез тревожится. Это противоестественно, говорит она, – жить вот так, одному.
– Если мне понадобится компания, у меня есть Миранда, – легкомысленно возразил Алекс.
Они с Уильямом часто вели подобные беседы. Шофер промолчал, что должно было выразить его неодобрение нынешней дамой Алекса. У самого Алекса тоже были сомнения по поводу его вялого романа с утонченно-красивой, но абсолютно пустоголовой Мирандой Брэдбери. Пора бы ему, признавался он себе, что-то предпринять в отношении Миранды, пока он еще не забрел в болото так далеко, что и выбраться не сможет. Отец Миранды, старый друг Алекса, неожиданно стал придавать их отношениям гораздо большее значение, чем, по мнению Алекса, следовало. Его жизнь – это работа, она его драгоценная спутница и единственное, что он по-настоящему ценит.
Алекс с горечью вспомнил о жене, которая ушла от него пять лет назад, в ярости обвиняя мужа в недостатке внимания к ней. Венди требовала гораздо большего, чем он мог ей дать в те дни, когда только начинал создавать собственную компанию и они с Полом работали круглые сутки. Теперь они достигли всего, на что надеялись, но у обоих к этому моменту распались семьи. Пол, правда, недавно снова женился – на своей секретарше из агентства, к большому изумлению Алекса. Но по крайней мере Пол был счастлив с Луизой, и его ждали дома по вечерам.
Почему, изумлялся он, пока Уильям не спеша вез его к дому возле Кенсингтон-хайстрит, почему он продолжает думать о той поразительной молодой женщине, которая ворвалась в его жизнь сегодня днем? Почему он просто не велел вышвырнуть ее вон?
Вместо этого ему вздумалось послать ее к Россу. Ладно, у нее такие волосы, какие требовались Россу, и, смыв с лица слой краски, она, конечно, оказалась хорошенькой, но почему, черт возьми, она его так занимает? В конце концов, красивые женщины в его бизнесе не редкость.
Алекс вовсе не принадлежал к числу тех мужчин, которым постоянно необходимо общение с женщинами. В редкие свободные вечера его вполне устраивало собственное общество. В Лондоне он жадно набрасывался на чтение и старался быть в курсе новых кинофильмов и театральных премьер. В своем загородном поместье он совершал многомильные прогулки с псом лабрадором по полям Суссекса. Его вовсе не прельщали осложнения, которые неизбежно возникают в связи с постоянным присутствием женщин. В конце концов Миранда вполне удовлетворяла его в смысле обязательств перед обществом, была идеальной и хорошо воспитанной хозяйкой на приемах, и он содрогнулся, представив себе эту развязную девицу, с которой познакомился сегодня, во главе обеденного стола. Более чем вероятно, она резала бы его гостям правду в глаза!
И все же, несмотря на его ядовитые замечания в разговоре с Тони, он теперь знал, что она образованное и, по-видимому, умное создание – степень бакалавра по английской литературе получить не так-то просто, это Алекс знал по собственному горькому опыту, так и не получив эту степень после окончания курса. Тогда какого черта, удивлялся он, она берется за работу, которая, в его глазах, ничем не лучше работы проститутки? Неужели она и в самом деле находится в таком отчаянном положении?
И все же он не сомневался в том, что Кейси действительно предпочла бы голод пособию по безработице. Он безошибочно прочел гордое достоинство в ее глазах, когда она это произнесла. В этих прекрасных миндалевидных глазах! Алекс продолжал видеть ее бездонные, зеленые, как море, глаза, сверкающие гневом и вызовом, и вспыхивающие в их глубине, под густыми ресницами, искры.
И не только глаза, внезапно внутренне улыбнулся он. Если бы он пробыл с ней наедине в кабинете еще несколько минут, то испытал бы сильное искушение – в этом Алекс был уверен. Ее тело, стройное, но с полной грудью и длинными ногами – образец классической красоты, – могло соблазнить любого нормального мужчину. А он испытал нечто большее, чем искушение, когда она, пусть и нечаянно, обнажилась перед ним. С чувством, напоминающим ужас, он ощутил ответную реакцию собственного тела, когда эта девушка барахталась в его руках. Только жесткий самоконтроль помешал ему выставить себя на посмешище.