Разрушитель кораблей

Как же его угораздило найти себе такую глупую смерть? Это же даже не основной бак танкера. Просто какое-то помещение, залитое протекшей из бака нефтью. Даже смешно, правда. Лаки Страйк нашел нефтяной карман, и полученные деньги дали ему свободу. Гвоздарь нашел такой же, но только для того, чтобы погибнуть.
Утонуть в этих проклятых деньгах.
Гвоздарь едва не рассмеялся. Никто в точности не знал, сколько нефти нашел и смог спереть Лаки Страйк. Он делал это потихоньку, очень долго. Ведро за ведром, пока не набрал достаточно, чтобы выкупить свой контракт и свести с лица рабочие татуировки. И у него осталось еще столько, что он смог стать агентом по найму, продавая места в той самой команде по тяжелым грузам, из которой он вырвался. Не слишком много нефти, и так много хорошего, что на нее можно сделать. Как Лаки Страйк. А Гвоздарь сейчас по горло в этой самой нефти.
— Гвоздарь?
Еле слышный голос вдали.
— Ленивка! — срывающимся голосом отозвался Гвоздарь. — Я здесь! Внизу! Провалился!
Он задрыгал ногами от радости, и поверхность нефти заколыхалась.
Вверху блеснул неяркий зеленый свет светодиодной пасты. Показалось лицо Ленивки с намазанным пастой лбом.
— Проклятье. По полной облажался, Гвоздарь?
— Ага. Облажался по полной, — устало улыбнувшись, ответил он.
— Меня за тобой Пима послала.
— Скажи, что нужна веревка.
Долгая пауза.
— Бапи на это не пойдет.
— Почему?
Снова долгая пауза.
— Ему нужна медь. Он послал меня за медью. До того, как начнется ураган.
— Просто брось мне веревку.
— Когда норму сделаю.
Ее лицо исчезло.
— Пима сказала, что все даст, если я тебя найду. Если тебе нужна помощь.
Гвоздарь скривился.
— Нигде лестницы не видишь?
Снова долгая пауза, пока они оба вглядывались в темноту в тусклом свете краски с ее лба. Ничего. Ни лестниц, ни дверей. Просто помещение с ржавыми стенами, залитое черной жижей.
— Что там с тобой? — спросила Ленивка. — Что-то сломал?
Гвоздарь затряс головой, прежде чем понял, что она едва видит его.
— Я плаваю в нефти. Ты скажи Бапи, что я тут по горло в нефти. Тысячи галлонов. Она вся его, пусть только меня отсюда вытащит. Много нефти.
Снова пауза.
— Да ну? Много?
Гвоздарь вздрогнул, уловив в голосе хитрой Ленивки холодный расчет, происходящий сейчас в ее голове.
— Ты же не думаешь, что у тебя все получится, как у Лаки Страйка? — окликнул он ее.
— У Лаки Страйка получилось, — ответила она.
— Мы команда, — сказал Гвоздарь, стараясь не выдать страха. — Скажи Пиме, что здесь нефть. По секрету. Если не скажешь, буду являться тебе по ночам и кишки выпущу.
Молчание. Ленивка задумалась.
Гвоздаря внезапно охватила ненависть. Худющая голодная девка, сидящая там, наверху, сейчас имеет над ним полную власть. Помочь или погубить. Сказать Бапи, что от спасения Гвоздаря будет хоть какой-то прок, или промолчать. А она сидит и думает.
— Ленивка? — окликнул он ее.
— Заткнись. Я думаю, — отозвалась она.
— Мы команда, — напомнил он ей. — Мы поклялись на крови.
Но понял, что сейчас она все подсчитывает. Все плюсы и минусы, все подводные камни. Богатство, огромной лужей разлившееся внизу. Тайный клад, который она может использовать позже, если Норны и Ржавый Святой смилостивятся к ней. Ему хотелось заорать, схватить ее за ворот и стащить вниз. Показать, что это значит — сдохнуть, захлебнувшись нефтью.
Но орать на нее не надо. Чтобы не разозлить. Она ему нужна. Нужно убедить ее, что ей выгодно спасти его.
— Мы можем хранить это в тайне, — предложил он. — Сорвем куш, как Лаки Страйк, вместе.
Снова пауза.
— Ты сказал, что ты в ней плаваешь. Как только тебя увидят, сразу поймут, что ты нашел нефтяной карман.
Гвоздарь скривился. Уж слишком она сообразительная. В этом и проблема с такими девчонками, как Ленивка. Слишком сообразительные, чтобы помогать другим просто так.
— Мы команда, — снова сказал он, понимая, что это бесполезно. Он слишком хорошо ее знал. Слишком хорошо знал каждого. Все они голодали, все они болтали, что будут делать, если им повезет, как Лаки Страйку. Ленивке повезло. Такое случается нечасто. Она должна была сделать свою ставку. Если уж ей представился шанс.
Пожалуйста, взмолился он. Пожалуйста, пусть она будет доброй, как Пима. Как Пима и ее мама. Пусть она не будет такой, как папа. Норны, пожалуйста, пусть она не окажется такой, как папа.
Его тихие мольбы прервал голос Ленивки.
— Пима сказала, чтобы я принесла тебе необходимое. Если найду тебя.
— Ты нашла меня.
— Ага. Это уж точно.
Шорох.
— Вот еда и вода.
В зеленом свете пасты с ее лба что-то мелькнуло. С плеском упало в нефть. Гвоздарь едва разглядел серые предметы, которые сразу же начали тонуть. Вытянул руку, не отпуская другой трубы. Ухитрился схватить бутылку с водой прежде чем она утонула. Остальное не успел. Вокруг него снова сомкнулась тьма. Ленивка исчезла из виду.
— И на том спасибо! — крикнул он, но она не ответила.
Он понятия не имел, что Ленивка скажет Пиме. Вообще, поспешит ли она за помощью или просто примется вытаскивать куски кабеля, решив, что это удобный случай занять его место, и обдумывая, как самолично воспользоваться найденной нефтью. Уж Бапи она точно ничего не скажет. Ведь тот объявит нефть находкой всей своей команды и присвоит.
Держа скользкими пальцами бутылку, Гвоздарь зубами открыл пробку, вцепившись другой рукой в трубу. Набрал в рот воды, прополоскал и выплюнул, стараясь очистить рот от нефти и масла. Принялся пить, быстро, едва не захлебываясь. С благодарностью. Пока вода не попала ему в рот, он не осознавал, насколько хочет пить. С жадностью допил остатки и кинул пустую бутылку на поверхность нефти. Она будет плавать. Единственное, что останется от него на поверхности, если он здесь умрет.
Где-то наверху послышались звуки, царапание и треск.
— Ленивка?
Звук прекратился, потом возобновился.
— Давай же, Ленивка. Помоги мне выбраться.
Странно, что он вообще это сказал. Она уже приняла решение. С ее точки зрения, он уже труп. Гвоздарь прислушался. Она отдирала оставшийся медный кабель. Пальцы слабели. Нефть подбиралась к подбородку. Норны, как я устал. Интересно, Малыша Джексона его команда предала точно так же? Если так, то понятно, почему паршивца нашли только спустя год. Может, кто-то намеренно оставил его умирать.
Ты не умрешь.
Он лгал себе. Он скоро утонет. Лестницы нет. И двери…
Внезапно сердце Гвоздаря заколотилось.
Если это какое-то помещение, заполнившееся нефтью случайно, значит, в нем должны быть двери. Но они все внизу, под поверхностью. Придется нырять и искать их, с риском не вынырнуть обратно. Опасно.
Ты по-любому утонешь. Ленивка не станет тебя спасать.
Вот в чем правда. Он сможет провисеть еще недолго, но будет слабеть, и в какой-то момент пальцы не удержат его.
Ты и так мертвец.
Странно, но от этой мысли он почувствовал себя свободным. В самом деле, терять ему уже нечего.
Гвоздарь начал медленно сползать вниз, вытянув ноги и пытаясь нащупать пальцами на стене выступ или планку, что значило бы, что под ним дверь. С первого раза ничего не нащупал. На второй, опустившись пониже, по самый подбородок, нащупал что-то. Задрал нос вверх и опустился еще ниже, так, что нефть коснулась щек, едва не заливая рот и нос.
Планка. Металлическая.
Гвоздарь провел по ней пальцами ног. Судя по всему, верх дверного проема. Шириной в метр, не больше. Хороший выступ, на него можно опереться ногами, дав отдых дрожащим от напряжения пальцам. Сейчас эта планка для него была как дворец.
Теперь сможешь отдохнуть, сказал он себе. Подождать Пиму. Ленивка скажет ей, что ты здесь. Сможешь дождаться помощи.
Он отбросил эту мысль. Пима, может, и стала бы его спасать, но Ленивка, скорее всего, вообще ничего ей не скажет. Полагаться можно только на себя. Гвоздарь колебался. Стоя на планке и не решаясь сделать выбор.