Ты - задира (СИ)

— Ты что, ненормальная, а, девочка?
— Простите, я случайно, — я начинала нервничать, и тут же почувствовала, как моя голова заболела.
— Случайно? Случайно, чёрт тебя?!
— Но это всего лишь попкорн, отряхнитесь, и всё!
В висках началась жуткая пульсация, меня бросило в пот, и голова закружилась.
— Эй, девчонка, — глаза закрывались, и я почувствовала, как меня трясут за плечи. — Ай, ну тебя!
Я падала, и меня никто не поймал. Всё было не как в сказке.
========== Глава 4 ==========
Я открыла глаза. Кажется, я лежала на постели, потому что мои глаза видели белый потолок. Я услышала голос мамы, он был не спокойным — она кричала. Кричала что-то оскорбительное в мой адрес. Она вдруг залетела в комнату, а я подскочила на постели, вмиг приняв сидячее положение. Её глаза были, как… они звериные. Она ненавидела меня. Она проклинала меня. Её взгляд говорил мне это.
Мама остановилась у моей кровати, животными глазами посмотрела на меня и отдёрнула одеяло. Ей губы дрогнули, и я хотела что-то сказать, но не могла. По-моему, мне зашили губы или отняли язык, потому что у меня никак не получалось закричать или ртом глотнуть воздух, которого мне, почему-то, безумно не хватало.
— Ненавижу тебя, ты испортила мне жизнь, — шипела мама, тянувши руки ко мне и то сжимая, то разжимая пальцы.
Я хотела отодвинуться назад, но было некуда, так как я оперлась в спинку кровати. Мне было страшно слышать эти слова, хотя я уже давно предполагала их услышать. Мама не смогла справиться вместе со мной, она сдалась, она отпустила меня в лапы этой тяжёлой болезни. Я удивлённо смотрела на неё, хотела сказать: «Мама, ты чего, успокойся», но не могла! Не могла! Не могла!
Её руки потянулись ко мне и вдруг схватили за шею. Мама сильно нажимала мне большими пальцами на горло, а я, выпучив глаза, смотрела на неё. Дрожащими ладонями я схватила её запястья, пытаясь освободиться, но из-за недостатка дыхания силы покидали меня. Я хрипела, а она продолжала давить мне на горло пальцами, где-то под подбородком.
— Ненавижу тебя!
Я стала жадно глотать воздух, трогая себя за горло, щипая по рукам, щекам, а потом поняла, что всё это был лишь мой бред. Машина, дорога, трясучка, мягкое заднее кресло. Куда меня везли вообще? И кто? Я присела и посмотрела в окно. Картинка быстро менялась, потому что мы ехали с чрезвычайно высокой скоростью. Резко остановились: светофор.
— Очнулась уже? — знакомый голос. — Скоро дома будем. Слава богу, мне Паша позвонил.
За рулём сидел Дмитрий, а рядом с ним Паша. Он посмотрел на меня через зеркало, и я тут же отвела взгляд. Он спас меня? И почему же молчал? Боялся, что мы снова зацепимся и поссоримся, или это просто был не он?
Я выдохнула и скрестила руки, вспоминая, что было несколько минут назад. Но мучить себя мне не пришлось, Дмитрий сам вдруг начал всё рассказывать:
— Пашка молодец, на руках тебя вынес на улицу, — я легко улыбнулась и отвернулась к окну, как вступился Смирнов:
— Пап… хватит.
— Не скромничай, сын, — засмеялся Дмитрий, хлопая парня по плечу.
— Лучше смотри на дорогу, не хватало нам в аварию попасть.
Все замолчали. Внутри меня бушевала буря эмоций, целый ураган! Я не могла поверить в то, что он не перешагнул через меня, а помог мне, не оставил там одну. Неужели Паша изменился или, хотя бы, изменилось его отношение ко мне? Могла ли я уже тогда сказать, что ненавижу его? Да я и раньше не могла этого сказать, потому что я говорила так только ради того, чтобы ко мне не было подозрений. Смирнов всегда нравился мне, пусть он и ужасно вспыльчивый, жестокий, но этот поступок доказал мне, что его сердце не очерствело.
О том сне я думала всю дорогу. Это был мой бред или моё подсознание пыталось меня убедить или же подсказать о том, как чувствует себя моя мама? Я, правда, очень надеялась, что это был мой бред, потому что мама для меня — самое главное в жизни, и я никак не хочу, чтобы она ненавидела меня за то, что я представляю для неё непредвиденные неудобства. Мне самой было стыдно из-за этого.
— Приехали.
Машина остановилась, прямо у моего подъезда.
— Карина, — начал Дмитрий, как только я открыла дверь машины, — я хотел сказать, что я у твоей… Хотя ладно. До встречи.
— Спасибо. — и я вышла из машины.
Интересно, а что он хотел тогда мне сказать? Ладно, было бы что-то важное, сказал бы, выпытывать я ничего не собиралась. Я зашла в квартиру, мама тут же подбежала ко мне, услышав звук хлопнувшей двери. Я сразу накинулась обнимать её и шептать на ухо, что люблю. Я решила рассказать ей про тот сон в машине, мне было интересно, что она скажет и какова будет её реакция.
Мы присели на кровать в моей комнате, и я начала:
— Мам, мне нужно кое-что тебе сказать, — её глаза округлились, — нет, не волнуйся, ничего такого страшного. — Я начала с того, что потеряла сознание, и как меня посадили в машину к отцу Паши, а мама спокойно слушала меня. — Перед тем, как очнуться, я видела сон… Ты душила меня, кричала, что ненавидишь, что я испортила тебе жизнь. Мам, просто скажи мне, что я делаю не так, если я вдруг так делаю. Пожалуйста, скажи, если ты не можешь справиться, мама.
— Ты что? Даже в голову не бери! Мы справимся, обязательно справимся! — она обняла меня. — Ой, смс, кажется.
Мама только глянула в телефон, и на её лице сразу нарисовалась улыбка, а я улыбнулась, потому начала улыбаться она.
— Что-то радостное?
— Да. Клиент написал. Нашу дачу хотят купить и сказали подъезжать сегодня же, приблизительно через час, полтора, — в ответ я косо посмотрела на неё, потому что это показалось мне через чур подозрительным.
— Мам, мне кажется это очень подозрительным. Какой клиент будет писать о покупке через смс? Позвонили бы… Мам, может, не поедем? Мне страшно.
— Карина, а если это наш последний шанс, ведь на такую деревяшку мог никто не согласиться, а тут… Я буду не твоей матерью, если не использую этот шанс. Собирайся, и бегом на автобус.
***
Я и мама неслись по лестниц со всех ног, а я боялась, как бы она не упала, поэтому бежала, вытянув руки вперёд, чтобы если что, её поймать. Она яростно открыла дверь подъезда, но тут вдруг заулыбалась, увидев нашу старенькую соседку по дому, которая трудилась на клумбе. Её звали Тамара Алексеевна. Добрейшей души старушка, всегда приветствует меня с улыбкой, да и не похожа она на тех бабушек, которые сидят на лавочке, да косточки перемываю. Нет, она была совсем другой.
Я вспомнила, как, когда мама уезжала в другой город по делам, а я осталась здесь из-за учёбы, она заходила ко мне в гости, готовила всякие вкусности, болтала обо всём. Тамара Алексевна своих детей не нажила, поэтому так и привязалась ко мне, а я её и не отгоняла, потому что она мне нравилась.
Её часто можно было встретить на клумбе, а особенно в конце весны, ближе к лету, хотя ей уже около восьмидесяти лет. Я очень уважала эту бабулю.
— Здравствуйте, — сказали я и мама, глядя на согнувшееся тело, повёрнутое к нам спиной.
Тамара Алексевна резко повернулась, и тут на её морщинистом, но таком добром лице появилась улыбка.
— Ой, здравствуйте, девочки! Куда это вы красивые такие?
— Да по делам, Тамара Алексеевна, по делам, — улыбалась мама. — Как там ваше ухо?
— Ну этих врачей! В больнице нашей-то ничего сделать не могут… Смотрели-смотрели, а толку-то! Понаписали непонятных лекарств, даже не осматривали, ничего!
— Такие в нашем городе больницы! Не хотят работать…
Я стояла в сторонке и улыбалась, наблюдая за тем, как моя мама беседует с этой премилой старушкой. Когда-то и она станет такой, будет поливать цветочки, нянчиться с внуками, готовить вкусные пирожки, которые почему-то у бабушек всегда получаются вкуснее.
Они наконец попрощались, и я с мамой двинула в сторону остановки. На ней никого не было кроме нас, стояла гробовая тишина, которую мама нарушила вопросом: