Мир смерти (тетралогия)

Теперь, за сотни световых лет от антисептики и антибиотиков, его единственный удел — смерть от разрушительного процесса в собственных кишках. Он может только умереть.
Придя в сознание, Ясон увидел Айджейл, склонившуюся над ним с иголкой в руке. Она сшивала края раны на его животе. Свет вновь померк, и когда он пришел в себя в следующий раз, обнаружил, что находится в собственной постели. Через разбитые стекла в глаза ему светило солнце. Что-то заслонило свет, и сначала его лба и щек, а затем и губ коснулись влажность и прохлада. Это заставило его осознать, насколько сухо было у него в горле и как сильна боль.
— Воды... — прохрипел он и удивился слабости собственного голоса.
— Мне сказали, что тебе нельзя пить из-за раны,— сказала Айджейл, указывая на его тело.
— Не думаю, что это теперь имеет значение... Так или иначе... — проговорил он, и сознание неминуемой смерти причинило ему большую боль, чем сама рана.
Рядом с Айджейл появился Хертуг. И тревога на его обеспокоенном лице была отражением тревоги на лице Айджейл. Он протянул Ясону небольшой ящичек.
— Это принесли скулоджи. Это корни беде, они убивают боль. Надо пожевать их, но не слишком много. Много нельзя — очень опасно.
«Но не для меня,— подумал Ясон, заставляя свои челюсти жевать сухие и пыльные корни. — Убийца боли, то есть наркотик, который становится необходимостью... Но у меня слишком мало времени, чтобы стать наркоманом.»
Чем бы он ни был, этот наркотик действовал хорошо, и Ясон был благодарен Хертугу за это. Его боль ускользнула, так же как и жажда, и хотя слегка кружилась голова, он больше не чувствовал смертельной опасности и усталости.
— Как идет сражение? — спросил он Хертуга, который, нахмурившись и скрестив руки на груди, стоял возле его постели.
— Мы победили. Выжившие Трозеллинги теперь наши рабы, их клана больше нет. Только несколько солдат сумели убежать. Их крепость захвачена вместе с тайными помещениями, где они строили машины...
Мысль о том, что Ясону не суждено увидеть эти машины, как и вообще многое другое, заставила Хертуга еще больше нахмуриться.
— Приободрись,— сказал ему Ясон. — Ты победил один клан — теперь победи их все. Остальные не так сильны и не смогут долго сопротивляться. Действуй, прежде чем они начнут объединяться. Выбери сначала самых недружелюбных. Постарайся захватить их техников, ведь кто-то должен будет объяснить тебе их секреты после победы. Действуй решительно, и ты завладеешь всей Аппсалой.
— Твои похороны будут самыми пышными в Аппсале, — заверил Хертуг.
— Я уверен в этом. Ты не пожалеешь денег.
— Будет церковное празднество с молитвами, и твои останки превратятся в пепел в электрической печи во славу бога Электро.
— Что может больше осчастливить меня!
— А потом мы повезем пепел в море, а позади целый караван судов — корабль за кораблем, и все полны солдат. А возвратившись, мы нападем на Мастрегулов, которые ожидают этого.
— Вот это уже похоже на тебя, Хертуг, а то я подумал, что ты вдруг стал слишком чувствительным.
Скрипнула дверь. Ясон медленно повернул голову и увидел, что это рабы тащат в комнату тяжелые изолированные кабели. Следом принесли ящичек с оборудованием, затем появился размахивающий хлыстом надзиратель, он подгонял закованного в цепи Майку. Его толкнули в угол и он свалился там на пол.
— Я хотел убить предателя,— сказал Хертуг,— но потом подумал, что тебе самому будет приятно замучить его до смерти. Тебе это будет в радость. Электрическая дуга действует не быстро, и ты сможешь поджарить его по частям. Пошли его вперед перед собой, как жертву богу Электро, пусть он смягчит твой путь.
— Я очень благодарен тебе,— сказал Ясон, рассматривая избитого Майку. — Попрошу вас приковать его к стене и оставить нас одних, я должен обдумать, какие самые жестокие пытки испытать на нем.
— Я исполню твое желание. Но не забудь позвать меня, когда приступишь к ним,— я очень интересуюсь этими пытками...
— Непременно, Хертуг.
Все ушли, и Ясон увидел, что Айджейл замахнулась на Майку кухонным ножом.
— Остановись,— сказал Ясон. — Это плохо, это очень плохо.
Она послушно опустила нож и, взяв губку, стала обтирать Ясону лоб и лицо.
Майка поднял голову и взглянул на Ясона. Один глаз у него был подбит и заплыл.
— Скажите, какого дьявола вы добивались,— спросил у него Ясон,— когда решились на предательство, чтобы я попал в руки Трозеллингов?
— Несмотря на ваши пытки, мои губы навсегда останутся сомкнутыми.
— Пора вам уже не быть идиотом. Никто не собирается вас пытать. Я только не могу понять, какую цель вы преследовали на этот раз, что заставило вас выкинуть этот фортель?
— Я действовал так, как считал нужным.
— Вы всегда действуете так, как считаете нужным, однако это не приносит добрых плодов. Вам не нравилось, как я обращаюсь с вами?
— В том, что я сделал, не было ничего личного. Я поступил так, желая добра страждущему человечеству.
— Я думал, вы поступили так из мести.
— Никогда! Вы должны знать... Я хотел предупредить войну...
— Что вы хотите этим сказать?
Майка выпрямился, даже его подбитый взгляд смотрел осуждающе. Звеня цепями, он направил указующий перст на Ясона:
— Однажды, выпив, вы посвятили меня в свой преступный план развязывания смертоносной войны среди этих невинных людей. Вы хотели устроить им бойню и посадить им на шею жестокого деспота. Я знал, что мне нужно делать — вас следовало остановить. Я заставил себя молчать, чтобы не выдать свои мысли, так как знал выход. Со мной разговаривал человек, нанятый Трозеллингами — кланом честным рабочих и техников, как он уверял меня. Он хотел за хорошую цену переманить вас от кровожадных Перссонов. Тогда я не ответил ему, ибо любой план нашего освобождения был связан с человеческими жизнями, а я не считаю это разумной платой за освобождение от цепей. Но когда я узнал о ваших кровожадных планах, я спросил у своей совести, что мне следует делать. Мы все должны были перейти к Трозеллингам, обещавшим не причинить вам вреда, хотя и держать в качестве пленника. Тогда война была бы предотвращена.
— Вы просто дурак,— безрадостно сказал Ясон.
Майка вспыхнул.
— Меня не волнует ваше мнение обо мне. Если бы мне снова предоставилась возможность, я поступил бы точно так же.
— Даже зная, что эта шайка, которую вы привели за мной, не лучше остальных? Разве вы остановили их во время битвы, когда они хотели убить Айджейл?
— Это было сделано в состоянии аффекта, и я не вправе судить их за это...
— Не важно, чем это было вызвано. Война окончена, они побеждены, и мой план промышленной революции осуществится теперь беспрепятственно даже без моего участия. Единственное, чего вы добились,— убили меня, и я не могу простить вам этого.
— Что за безумие?
— Безумие, говорите вы, ограниченный простак? — Ясон приподнялся на локте и снова упал — боль стрелой пронзила его сквозь завесу наркотика. — Вы думаете, я лежу здесь потому, что просто устал? Ваши интриги, похищение Айджейл вовлекли меня в сражение глубже, чем я рассчитывал, и я напоролся на длинный, острый и необеззараженный меч. Меня прокололи, как свинью...
— Я не понимаю, что вы говорите...
— Вы стали очень бестолковы. Меня проткнули мечом насквозь — острие вышло наружу с другой стороны. Я не слишком хорошо знаю анатомию, но полагаю, ни один из жизненно важных органов у меня не задет. Если бы были пробиты легкие или крупные кровеносные сосуды, я сейчас не разговаривал бы с вами. Однако я не вижу способа пробить дыру в животе и не занести туда компанию голодных бактерий. Когда-нибудь прочитайте книгу о первой помощи. Там сказано о такой инфекции, как перитонит. Учитывая достижения этой планеты в области медицины, она в ста процентах случаев ведет к смерти.
Его слова поразили Майку, но Ясону не стало легче от этого, и он закрыл глаза от слабости. Когда он снова открыл их, было уже темно. Так с перерывами он продремал до утра, тогда он смог позвать Айджейл и попросить ее принести ящичек с корнями беде. Она вытерла ему лоб, и он заметил страх в ее расширенных глазах.