Странные игры

Мария этот факт не удостоила ни каплей внимания. Как она однажды призналась Чезаре, сначала она постоянно смеялась при поцелуях просто потому, что очень стеснялась. Сейчас же стеснения в ней изрядно поубавилось, поэтому она даже глаза не открыла, когда Лилит зашумела. И вообще, пока Лили шумит, ясно, где она находится.
Поцелуй прервался. Не так рано, чтобы было недостаточно, но и не так поздно, чтобы болезненно захотелось продолжения поцелуя уже не в виде прелюдии.
- Красивое место, правда? - спросила Мария, указывая на розовеющее на Востоке небо.
- Красивое, - согласился Чезаре, хотя стоявшая рядом девушка занимала его мысли куда больше, чем красоты местности.
- Почему всегда так? - грустно спросила она.
Несложно было догадаться, о чем она. Природа этого архипелага была прекрасна. А вот общество, населявшее его... Общественный строй Панау официально был заявлен как "Народно-демократическая республика". Что в переводе на человеческий язык означало "военная диктатура". Да еще и осложненная наличием в анамнезе серии революций, окончательно истощивших и без того небогатую страну. Ныне эта страна была крупным центром нарко- и работорговли, что даже почти не отрицалось: ровно настолько, чтобы не отпугнуть иностранных инвесторов.
- Такова человеческая природа, - ответил Чезаре, успокаивающе прижимая Марию к себе, - Где-то это скрывается, где-то выставляется напоказ. Но настоящие исключения - всегда исключения.
- Что ты имеешь в виду? - переспросила она.
- В любом сколько-нибудь крупном сообществе отрицательные черты развиваются быстрее положительных. Преступность, нищета, угнетение, дискриминация, - все это есть везде, включая Ватикан, где темная сторона человеческой природы стыдливо прячется за внешним благочестием. Настоящими исключениями бывают не страны, а лишь отдельные люди. Как ты, например. Ты сохранила в себе чистоту и невинность...
Мария захихикала и ткнула его под ребра, мол, "ты же знаешь, что это не так!".
- Я имею в виду, в моральном плане! - рассмеялся Чезаре, - Это несмотря на то, что после всего, через что ты прошла, любой бы озлобился.
О себе он не говорил. Сам он уже давно утратил не только чистоту и невинность, но и существенную часть того, что именуют "человечностью". И именно поэтому он не хотел, чтобы то же случилось с ней.
Девушка хмыкнула и продекламировала по-английски:
- Добро должно быть с кулаками,
С хвостом и острыми рогами,
С копытами и с бородой.
Колючей шерстию покрыто,
Огнем дыша, бия копытом,
Оно придет и за тобой!
Ты слышишь - вот оно шагает,
С клыков на землю яд стекает,
Хвост гневно хлещет по бокам.
Добро, зловеще завывая,
Рогами тучи задевая,
Все ближе подползает к нам!
Тебе ж, читатель мой капризный,
Носитель духа гуманизма,
Желаю я Добра - и пусть
При встрече с ним мой стих ты вспомнишь,
И вот тогда глухую полночь
Прорежет жуткий крик: "На помощь!",
А дальше - чавканье и хруст...
Перевод местами хромал, из чего Чезаре сделал вывод, что его делал какой-то студент. Но суть он уловил.
- Не то, чтобы я со всем согласна, - развела руками Мария, - Но тем не менее...
- Ну, а мы, - улыбнулся мужчина, - Видим, что ты не стала такой, даже несмотря на то, что подошла опасно близко к краю после боя с Анной. Что не может не радовать...
Обняв ее обеими руками, Чезаре чуть коснулся губами ее шеи и припомнил ей ее же слова:
- "Хочешь, чтобы девушка была ангелом, обеспечь ей рай"... Как ты находишь, я пока справляюсь с этой задачей?
- Это зависит от моей ангелоподобности, - улыбнулась девушка, - Чем тебе не мерило?
Она чуть выгнула спинку - видимо, чтобы удобнее было исследовать на наличие крыльев.
- В таком случае, справляюсь просто превосходно, - ухмыльнулся шпион, приближая свое лицо к ее.
Наверное, это красиво - поцелуй на фоне рассвета над морем. Но кардинал, честно говоря, уже не видел ни рассвета, ни моря.
Впрочем, не сказать чтобы он был этим расстроен.
- Я люблю тебя, - произнес Чезаре, когда поцелуй прервался. Информативности в этом заявлении было ноль целых, ноль десятых, но его это почему-то не волновало...
- А я тебя больше, - улыбнулась паладинка.
- Это кто же измерял?
- Я же ангелоподобней, - хихикнула она, - Значит, и люблю сильней.
- И что же? - ответил Чезаре, подражая герою готического романа, - Пусть мое сердце черно, но оно наполнено любовью к тебе!
- Как красиво, - совершенно искренне восхитилась девушка, - Ещё чего-нибудь скажешь?
- Э... - как-то не особо романтично ответил мужчина, - В том же стиле ничего больше в голову не приходит.
Он вообще не ожидал, что она впечатлится пафосным высказыванием, а не посмеется.
- Когда планируешь делами заняться? - резко сменила Мария тему разговора.
- Не знаю. Скорее всего, днем... В свободное время.
Чезаре коротко рассмеялся. Еще год назад шпион посчитал бы такую логику бредовой: он резонно возразил бы, что девушками надо заниматься в свободное от работы время, а не наоборот. Что ж, изменения, произошедшие с ним под влиянием Марии, были не всегда благотворными.
Но почему его это не волновало?..
- Значит, время отдохнуть у нас, всё-таки, есть? - улыбнулась девушка. Очень... многообещающе улыбнулась.
- Ясное дело! - ответил мужчина, - Мы же, как-никак, тут на отдыхе... Конечно, какое-то время придется выделить на подготовку к "сюрпризам", и когда они все же случатся, я уже не поручусь за то, что у нас будет много времени... Но пока что мы вполне можем отдохнуть. По моим расчетам - где-то до середины дня.
- Только не говори мне, что ты уже не подготовился, - хмыкнула послушница, знавшая его как облупленного.
- В какой-то степени подготовился, - легко согласился шпион, - Но подготовку надо корректировать по мере уточнения данных.
В общем-то, именно на своевременное уточнение данных была направлена его подготовка. Вместе с ним в Панау разными путями прибыли девять звеньев Нулевого отряда, что в сумме насчитывало сорок два человека. Ровно в три раза больше, чем обычных безопасников, прибывших официально. Меньшая часть из них присматривала за студентами. Большая - раскидывала паутину осведомителей по стране, завязывала контакты, собирала информацию и искала выходы на местное подполье. Больше всего его беспокоили известия о загадочной женщине, выступавшей эмиссаром при персоне местного президента. Сведения о мече, заменяющем руку, вызывали худшие подозрения.
- Бульк! - сказало море, и Мария тут же обернулась в ту сторону.
- Что это? - спросила она.
- Это был Бульк! - радостно сказала Лилит, ткнув пальцем в сторону волнующейся воды в пятидесяти метрах от берега.
Она с неожиданной точностью указала на формирующийся водяной пузырь, который через пару секунд с повторным "бульком" лопнул. Чезаре прислушался к ощущениям и вынес вердикт:
- Единственное, что я могу сказать точно: мое чутье не идентифицирует это "бульк" как "добычу".
О благословении бакэнэко, его плюсах и минусах Мария, разумеется, уже давно знала... Хотя тему конкретной процедуры благословения он тогда аккуратно обошел.
- Это ещё ничего не значит, - нахмурилась девушка, - Ведь ты много чего не чувствуешь как добычу, пока не погонишься за этим.
Она вдруг покраснела. Чезаре помнил, что она так краснела при разговоре об этом охотничьем инстинкте с тех пор, как увидела его с голым торсом несущегося сквозь лес за кроликом.
- Предлагаешь проверить? - шпион поморщился, припомнив ту нелепую историю. В таких случаях он почти понимал Бетти... Почти, потому что помнил и случаи, когда повышенная меткость и чутье на добычу спасали ему жизнь.
- Пожалуй, стоило бы, но, кажется, пока что всё закончилось, - вздохнула Мария.
- Иными словами, лезть туда неохота, - без труда расшифровал он, - Думаю, это не настолько срочный вопрос. Если это не разовое явление, то вполне можно выяснить позже, благо место я запомнил.