1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь

  
Харуки Мураками
 
1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь
   
Глава 1
 
УСИКАВА
На изнанке подсознания
— Не изволите ли воздержаться от курения, господин Усикава? — произнес тот, кто пониже.
Усикава воззрился на незваного гостя. Затем перевел взгляд на «Севен старз» у себя в пальцах. Сигарета не горела.
— Уж не взыщите, — с ледяной учтивостью добавил посетитель.
На лице Усикавы проступило почти искреннее удивление — и откуда эта сигарета взялась у него в руке?
— Да-да, конечно! — якобы спохватился он. — И в самом деле, чего это я? Все равно ведь не закурил бы. А пальцы так и тянутся, будь они неладны…
Собеседник едва заметно кивнул. Но его взгляд, пригвоздивший Усикаву к креслу, не дрогнул ни на секунду. Усикава вернул сигарету в пачку и спрятал в ящик стола.
Второй визитер — на голову выше первого, волосы убраны в хвост на затылке — подпирал дверной косяк и сверлил Усикаву таким взглядом, будто рассматривал грязное пятно на стене. Черт бы их побрал, мелькнуло в голове Усикавы. Эта парочка явилась сюда уже в третий раз и, как и прежде, очень сильно его напрягала.
В тесном кабинете Усикавы был всего один стол, а перед ним стояло кресло, в котором теперь развалился бритоголовый мужчина, похожий на бонзу. Как и раньше, говорил только он. Хвостатый же с начала и до конца визита молчал как рыба. Словно грозная кома-ину у входа в храм  [1], он оставался абсолютно недвижен, и только взгляд его не отрывался от лица Усикавы ни на секунду.
— Прошло три недели, — сказал бритоголовый. Усикава взял со стола календарь, прочел свои пометки и энергично закивал.
— Совершенно верно! В прошлый раз вы приходили ровно три недели назад.
— С тех пор от вас не поступило ни одного сообщения. А ведь мы предупреждали: счет идет буквально на часы. Лишнего времени у нас нет, господин Усикава.
— О да, разумеется! — Усикава схватил золотую зажигалку и затеребил ее в пальцах вместо сигареты. — Мешкать никак нельзя. Прекрасно вас понимаю…
Ни слова не говоря, Бонза ждал продолжения. И Усикава продолжил:
— Просто, видите ли, очень не хочется беспокоить вас по мелочам. Немножко о том, немножко о сем — я так не работаю. Вот когда накопится критическая масса информации, чтобы соединить все причины со следствиями и проанализировать явление в целом, — будет совсем другой разговор. Уверяю вас, жареные факты, надерганные как попало, могут сильно вас дезориентировать. Извините, если покажусь вам слишком самоуверенным, господин Онда, но таков уж мой стиль работы. Профессиональный почерк, если угодно.
Бритоголовый Онда смотрел на Усикаву ледяными глазами. Усикава знал, что этот человек не любит его, хотя и не видел здесь особой трагедии. Сколько Усикава себя помнил, с малых лет его никто не любил — ни родители, ни братья, ни школьные учителя, ни жена ни родные дети, — и это для него было нормой. Вот если бы кто-нибудь вдруг проникся к нему симпатией — да, это просто из ряда вон. Но к очередной неприязни он относился спокойно.
— Ваш профессиональный почерк, господин Усикава, мы стараемся уважать. И, как видите, до сих пор уважали. Буквально до последнего времени. Однако теперь ситуация изменилась, и разговор пойдет иначе. Очень жаль, но больше мы не можем ждать, пока у вас что-нибудь накопится.
— Насколько я понимаю, господин Онда, — сказал Усикава, — вы ведь тоже не сидели сложа руки и со своей стороны пытались предпринять какие-то шаги. Или я не прав?
Онда ничего не ответил. Губы его напоминали тонкую горизонтальную линию, а на лице не дрогнуло ни мускула. Однако Усикава догадался, что попал своей репликой точно в цель. За прошедшие три недели секта делала все, чтобы найти пропавшую женщину своими методами. Но безрезультатно. Почему эта чертова парочка и заявилась сюда в очередной раз.
— У змеи нет ног, — глядя на свои ладони, проговорил Усикава. Таким тоном, словно был рад поделиться неслыханной тайной. — Поэтому она ползает на брюхе. Не стану скрывать, я — змея. Пускай внешне и не похож, зато нюх — змеиный. Тончайшие запахи, которые даже собака не различит, чую за километр. Но охотиться умею только по-змеиному. И хотя прекрасно понимаю, что времени в обрез, прошу потерпеть еще немного. В противном случае мы рискуем, образно говоря, и яиц не дождаться, и курицу потерять.
Несколько секунд Онда терпеливо наблюдал, как зажигалка пляшет в пальцах Усикавы. Затем посмотрел ему прямо в глаза.
— Но, может, вы хотя бы расскажете о том, что уже выяснили? Я понимаю ваши аргументы, но, если мы вернемся вообще без результатов — там, наверху, нас не поймут. У нас слишком неустойчивая позиция. Да и ваше положение, господин Усикава, может в любой момент пошатнуться.
А ведь у этой парочки тоже земля горит под ногами, понял Усикава. За особые успехи в боевых искусствах именно их отобрали из сотен им подобных и назначили телохранителями самого Лидера. Но в итоге Лидер убит буквально у них под носом. Впрочем, прямых доказательств насильственной смерти нет. Как только труп привезли в штаб-квартиру «Авангарда», его сразу осмотрели несколько врачей, но даже царапин не нашли. Хотя, конечно, оборудование там совсем примитивное — да и время поджимало. Проведи они официальное вскрытие в морге — глядишь, и нашли бы какие-нибудь улики. Да только теперь уже поздно. Тело Лидера уничтожили на территории секты в глубочайшей тайне.
Но так или иначе, уберечь своего гуру эти двое верзил не сумели, и положение их стало действительно зыбче некуда. Теперь им велено отыскать пропавшую массажистку. Чего бы это ни стоило. Перевернуть всю Японию, если потребуется. Однако выйти на конкретный след им пока не удалось. Работа этих парней — обеспечивать безопасность важных персон. Но умения находить того, кто скрывается, в их мозг не заложено.
— Ну хорошо, — вздохнул Усикава. — Я расскажу вам, что раскопал на сегодня. Это, конечно, далеко не полная картина, но кое-какие выводы сделать можно.
Онда, прищурившись, выдержал паузу. Затем кивнул:
— Очень обяжете. Нам ведь тоже удалось кое-что разузнать. Возможно, вам это уже известно, а возможно, и нет. В любом случае, предлагаю обмен информацией.
Усикава отложил зажигалку и сцепил пальцы на столе:
— Итак, молодую женщину по фамилии Аомамэ вызвали в номер люкс гостиницы «Окура», чтобы сделать Лидеру полную растяжку мышц. Случилось это в начале сентября, поздно вечером, когда центральный Токио накрыла сильная гроза. Оставшись с клиентом в отдельной комнате, эта женщина проработала ровно час, после чего ушла. А перед уходом сообщила, что Лидер заснул, и порекомендовала оставить его в покое еще на пару часов. Что вы и сделали. Вот только на самом деле Лидер не спал. К моменту ее ухода он был уже мертв. На его теле не обнаружено ни малейших царапин. По всем внешним признакам — обычный сердечный приступ. Однако сразу после этого массажистка точно в воду канула. Из квартиры выехала заранее — сейчас там абсолютная пустота. Спортклуб, в котором она работала, уже на следующий день получил конверт с ее заявлением об уходе. Все указывает на то, что эта женщина действовала по тщательно продуманному сценарию. А значит, на банальный несчастный случай смерть Лидера уже не спишешь. Вывод напрашивается сам собой: это четко спланированное убийство.
Онда кивнул. Пока никаких вопросов с его стороны не возникло.
— Ваша задача — выяснить, что же случилось на самом деле, — продолжал Усикава. — А для этого необходимо заполучить массажистку живьем.
— Если это действительно убийство, — Онда снова кивнул, — мы должны знать, кому оно понадобилось и зачем.
Усикава уставился на свои пальцы — так, будто увидел нечто диковинное. И чуть погодя перевел взгляд на собеседника.
— Насколько я догадываюсь, семейные связи госпожи Аомамэ вы уже проверили, верно? Вся ее семья — истые сектанты-«очевидцы». Родители до сих пор живы-здоровы, миссионерствуют. Старшему брату тридцать четыре, служит в головной конторе «очевидцев» на Одаваре  [2], женат, двое детей. Супруга — такая же преданная сектантка. Из всей родни только Аомамэ отступила от веры — и ее, конечно же, изгнали из отчего дома. Контактов с семьей она не поддерживает вот уже двадцать лет. Так что версия о том, что женщина могла бы скрываться у родственников, крайне маловероятна. В одиннадцать лет она ушла из дома и пробивалась по жизни в одиночку. Поначалу девочку приютил ее дядя, но уже со старших классов школы проблему крыши над головой она решала самостоятельно. Крепкий орешек, женщина с очень сильной волей.