Неторопливая игра

- С удовольствием, - выпалила Кина и бросилась к двери.
- Кина!
Она застыла, положив руку на дверную ручку.
- Что?
- Тебе не приходило в голову, что единственная причина, по которой тебе сейчас необходим Харрис, заключается в том, что в прошлом он был для тебя недоступен?
Кина открыла дверь тихо, но, переступив порог, яростно захлопнула ее за собой.
На следующее утро за завтраком Мэнди почувствовала что-то неладное. В доме было необычно тихо: маляры, обещавшие закончить работу к вечеру, еще не пришли, а Кина и Николас не перекинулись за столом и парой слов.
Кина исподтишка бросила на него взгляд и увидела, что он терпеливо и с явным удовольствием разглядывает мягкие округлости ее груди под желтым свитером, который она надела сегодня в комплект к куртке и брюкам для верховой езды.
Когда они расправились с омлетом, ветчиной и бисквитами, Мэнди пошла за кофейником. Заметив выражение лица Кины, Николас негромко рассмеялся и откинулся на спинку стула с видом сытого льва. Его черные густые волосы были слегка встрепаны, а в глазах виднелись красные прожилки. Но красная, рубашка так выгодно подчеркивала смуглость его кожи, а темные брюк и так безупречно обтягивали его стройные мускулистые ноги, что Кина не могла найти в его облике ни одного изъяна.
- За все утро ты мне и двух слов не сказала, - заметил Николас, развалясь на стуле с видом человека, нашедшего для себя новое хобби и намеревающегося насладиться им в полной мере.
- А что бы ты хотел услышать? - с медовой любезностью осведомилась Кина. - Цитату из адресной книги Геттисберга или монолог из «Гамлета»?
- Как насчет моей любимой песенки «Я люблю тебя всей душой»?
Кина попыталась не покраснеть, но это ей не удалось.
- Нет, - суровым тоном ответила она.
- Что «нет»?
- Я тебя не люблю - ни всей душой, ни как-нибудь иначе.
- Значит, ты уже пресытилась любовью, "лисичка моя? - негромко поинтересовался он.
Кина повертели в руках пустую чашку.
- Любовь - это синоним безумия, - с горечью произнесла она. - Когда-то я изранила свое сердце так, что мне хватит этого до конца дней. Боюсь, что я ожидала от мужчин слишком многого.
- Например?
- Например, преданности, - ответила она. - Учтивости, доброты, рассудительности.
- Купи собаку, - неожиданно посоветовал Николас.
Кина ответила ему гневным взглядом.
- В твоей душе нет ни капли поэзии.
- Возможно. Я реалист.
- Интересно, а чего ты ожидаешь от своих женщин?
Глаза Николаса вспыхнули: его явно задел неприкрытый сарказм, прозвучавший в ее тоне. Он швырнул салфетку на стол и поднялся.
- Разумеется, грязного секса, - ядовито проговорил он. - Тогда, когда я хочу, и так, как мне заблагорассудится.
Кина смерила его яростным взглядом. Губы ее задрожали. Она вовсе не хотела ссориться с ним, но в последнее время сохранять мир стало почти невозможно. Бороться с Николасом было для нее ново и непривычно, и Кина сомневалась, что это ей по силам и по душе. Ей недоставало прежних, легких дружеских отношений, в которых было столько приятного. В этом же холодном незнакомце, стоящем сейчас напротив нее, не было ничего легкого и приятного. Николас превратился в ходячую угрозу ее душевному равновесию.
Прежде чем Кина успела что-либо ответить, вошла Мэнди с кофейником, и от ее острого глаза не укрылось напряжение, повисшее в комнате.
- По-моему, для военных действий еще рановато? - с усмешкой обратилась она к безмолвно застывшему у стола Николасу.
- Скажите это нашей мадам Аттиле, - проворчал Николас, развернулся и вышел.
Кина в смятении вскочила из-за стола, в глазах ее блеснули слезы.
- Поеду на прогулку, - проговорила она сквозь зубы. - Вернусь днем.
Мэнди проводила ее сострадательным взглядом, пожала плечами, налила себе чашку кофе и, усевшись за стол, принялась с наслаждением потягивать горячий напиток.
В лесу было прекрасно и совсем тихо, если не считать тихого шелеста сосновых ветвей высоко над головой. Кина чувствовала, как уходят из нее остатки гнева и раздражения. Николас всего лишь съязвил, но ее до сих пор била дрожь. Когда он сердился, он выглядел таким свирепым! Вдобавок Кина все-таки была на него обижена. Она ведь не дразнила его специально! Просто не смогла сдержаться.
Кина пригнулась к седлу. Размеренный стук лошадиных копыт по земле, усыпанной сосновыми иголками, действовал на нее успокаивающе. День был просто великолепный: по синему небу летели подгоняемые резким февральским ветром пушистые белые облака. Изящная гнедая кобыла Кины не могла похвастаться аристократическими кровями, но Кине она нравилась. Ей было от силы четыре года, и в ее нраве проглядывало еще жеребячье озорство. Кина внезапно представила себе Николаса верхом на лошади и невольно рассмеялась, на мгновение забыв о ссоре. Она могла вообразить его себе только на каком-нибудь громадном вороном жеребце. Пожалуй, только на таком коне он не выглядел бы смешным.
И тут у нее за спиной послышался какой-то шум. Кина испуганно натянула поводья и обернулась: через просвет в густом подлеске она увидела Джеймса, тоже выехавшего на прогулку. Кина улыбнулась, обрадовавшись неожиданной встрече.
На нем были куртка и брюки для верховой езды, добротные ботинки и ирландская шляпа. Голубые глаза его весело сверкнули.
- Я звонил тебе домой, - сообщил он, подъезжая ближе. - Мэнди сказала, что ты здесь.
- Неужели? - отозвалась Кина кокетливо. Этим утром ее переполняла необычная бесшабашность.
- Да, правда, - подтвердил Джеймс, с одобрением окидывая взглядом ее стройную фигуру. - Ты отлично выглядишь.
- Благодарю. Ты тоже. - Кина метнула на него очередной игривый взгляд из-под густых ресниц. - Надеюсь, ничего серьезного вчера вечером не произошло?
Джеймс нахмурился.
- Это была ложная тревога, - проворчал он. - Я примчался на фабрику и обнаружил сторожа, который изумился моему приезду не менее, чем я его звонку. Он не звонил. Интересно, у кого это такое своеобразное чувство юмора?
- О да, интересно! - отозвалась Кипа с готовностью. Ей стоило больших усилий удержаться от смеха. Не следовало, конечно, над этим смеяться, но Николас оказался сущим дьяволом.
- Надеюсь, ты на меня не обиделась, - со вздохом добавил Джеймс. Его глаза блеснули. - Не желаешь составить мне компанию? У меня еще есть время до встречи с клиентом. Хотелось бы проехаться вниз, к реке.
- С удовольствием, - согласилась Кина, приноравливая шаг своей кобылы к шагу лошади Джеймса.
Она не смогла отогнать воспоминаний о том, сколько раз в далекие дни юности бродила по этим лесам в надежде хотя бы издали увидеть Джеймса. Ее сердце тогда было таким хрупким и нежным, и ей так хотелось подарить его своему возлюбленному! Но теперь Кина стала старше и относилась ко всяким чувствам с большим подозрением. Общество Джеймса было ей приятно, но она вовсе не хотела рисковать влюбиться в него снова. Она знала по собственному опыту, насколько разрушительным может быть такое чувство, и не желала давать Джеймсу второй шанс.
Мысли ее невольно вернулись к Николасу, к тому, что произошло между ними накануне вечером, и в голове Кины вновь воцарился хаос. За всю жизнь ее ничто не приводило в большее смятение, чем вид обнаженного Николаса. Ей потом снились совершенно безумные сны, да еще вдобавок утром она в раздражении позволила себе замечание насчет его женщин… Подумав о женщинах Николаса, она тут же вспомнила Марию, и мысль о том, что Мария наверняка видела его без одежды не раз, привела Кину в ярость. Она была не в силах даже мысленно связывать Николаса с какой-нибудь другой женщиной.
- Что-то ты совсем притихла, - прервал ее размышления Джеймс, когда они добрались до отлогих берегов неторопливо струящейся реки.
- Здесь так мирно, - отозвалась Кина. - Я не привыкла к такому покою и тишине. Живу в бешеном ритме.
Джеймс решил развить эту тему:
- Ты, наверное, преуспеваешь в бизнесе? Кина кивнула.