Грешники. Корпорация "Кольцо"

Ворота медленно и со скрипом закрылись за моей спиной. Лязгнул замок. Я осмотрелся.
Передо мной проходила широкая асфальтовая дорога, с рытвинами и колдобинами. Сразу за дорогой я рассмотрел небольшие постройки из дерева и листового железа. Сараи и халабуды, едва-едва освещённые слабыми электрическими лампочками. Кое-где вместо лампочек горели обычные факелы.
Справа от ворот стояла небольшая будка, похожая на телефонную. Возле будки дымился мангал. Рядом с ним топтался мужчина лет сорока, в рваном военном кителе, кроксах и полосатых адидасовских штанах.
На мангале ничего не было, но запах жареного мяса всё ещё витал в воздухе. Впрочем, еда мне сейчас была нужна меньше всего.
— Здравствуйте, Павел Дуров, — сказал мужчина, слегка склонив голову. — С возвращением.
Никакого акцента, чистейшая русская речь.
— Дайте воды, — прохрипел я, с трудом выговаривая слова.
Мужчина исчез за углом одной из построек, вскоре вернулся с фляжкой какой-то мутной и тёплой жидкости. Я вылакал её почти всю, прежде чем почувствовал, что она воняет тиной. А пока я пил, мужчина сказал следующее:
— За время вашего отсутствия обучено шестнадцать ополченцев и двадцать водителей грузовиков. Наши потери за время вашего отсутствия составили шестнадцать ополченцев и двадцать грузовиков.
У него был ужасно занудный голос, похожий на бормашину или утреннюю соседскую дрель.
— Что это за место? — хрипло спросил я, возвращая фляжку.
— Провинция Великого Гарпанга, — ответил мужчина. — Город без названия.
— Это Московская область?
Мужчина удивлённо посмотрел на меня:
— Кхм… Простите, а что такое Московская область?
Я бы подумал, что он издевается, но обстановка для этого была не самая подходящая. Скорее, я чувствовал себя посетителем психиатрической клиники.
— А вы кто? — спросил я.
Мужчина на мгновение смутился, потом стал по стойке смирно, щёлкнул подошвами кроксов и отчеканил:
— Андрей Гумилёв, мэр города без названия.
— А это что? — спросил я, обведя вокруг рукой.
— Военный гарнизон города без названия, — так же бодро ответил Гумилёв.
— Что значит город без названия? — спросил я. — Это как?
Гумилёв развёл руками и вздохнул:
— Прежний владелец так и не придумал ему названия.
— Ах, владелец, — повторил за ним я. — Угу. Прежний. А сейчас кто владелец города?
— Вы, Павел Дуров. Вы новый владелец.
Он не шутил. Говорил серьёзно, и даже с искренним почтением. Но каждый его ответ рождал кучу новых вопросов. В моей голове стал потихоньку образовываться хаос.
— Прошу прощения за то, что называю вас Павлом Дуровым, но прежний владелец часто менял имена, и это имя было последним. Если вы желаете сменить имя...
— И где старый владелец? — перебил его я.
— Не могу знать, я не слежу за внешней политикой. — ответил Гумилёв. — Вероятнее всего, прежний Павел Дуров сменил имя, но возможно, просто сгинул в пустыне. Если вы хотите сменить имя…
— Я хочу понять, что тут происходит, — я шагнул вперёд, посмотрел по сторонам. — Это Кубань? Это Россия?
Вокруг ни души. Город, напоминающий бразильские фавелы, казался вымершим. Только тусклые электрически лампочки и смоляные факела, кое-как освещавшие улицы, бросали отблески света при дуновении ветра.
— Что это за страна? — спросил я. И заорал, не выдержав. — What country is it?!
— Простите, Павел Дуров, но я вас не понимаю, — ответил Гумилёв.
Я стоял с открытым ртом и пытался сообразить, что мне делать в этой ситуации. Мысли мои прервала сирена, её внезапный и тревожный вой, хоть и не очень громкий, заставил меня подпрыгнуть на месте.
— Приближается стадо безумцев, — произнёс механический голос. — Оценочная мощность десять «ка», вожак отсутствует. Расстояние до внешнего периметра обороны пятьсот метров. Возможна угроза нападения.
Гумилёв посмотрел на меня. Я посмотрел на Гумилёва. Так мы стояли и глазели друг на друга, под продолжавшийся вой сирены, довольно долго. Пока голос снова не произнёс:
— Расстояние до внешнего периметра обороны четыреста пятьдесят метров. Угроза нападения.
— Что происходит? — спросил я.
— Безумцы, — ответил Гумилёв. — Расплодилось их последнее время. Большое стадо идёт. Нападут на город.
Механический голос сообщил, что безумцы двигаются в направлении города, и расстояние между ними и нами сократилось до четырёхсот метров.
Я посмотрел на ворота. Они, конечно, были большими и крепкими, для одного человека. И даже для двоих. Но не более. Трёх-четырёх человек достаточно, чтобы выломать забор и ворваться сюда.
А к городу приближалось большое стадо. Десять чего-то там.
Я спросил, собирается ли Гумилёв что-то предпринимать в связи с этим. Он ведь мэр, если я его правильно понял.
И тут выяснилось, что мэр ждёт моих распоряжений. Оказывается, это я, как владелец города, должен принимать все решения о дальнейших действиях. А мэр… что мэр. Он хозяйственник.
Выбор у меня был невелик. Либо прятаться в штабе, либо использовать оборонный комплекс для защиты города.
— Достаточно отдать приказ, — подсказал Гумилёв. — И город активирует оборону.
Тем временем безумцы уже приблизились на триста метров. Времени совсем не оставалось.
— Активировать оборону! — скомандовал я, не вдаваясь более в подробности.
— Доступна активация бункеров и баррикад, — услужливо сообщил Гумилёв. — Рекомендую использовать баррикады.
— Активировать баррикады! — заорал я.
— Начато возведение баррикад, — сообщил механический голос. — Расчётное время готовности двадцать восемь минут, — и тут же добавил, как мне показалось, со злорадством, что расстояние сократилось до двухсот метров.
— Мы что, не успеем? — спросил я.
И стал осматриваться в поисках укрытия, потому что, как мне уже казалось, сквозь вой сирены я различал гул безумной толпы.
— Можно использовать ускорители, — сказал Гумилёв. — У нас есть небольшой запас изу...
— Давайте! Конечно! — крикнул я. — Использовать ускорители!
— Баррикады построены и активированы, — сообщил механический голос.
— Желаете посмотреть, как работает оборона города? — спросил Гумилёв.
— А это не опасно? — на всякий случай спросил я.
— О, нет, наших баррикад достаточно, чтобы остановить это стадо. Прошу за мной. Вас ждёт незабываемое и крайне весёлое зрелище.
Мы поднялись на деревянную площадку небольшой смотровой башни, возвышавшейся над стеной. По верху стены тянулась ржавая колючая проволока, её щетину в некоторых местах украшали клочки одежды.
Отсюда должен был открываться хороший вид на пустыню, но в кромешной тьме невозможно было рассмотреть даже землю под нами, метрах в десяти.
На башне оказался прожектор. Хороший, мощный прожектор. Гумилёв включил его, и пространство перед стеной стало освещённым не хуже, чем на стадионе.
Широкая дорога, ведущая к воротам, вся была усеяна жуткими конструкциями из арматуры, балок, и железных листов. Судя по всему, это и были только что построенные баррикады.
Конструкции двигались. Образовывая сначала цепи, а потом лабиринты из ограды с остро отточенными металлическими шипами, торчащими в разные стороны. Это напоминало колючую проволоку гигантских размеров.
— А кто их двигает? — спросил я.
— Город, — ответил Гумилёв. — Для оборонительных войск не нужны командиры.
Я хотел задать очередной вопрос, но замер, услышав медленно нарастающий гул. Он прорывался через воющую до сих пор сирену, он приближался и он был мне знаком.
Потом я увидел безумцев. Не знаю, сколько их было, мне показалось, что всего их было не меньше тысячи. Может быть, даже и больше. Лавина из человеческих тел стремилась к воротам города, даже не пытаясь как-то осторожно перебраться через препятствия на пути.
Безумцы бежали по дороге, врезались в баррикады, натыкались на прутья и повисали там, бездыханными. Следующие взбирались по их телам, чтобы тоже наткнуться на шипы, повиснуть на них, подёргаться и сдохнуть. И при этом они кричали — от боли, от ярости, наверное, ещё от чего-то.