Рождение Британии

 
Уинстон Спенсер Черчилль
РОЖДЕНИЕ БРИТАНИИ
 
Предисловие
Почти двадцать лет назад я заключил соглашения, результатом которых стала эта книга. К началу войны около полумиллиона слов в соответствии с договором уже легли на бумагу. Конечно, предстояла немалая работа по читке корректуры, когда 3 сентября 1939 г. я пришел в Адмиралтейство. Все это было отложено в сторону [1]. В течение шести лет войны и еще более длительного периода, когда я занимался военными мемуарами, эта книга мирно почивала, и только теперь, когда все успокоилось, я представляю общественности «Историю англоязычных народов».
Если потребность в ней ощущалась прежде, то она определенно сохранилась и сейчас. Во второй раз в нынешнем столетии Британская империя и Соединенные Штаты вместе встретили опасности войны, развернувшейся в неведомом прежде масштабе, и еще до того, как умолкли пушки и перестали взрываться бомбы, мы пришли к более полному осознанию нашего совместного долга перед человечеством. Общий язык, похожие законы и процессы, приведшие к формированию двух наций, позволили заложить уникальную основу для нашего сплочения и сотрудничества. Когда я начинал работу над книгой, то полагал, что такое единство могло бы заметно повлиять на судьбу мира. Я считаю, что потребность в нем ничуть не уменьшилась за прошедшие двадцать лет.
Более того, потребность в этой работе возросла и стала реальнее, а мышление людей сделалось более масштабным. Огромные массы народа по обе стороны Атлантики и по всему Британскому Содружеству Наций прониклись чувством братства. Выросло новое поколение. Сделано много практических шагов в развитие единства наших стран. Размышления в первую очередь об англоговорящих народах ни в коем случае не подразумевают какого-либо ущемления прав других наций. Они не означают направления развития международных дел в то или иное русло и не препятствуют возникновению структур подобных объединенной Европе или иным союзам, которые могут найти свое место в мировой организации, созданной нами. Скорее, они помогают им проникнуться жизнью и правдой. Растет чувство, что англоговорящие народы могли бы указывать миру путь, если все пойдет хорошо, и, конечно, защитить себя, насколько это в их силах, если дела обернутся худо.
Эта книга не претендует на то, чтобы соперничать с работами профессиональных историков. Скорее, ее цель в представлении собственной точки зрения на те процессы, посредством которых англоговорящие народы во всем мире достигли своего особого положения и приобрели особую репутацию. Я пишу о тех событиях в нашем прошлом, которые кажутся значительными мне, и делаю это как человек, имеющий некоторое знакомство с суровыми испытаниями последних десятилетий. Я использую термин «англоговорящие народы», потому что нет другого, применимого как к обитателям Британских островов, так и к тем независимым нациям, которые выводят свои истоки, речь и многие институты из Англии и которые ныне сохраняют, развивают и подпитывают их по-своему.
Первый том прослеживает историю англоговорящих народов с самых ранних времен до кануна открытия европейцами Нового Света. Он заканчивается на поле Босуорта, последней битвы буйного английского Средневековья. В 1485 г. новая династия взошла на английский трон. Семь лет спустя в Америке высадился Колумб, и с этой даты берет свое начато новая эпоха в истории человечества.
Каждая нация или группа наций имеет собственную историю. Знание испытаний и трудностей необходимо всем, кто хочет понять проблемы сегодняшнего дня. Познание прошлого не служит стремлению к господству или поощрению национальных амбиций в ущерб миру во всем мире. С надеждой, что знакомство с тяготами и испытаниями наших предков может не только консолидировать англоговорящие народы, но и сыграет хотя бы небольшую роль в объединении всего мира, я и представляю этот труд.
15 января. 1956 г.
Уинстон Спенсер Черчилль
 
КНИГА I. Островная раса
 
Глава I. БРИТАНИЯ
Летом 699 г. от основания Рима, то есть за 55 лет до рождения Христа, проконсул Галлии, Гай Юлий Цезарь, устремил свой взгляд в сторону Британии. Еще ведя войны в Германии и Галлии, он обратил внимание на этот мрачный остров, уже тогда ставший препятствием на пути осуществления его проектов и разжегший его амбиции. Он знал, что эти земли населяют такие же племена, как и те, которые противостояли римскому оружию в Германии, Галлии и Испании. Жители острова помогали местным племенам в последних кампаниях на северном берегу Галлии и принадлежали к тем же кельтским народам, что и они. Но кельтские черты были у них более выражены из-за замкнутой островной жизни. Воины-добровольцы с острова разделили горечь поражения венетов на берегах Бретани за год до этого. Беженцы из быстро завоеванной Галлии нашли теплый прием и убежище в Британии. Для Цезаря завоевание острова стало частью покорения северных варваров и распространения на них римского правления. Нетронутая земля, не страдающая от избытка лесов и болот, отличалась плодородием. Климат, хотя и далеко не мягкий, был ровным и здоровым. Местные жители, пусть грубые и неотесанные, представляли определенную ценность для использования в качестве рабов в земледелии, в рудниках и даже для работы по дому. Ходили слухи о жемчуге и золоте, которыми якобы изобиловал остров. «Пусть даже в том сезоне и не было времени для кампании, Цезарь полагал, что было бы очень полезно просто побывать на острове, посмотреть, что представляют собой его обитатели, и познакомиться с расположением бухт, местами для высадки и подходами с моря. Обо всем этом галлы не знали почти ничего» [2]. Существовали и другие веские причины для покорения острова. Товарищ Цезаря по Триумвирату, Красс, уже возбудил воображение римского Сената и народа своим ярким и смелым маршем в направлении Месопотамии. Здесь, на другом краю ойкумены, Цезарю предоставлялась возможность совершить нечто столь же дерзкое. Римляне ненавидели море и боялись его. Крайним напряжением сил они за двести лет до этого победили Карфаген на родном для себя Средиземном море, но мысль о высадке римских легионов на далеком, неизведанном, мифическом острове в бескрайнем Северном океане будоражила умы и стала бы темой разговоров во всех слоях римского общества.
Кроме того, Британия была исконным центром религии друидов, которая в разной степени и в разных формах оказывала влияние на жизнь Галлии и Германии. «Те, кто хочет изучить этот предмет, – писал Цезарь, – обычно отправляются с этой целью в Британию». Тамошние друиды не зная жалости приносили отвратительные человеческие жертвоприношения. Таинственные лесные жрецы связывали себя и своих сторонников узами самых ужасных ритуалов, в которых только может участвовать человек. По-видимому, именно там, на деревянных алтарях этого мрачного острова, скрыт один из ужасных и тревожащих воображение секретов, который объединял галльские племена. И откуда только взялся этот жуткий обычай? Не является ли он частью наследия Карфагена, завещанного Западному миру перед тем, как римские легионы разрушили его до основания? Тогда это одна из проблем, не решенных до сих пор. Цезарь был прозорлив, и там, где он побеждал, возникала цивилизация.
Итак, в то лето, за 55 лет до рождения Христа, он вывел свою армию из Германии, уничтожил искусно построенный им самим величественный деревянный мост, перекинутый через Рейн где-то севернее Кобленца, и в течение июля успешно продвигался на запад, к галльскому побережью, примерно в район между современными городами Кале и Булонью.
Цезарь считал бриттов одной из отсталых ветвей кельтских племен, подобных тем, которые он приводил к подчинению в Галлии. С армией из десяти легионов (менее 50 тысяч солдат) он собирался бороться против храброго, воинственного народа, насчитывавшего около полумиллиона воинов. На другом фланге римскому полководцу угрожали германцы, откатившиеся на запад под давлением с востока. Его политика по отношению к ним состояла в том, чтобы отбрасывать их наступающие орды к Рейну каждый раз, когда они вторгались в лежащие за этой рекой области. Хотя война тогда велась с обеих сторон только закаленным железом и успех зависел лишь от дисциплины и искусства полководца, Цезарь понимал, что он и его солдаты не уступают этим здоровякам. Ему казалось, что рейд на Британию ненамного увеличит трудности и опасности похода. Но на побережье обнаружились новые проблемы: приливы, неизвестные на Средиземном море, шторма, часто и яростно обрушивающиеся на берега. Капитаны римских галер столкнулись с грозной мощью Северного моря. Тем не менее всего лишь за год до этого они, с заметным преимуществом, уничтожили флот стойких прибрежных венетов. Серпами, прикрепленными к концам длинных шестов, римляне перерезали веревки и фалы на отличных парусных судах противника, а абордажные группы перебили экипажи. Они взяли под свой контроль проливы, отделявшие Британию от материка.