Абсолютная память (ЛП)
— Амос, я тебя теряю.
— У тебя есть предполагаемая последовательность выстрелов, наложенная на план школы?
Мэри кивнула.
— Давай взглянем. Возможно, этот парень действовал не так, как мы думаем, а строго наоборот.
— Но если ты прав насчет своих находок и он шел от передней части школы к черному входу, а потом обратно, он мог сбежать через кладовую столовой и дальше по тропинке в лес. Это самый простой путь отхода. И все складывается.
Декер вдохнул, выдохнул и уставился в потолок.
— А может, этот сукин сын как раз хочет, чтобы мы так думали…
Глава 16
Чувствуя, как постепенно возвращаются навыки детективной работы, Амос провел еще час, снова и снова изучая предполагаемую последовательность выстрелов. Она основывалась на свидетельских показаниях, которые, как знал Декер, были ненадежны; результатах экспертиз, далеко не столь безупречных, как показывали по телевизору; предположениях, являющимися просто предположениями и ничем иным; и, в последнюю очередь, здравом смысле, самом точном и полезном из всей этой кучи.
Ланкастер оторвалась от экрана своего ноутбука и посмотрела на Декера.
— Ну, что думаешь?
Амос рассеянно потер подстриженную бороду, его живот заурчал. Снаружи уже рассвело. И он слишком долго не ел. Но мог пропустить еще пару раз. Даже пару сотен раз. Он похож на белого медведя — вполне может пережить зиму на накопленном жире.
— Пункт первый. Я думаю, он вышел из столовой.
— Принято.
— Пункт второй. Я думаю, Дебби Уотсон действительно была первой жертвой.
— То есть мы вернулись к твоей дилемме «один плюс один равно трем». Как здоровенный мужик в камуфляже, капюшоне и щитке прошел через всю школу с оружием, и никто его не заметил? И куда он потом делся? Не мог же он испариться.
— А не могло случиться, что стрелков было двое? — спросил Декер. — Один вышел из морозильника, а второй — из черного входа?
Ланкастер покачала головой.
— Невозможно. Стрелок был один. Все описания сходятся. Если только ты не думаешь, что это сделали двое одинаково выглядящих мужчин.
— Ладно, один стрелок. Пистолет спрятать легко. Дробовик можно засунуть в штанину.
— А одежда? Щиток?
Декер снова задумался.
— А кто сказал, что он сложил все это в столовой?
— Мы нашли в потолке нитку.
— По-прежнему не доказывает, что он спрятал все там.
— То есть он тащит все это барахло по коридору? В чем? И еще «пушки»? Парень был бы настолько пухлым, что кто-нибудь наверняка заметил бы его. Особенно если он незнакомец. И где он тогда переоделся?
— Ты уверена, что в это время никто не проходил по коридорам?
— Да.
— Никого? Точно? В работающей школе?
— Все были на занятиях — и ученики, и учителя. Администрация работала. Большинство только расселось по своим столам. Учителя физкультуры застрелили в его кабинете. На его столе остались недоеденный маффин с яйцом и почти полная чашка кофе. Уборщики были в своем помещении, просматривали дневной график.
— Но если в коридорах никого не было, некому было увидеть бродящего там незнакомца, — заметил Декер, но тут же исправился: — Только во всех дверях есть окна. А ему нужно было пройти много дверей.
— Именно, — согласилась Ланкастер.
— И никаких посетителей?
— Никто не отмечался. Никого не помнят. Это не значит, что никто не мог проскользнуть внутрь. Такое всегда возможно. И потом, как ты и говорил, он вполне мог прийти вечером, во время спектакля. Вся школа была нараспашку.
— Но зачем этому парню прятаться в морозильнике? — задумчиво произнес Декер. — В школе ночью есть охрана?
Ланкастер покачала головой:
— Нет, но если он пришел во время спектакля, ему нужно было где-то укрыться. Он же не знал, вдруг кто-то заявится в столовую.
— Ладно, звучит разумно. Давай перейдем к Дебби Уотсон. Она шла в кабинет медсестры?
— Да, — кивнула Ланкастер. — По-видимому, она остановилась забрать что-то из шкафчика. Рядом с ним ее и нашли. Дверца была все еще открыта.
— А кабинет медсестры в административной секции?
Ланкастер снова кивнула.
— Да. Ей нужно было пройти весь главный коридор, от конца до начала.
— А из какого класса она вышла?
— Математика. Классная комната сто сорок четыре.
— В том же коридоре, что и кладовая?
— Верно, — ответила Ланкастер. — Там, где разгрузочная площадка. То есть выход.
— Значит, если мы правы и этот парень прошел через столовую, вот как должен выглядеть его маршрут. Он прошел из передней части школы в заднюю по первому этажу. Я так понимаю, второй и третий этажи чисты?
— Разумеется, мы их обыскиваем. Но набор в Мэнсфилд падал много лет. Сейчас у них хватает детей на первый этаж, и только. У них проблемы даже с набором футбольной команды. Верхние этажи используются в качестве склада и тому подобного, притом они заперты и закрыты решетками. Когда мы проверили, все было в порядке и никаких признаков взлома.
— Тогда по какой-то причине он откладывает стрельбу, пока не доберется до задней части школы. Затем начинает отстреливать людей, идет по коридорам, заходит в классы, и все это время стреляет. Доходит до кабинетов администрации и убивает завуча. Затем уходит через разгрузочную площадку столовой и дальше по тропе в лес. Похоже на правду?
— Ты хочешь сказать, почему же он не начал стрелять сразу, а потом двинулся к задней части и вышел через черный вход?
Декер разглядывал потолок.
— Давай пока отложим средства и посмотрим на мотив. В Мэнсфилде хватает насилия. Банды, наркотики, нападения. Дети сейчас слишком быстро взрослеют.
— Не буду спорить.
— Так может, это «Коломбина»? [13] Мальчишка с затаенной обидой? Может, даже не ученик. Из другой школы, выпускник или исключенный отсюда…
— Мы собираем базу данных с этой информацией, — ответила Ланкастер. — ФБР помогает.
— Когда у них будут результаты?
Ланкастер потерла глаза и посмотрела на часы:
— Пока не знаю. Слушай, я съежу домой, посплю часок и сменю одежду. И нужно хоть немного сменить Эрла. Последнее время Сэнди плохо спит.
Декер знал Сэнди Ланкастер, милую, веселую, игривую и приходящую в безумный восторг от всех и каждого. Но с такой же легкостью она могла впасть в депрессию и тревогу, столкнувшись с какой-нибудь бытовой ерундой. И тогда ни в какую не засыпала. А это означало, что в доме Ланкастеров никто не спит.
— Тебе нужна какая-то помощь с этим? — спросил Амос.
Мэри выглядела удивленной.
— Ты предлагаешь себя в качестве няньки?
— Не знаю. Я просто… спрашиваю, — неловко закончил Декер.
Он редко ухаживал за Молли, когда та была совсем малышкой. Декер был таким огромным, а она — такой крошечной, что он все время боялся что-нибудь ей сломать.
Ланкастер улыбнулась.
— Я справлюсь, Амос. Но спасибо. Я вернусь в участок утром, попозже. Мы сможем взять по чашке кофе и поработать с материалами. Тебя подбросить до твоего мотеля?
— Нет, я еще зависну здесь на какое-то время.
— Как скажешь. Захочешь поговорить, о чем угодно, — звони.
Она собрала вещи и пошла к выходу. Потом остановилась и обернулась к Декеру:
— Знаешь, чувствую себя прямо как в старые времена.
Амос промолчал, только чуть кивнул, и Мэри улыбнулась. Потом повернулась и ушла.
Декер сидел на стуле в библиотеке. Он уже провел здесь больше времени, чем за четыре года учебы в школе. Дело не в том, что учеба давалась ему легко; это было не так. Тогда он не относился к людям, которые садятся и читают. Но это изменилось. Сейчас Амос поглощал чудовищные объемы информации. Сейчас, когда он запоминал все, казалось, будто ему постоянно не хватает новых сведений. Декер задумывался, есть ли у его мозга предел емкости. Если да, то хорошо бы этот предел был таким же большим, как он сам.