В окружении (ЛП)

все со временем отстанут. Правильно?
 Наверное. Возможно. Я так надеюсь на это. Вместо того, чтобы ответить ему, я
спросил:
– Итак, Пейдж собрала все, что тебе нужно из твоей квартиры прошлой ночью, или
нам нужно по дороге заехать?
– Нет, у меня есть все, что нужно до вечера. И передай ей очередное спасибо за это.
– Передам.
Когда мы осознали, что возвращение назад прошлой ночью наверняка вызовет
безумие, я позвонил Пейдж и попросил об услуге. В отличие от Шейн, которую пресса бы
узнала по прошлому году, у Пейдж была возможность войти и выйти из квартиры Дилана,
прихватив при этом несколько необходимых вещей, и остаться незамеченной.
Поездка до студии была спокойной, как и обычно бывает, пока остальная часть ЛА не
проснулась, не считая горстки машин, которые держались у нас на хвосте всю дорогу. Когда
мы наконец–то проехали ворота Warner Bros., мы были свободны. На несколько часов, по
крайней мере.
Когда я припарковался на место прямо перед звуковой студией, Дилан отпустил мою
руку.
– Похоже, мы нарушили твое правило, – сказал он, уголки его губ изогнулись. – Разве
не ты предупреждал меня об отношениях между коллегами?
– Это правило действует до сих пор. За исключением того, что этот коллега – я, –
склонившись над консолью, я схватил его за затылок и потянул на себя для поцелуя. Его
губы были нерешительными поначалу, как будто он нервничал из–за того, что все смотрели,
но затем они смягчились под моими, и он жадно меня поцеловал.
Когда, наконец, отпустил его, я ухмыльнулся и сказал:
– Хорошего дня на работе, мистер Прескот.
– Ну, кто бы мог подумать? Похоже, Эйс Локк изменил свою политику насчет
поцелуев. И, должен сказать, я одобряю это.
– Умник, – произнес я, рассмеявшись брошенным мне в лицо словам, которые я
сказал, когда мы только познакомились. Когда Дилан развернулся на сидении, чтобы забрать
свою сумку, я распахнул свою дверь и спрыгнул наружу, в тот момент, как Рон припарковал
свой спорткар на место рядом со мной.
– Доброе утро, – сказал я, когда он выбрался наружу, а потом рассмотрел слова на его
футболке. Она гласила: «Не Лажу С Нарциссами». – Миленькое послание с утра.
– Надел специально для тебя. Что с тем хренофестивалем, который просто разрывал
мой телефон?
– Длинная история.
– Ну, я с радостью послушаю. Умоляю, скажи, что ты не всерьез встречаешься с
этим… – когда взгляд Рона упал на Дилана, выбирающегося из моей машины, он заткнулся.
– Привет, Рон, – поздоровался Дилан.
Пока наш ошеломленный режиссер смотрел туда–обратно между нами, его челюсть
сжалась.
– Точно, – сказал он. – Увидимся, мальчики, на площадке.
Оглянувшись на обеспокоенное выражение Дилана, я пожал плечами.
– Он справится.
– Если он будет орать на меня сегодня, не говори ничего.
– Да, да.
– Эйс, я серьезно. Если откроешь свою варежку, я тебя лишу секса.
Я не спеша обошел перед внедорожника и наклонил голову.
– Ты угрожаешь мне?
– Чертовски верно. Теперь, когда все знают, ты не можешь говорить абсолютно ничего
в мою защиту.
– А если скажу, ты не дашь мне.
– По меньшей мере, неделю.
Я выгнул бровь.
– Целую неделю?
– Ладно, может, парочку дней.
– Уверен, что на коленях верну твою благосклонность, – сказал я, и он закатил глаза.
Отступив назад до того, как я успел коснуться его, Дилан ухмыльнулся и сказал:
– Лучше отправляйтесь в свой трейлер, мистер Локк. Время не ждет.
***
 Четыре часа и тридцать пять минут спустя, я хотел оказаться где угодно, но не там где
находился сейчас – прежде всего на съемках с Эйсом Локком, моим новым парнем. В ту
секунду, как я открыл дверь на студию 16 и шагнул внутрь, все стало…ну, странным.
Рон сегодня бушевал, и если я переживал, что сегодня он будет срываться на мне, то
не стоит волноваться, потому что не я был на линии огня. Нет, эта честь принадлежала Эйсу,
и только Эйсу. С первой реплики до той, которую он повторял уже в двенадцатый раз,
ничего, что сказал, сделал или как ударил Эйс, не приносило счастья Рону, и по напряжению
в плечах и челюсти Эйса, что не укрылось от меня, – он был близок к взрыву.
– Хватит. Стоп. Стоп! – орал Рон, слезая со своего кресла и выходя из–за камеры.
Сегодняшняя съемка в основном проходила в тесном помещении, где мы стояли
вплотную друг к другу вокруг Эйса, который обращался с пламенной речью к своей команде
о преодолении врага и о том, кто выступит вместе с ним. Как выяснилось по странным
взглядам, которые были устремлены на нас с Эйсом все утро, я мог бы поверить, что если бы
это не было утвердительно прописано в сценарии, ни один из этих мужчин не встал бы
добровольно рядом с Эйсом в данный момент. Кроме меня, конечно же, подумал я,
продолжая смотреть в пол.
– Ради всего святого, Локк. Это так же пылко, как и мокрая тряпка. В чем твоя чертова
проблема сегодня?
Я желал Эйсу сохранять хладнокровие, зная, что обычно он почтительный тип,
особенно с Роном, с которым, как он говорил, ему нравилось работать, и он действительно
восхищался им. Но после всего, что произошло за последние сутки, похоже, терпение Эйса
была на исходе.
– Что со мной не так? – переспросил Эйс и слетел с площадки, на полпути встречая
Рона.– Что не так – что ты не переставал придираться с тех пор, как я оказался здесь?
Весь актерский состав парализовало, пока мы наблюдали как два «локомотива»
сталкивались головами впервые с начала съемок. И я не упустил того, что все в этом
помещении были хорошо осведомлены, что я, вероятно, стал причиной трений и разногласий
этим утром. Ну, такое впечатление у меня создалось, пока я сканировал любопытные
взгляды, глядящие между мной и напряженной спиной Эйса.
– Если ты постараешься изо всех сил, я отстану от тебя, – сказал Рон. – А сейчас, это
небрежно и не отрепетировано. Я хочу ощутить, что последую за тобой на конец долбаного
света. Хотя сомневаюсь, что ты можешь отыскать свою голову в заднице.
Рон скрестил руки поверх груди, кипя от злости на Эйса, и в тот момент, когда я
мельком взглянул на мужчин, стоящих с противоположной стороны подиума, у которого мы
все собрались, я перехватил взгляд Расса. Он с прищуром смотрел на меня, а его губы
вытянулись в тонкую линию, и я чувствовал осуждение в его глазах, и молил Бога, чтобы
земля разверзлась и поглотила меня целиком.
– Хрень собачья, – наконец–то, взорвался Эйс. Слова прогремели на площадке и
отразились эхом от стен. Господи, я никогда не видел Эйса таким. – Я идеально доносил эту
речь последние десять или двенадцать раз, что ты заставил меня переснять. Это никак не
связанно с моими актерскими способностями, и мы оба знаем это.
Лицо Рона побагровело, и он выглядел так, будто дым сейчас повалит из его ушей, и с
трудом вдохнул.
– Перерыв, собирай свое дерьмо вместе и возвращайся на площадку через полчаса, –
сказал он Эйсу, и когда Эйс пролетел мимо него и зашагал к дальнему выходу, Рон вернул
свое внимание к нам. – Остальные, поешьте что–нибудь и тоже возвращайтесь через полчаса.
Если опоздаете, дверь будет заперта. Ясно?
Когда все начали расходиться с площадки, Рон пошел к противоположному выходу,
бормоча, что ему нужно выпить, а я заметил Расса, собравшегося уходить.
– Эй, Расс. Подожди! – крикнул я, побежав за ним. Он не разговаривал со мной, когда
я приехал сегодня утром, но мы все были в такой спешке, подготавливаясь к съемкам, что у
меня не было времени спросить у него, как прошли выходные или…если на то пошло,
причину, почему он смотрит на меня, как на врага.