Обломок империи
— Нельзя недооценивать Или, — Стаффа сделал паузу. — Ты знаешь, она хотела сделать меня своим императором, предлагала мне весь космос.., при условии союзничества.
В глазах Скайлы загорелся огонек.
— А теперь, любовь моя, я рада, что ты проявил немного здравого смысла и отверг ее предложение.
— Я никогда не вел двойную игру.
— А Синклер Фист? — Скайла, казалось, безразличным взглядом осматривала проносившиеся мимо здания.
Стаффа потер подбородок и нахмурился, когда они пролетели через отверстие, оставленное в поле безопасности, и ворвались в город. Внизу блестела столица империи Сасса. Высокие шпили зданий офисов фалангами вздымались ввысь. В их посеребренных стенах виднелось множество окон и абстрактных украшений. На базах склады создавали эффект неровных крыш. На каждой виднелись стартовая и посадочная площадки, помеченные кругами, и лифтовые шахты.
— Надеюсь, он знает, какая она гадюка, — Стаффа стиснул зубы и сжал кулаки. — Проклятие! Почему он не поверил мне? Почему не позволил доказать…
— Мы обсуждали это сто раз, — осторожно напомнила Скайла. — Разумом ты понимаешь его действия. Браен играл с ним как кошка с мышкой. Каждая трагедия в жизни этого мальчика могла бы лежать на пороге Седди. Арта Фера убила женщину, которую он любил. Он твердо верит, что его родители были психологически запрограммированными убийцами, подчиненными Седди. Если бы мы знали хотя бы половину того, что Браен и Хайд сделали мальчику…
Странно, что он нормальный.
Стаффа постучал пальцами по обшивке кабины, когда они понеслись по основной магистрали. Эскорт окружал их. Майлс работал здорово. Ни одной машины больше видно не было.
— Я должен убедить его, — мягко отозвался Стаффа.
Скайла сжала его руку.
— В свое время. Сейчас тебе лучше придумать, как убедить Его Святейшество. Божественному Сасса не понравится то, что ты скажешь. Он со своими войсками нацелился на войну. Единственное, что может их задержать, это нелады в экономике.
— Ему придется смириться, — Стаффа глубоко вздохнул и выпрямился. — Если нет, я впихну ему это через глотку.
— Они все равно могут вступить в войну. Многое зависит от того, что сообщают шпионы. Они могут посчитать нынешнее положение великолепным шансом. Беспорядки на Риге… Казнь высшего риганского командования… Пустой трон Тибальта…
Образы вспыхнули в голове Стаффа. Трупы лежали грудами на пустых улицах. Серое небо. Мрачный грязный снег заполнял грязные впадины. Застывшие пальцы судорожно хватали ледяной ветер ядерной зимы. Несмотря на холод, он мог различить запах смерти, когда тела внутри груд начинали гнить. Скользкая коричневая жидкость вытекала из-под трупов и застывала.
— Если они начнут, — прошептал Стаффа, — то сразу захлебнутся в собственной крови.
***13: 45. Борт риганского военного корабля «Гитон».
Верность превращается в скользкую рыбу, когда начинаешь думать о ней. Я не прошу вас отвернуться от империи и не требую клятвы защищать ее. Но я хочу, чтобы вы подумали об этом. Когда вы спустились на Таргу, пришлось уничтожать риганские войска. Император приказал вас убивать мирных горожан, которые выполняли свой долг перед империей. Я был одним из тех, кого предполагалось уничтожить с вашей помощью, поэтому моей ставкой стала собственная жизнь.
Теперь я слышу, многие из вас проклинают Синклера Фиста и меня. Но подумайте. Большинство ваших людей погибли на Тарге, но и наших тоже. Люди, поработайте немного головой, чтобы понять, почему такое случилось. Почему нам приказали убивать друг друга? Потому что вся система прогнила и настало время перемен. Может, сейчас время снова подумать о Риге? Может, мы должны защитить империю, потому что являемся ее последней надеждой.
Верность. Проблема, с которой вы столкнулись. Решайте ее сами.
Глядя на вас, я вижу риганское соединение ветеранов. Теперь империю выбросило на берег. Теперь все мы риганцы. Поэтому подумайте о верности, и что это значит. Конечно, вы можете быть обязаны этим человеку, планете или даже империи. Но прежде всего вы должны быть обязаны себе, тому, что в вашем понятии является правдой и честью. Сам я верен Синклеру Фисту.., потому что он верен народу.
Речь Мака Рудера перед новым Четвертым Тарганским штурмовым дивизионом.