В режиме бога

– Ты понимаешь, о чем ты сейчас говоришь? Телескоп, другой постер, который ты якобы у меня видел, авария – это всё детали скрипта. Его нельзя отличить от реальности, вот и ты запутался. Если бы я знал, что простая шутка так сильно заморочит тебе голову…
– Да, слегка похоже на шизу, – рассмеялся Виктор. – Не бойся, голова у меня в порядке. Просто как-то необычно сложилось… В скрипте всего три женских образа, причем первый на таком расстоянии, что его не видно, а второй – вообще рисунок. Но я точно знаю, что это одна и та же девушка.
– Автор скрипта на ней зациклен, вот и всё объяснение.
– Да хрен с ним, с автором! Теперь я тоже на ней зациклен.
– На какой-то придуманной девке? – Шагов строго посмотрел исподлобья.
– Почему на придуманной? Модель для постера могли не рисовать, а использовать реальную.
– Если так, то мы найдем ее за пять секунд. – Алексей дотянулся до стола и взял коммуникатор. – Как называется, помнишь?
– Еще бы! И почему я сам не додумался?
– Потому, что гуманитарии этого не умеют. Ну, название! Что на постере написано?
– «Окунись в Ад».
– Редкостная похабщина, – отозвался Шагов.
– Ага, – удовлетворенно произнес Виктор. – Я думал, ты его специально повесил. Ну, то есть на самом деле. Творческий протест как бы.
– У тебя фантазировать хорошо получается, а думать – не твоё. Нет такого проекта, – без паузы объявил Алексей, показывая белый экран коммуникатора. – Нет и никогда не было.
– Погоди-ка… Вот тут меня не собьешь. Я это название уже слышал, совершенно точно.
– Не слышал ты его, а видел. У меня на стене – в чужом креативе, который я случайно скачал незнамо где и сдуру тебе подсунул, чтобы разыграть. Всё, Витя, тема закрыта! Пошли за стол, давно остыло, небось.
Сигалов вздохнул и отправился за товарищем на кухню.
– Последние дни совсем сумасшедшие какие-то… – выдавил он.
– Рецепт один, другого не существует.
– Выпьем, – подтвердил Виктор.
– Без излишнего усердия, исключительно для профилактики. Тебе же на работу завтра.
– Уже не знаю. Что-то не тянет меня туда.
– А кого тянет? – Шагов уселся на стул и придвинул к себе тарелку. – Конечно, остыло! – сокрушенно проговорил он. – А разогревать нельзя, в какую-то жижу превращается. Натуральный продукт, прямо так и написано.
Алексей посыпал мясо стружкой из листьев салата и, спохватившись, достал бутылку.
– Колись, что за работа, – сказал он, наливая.
– Всё та же, – вяло ответил Сигалов. – Бета-тестер.
– Что с деньгами? – коротко осведомился Шагов.
– Шикарно.
– Тогда в чем проблема? Отвык работать? Напрягает график?
– Всё напрягает. У фирмы нет названия – это нормально?
– Нормально, – кивнул Алексей. – Тебе-то какая разница?
– Система безопасности у них какая-то чокнутая.
– Это же хорошо. Комфортно.
– Я вообще не понимаю, на чем они собираются зарабатывать.
– Тебя это не касается. То, что тебя касается, ты делаешь лучше всех. Сам знаешь. Но тебе об этом нужно постоянно напоминать, иначе ты начинаешь сомневаться.
– Ты такой же.
– Но я в итоге нашел место, где меня ценят. И кажется, для тебя оно тоже наконец-то нашлось. Не прозевай шанс! – Шагов поднял стакан.
Сигалов чокнулся и выпил. Его одолевали глубокие сомнения, но выразить он их не мог. Как только мысль облекалась в слова, она превращалась в пустую отговорку, в ничто. Настоящая причина была не в странности компании и даже не в подозрительной истории с Коноваловым, а в том, что куча мелких вопросов слипалась в огромный ком, и Виктор чувствовал в этом что-то неестественное, какой-то перебор. Он собирался рассказать про девицу без языка, но не стал, предвидя, что Шагов легко найдет объяснение и этому.
– Слушай, Лёх, когда ты последний раз смотрел телевизор? – неожиданно спросил Сигалов.
– Давно, а что?
– Ими еще кто-то пользуется?
– Полно психопатов. Некоторые радио до сих пор слушают.
– А что там идет?
– По телевизору? Без понятия. Возьми да посмотри.
– У меня его нет.
– У меня тоже. И как-то не жаль. – Шагов снова налил обоим виски, увеличив дозу.
Виктор выпил половину, разгоняться не хотелось.
– И еще нужно спросить… – нерешительно начал он. – Когда мы с тобой встретились в скрипте… когда ты в грузовике сидел…
– Ну опять! – простонал Алексей. – Выкинь это из головы. Давай я сотру его, вот прям сейчас. Удалю, чтобы духу не было.
– Успокойся, я просто из любопытства. В тот раз ты сказал, что впереди еще много интересного. Это правда? Что там дальше по сюжету? После аварии.
Шагов потыкал вилкой мясо, без удовольствия прожевал кусок и покосился на бутылку.
– Теперь это уже не кажется таким забавным, – признался он. – А тогда выглядело очень даже весело: перебросить тебя из декадентского сплина в сплошной угар… После аварии с фурой, если тебе удалось бы ее избежать, ты должен был попасть под самолет.
– Это как?
– Авиакатастрофа. Прямо с неба – огромный лайнер. Там уже не свернуть, накрывает всю улицу. А если и от самолета уйдешь, то дальше рушится эстакада. Это уже перед самой полицией, других дорог там нет. Если от авиакатастрофы можно спастись, изменив маршрут, то эстакада такой вариант отсекает.
– Выходит, с каждым разом задача усложняется. Так и должно быть, вообще-то. Всё в рамках жанра.
– Теоретически да. Получается, что добраться до цели ты можешь только пешком. Но ты же арестован. Если начнешь объяснять полиции про самолет и прочее, они тебе не поверят. Попробуешь сбежать – застрелят. Но самое смешное, что цель, к которой ты стремишься изо всех сил, – она ведь заведомо идиотская. Как будто пользователь сам рвется за решетку. Обычно бывает наоборот.
– В полицейском участке находится суперприз?
– Какой там приз?! Новые наручники на день рождения?
– Какой-то всё-таки должен быть. Похоже, не самый очевидный. Иначе сюжет действительно не имеет смысла. А где, ты говоришь, расположен участок?
– Ничего я не говорю, – буркнул Шагов. – Чтобы узнать адрес, нужно загрузить скрипт и пройти его до конца. А это невозможно в принципе, потому что нельзя использовать предыдущий опыт. В этом креативе ты всё воспринимаешь как реальность и прошлых попыток не помнишь.
– А настоящий участок где? – не унимался Виктор. – Который в реальности.
– Настоящий? Да здесь рукой подать.
– Значит, капитан Коновалов вез меня не в полицию.
– Какая разница? По-моему, этот участок – не объект, а просто идея, как горизонт или как закат. До него никто никогда не доберется, поэтому и не важно, где он находится.
– И с самолетом та же история?
– Знаю ли я, где он упадет? Нет. Дальше фуры с апельсинами я не продвинулся. Всегда одна и та же смерть в аварии. Вижу, как вылетают мои мозги… или не мои… Вижу море апельсинов, и на этом – конец. Неинтересно.
– Заранее по карте не посмотреть и безопасный маршрут не составить… А как ты за рулем грузовика оказался? Там же нет выбора персонажа, нет меню, вообще ничего нет.
– Когда я решил, что подсуну тебе этот скрипт как свой собственный, и начал его редактировать, вот тогда и прописал там шофера, чтобы в качестве зрителя поучаствовать. Но он, скорее всего, уже удален. Мы же выяснили, что изменения в скрипте сбрасываются. Не знаю, что тебе понадобилось в том участке, но могу только посочувствовать.
– Понадобилось? Мне?.. Да я в гробу всё это видал! – хмыкнул Сигалов. – Просто удивляюсь: столько усилий вложено, а во что? Ну, погибает персонаж в аварии… или в авиакатастрофе. А зачем? Кому это надо?
– Забыли, – отрезал Шагов, наливая.
– Забили, – поддакнул Виктор.
– И не начинай больше. Хватит об этом.
– Не буду. – Сигалов сделал глоток из стакана и глубокомысленно заявил: – Между прочим, виски ни при чем. Это я сейчас только понял. Грузовик разлитого «Джека» ни на что не повлиял.
– Еще слово, и я сам тебе котелок отрихтую! – Алексей взял квадратную бутылку за горлышко, но в ней оставалось слишком много, чтобы этим играться.