Полуночники.Тайный час

Не придется, если мы не выберемся отсюда.
— Что?
Это секретный оборонный объект, Джонатан, — затараторила Джессика. — Моя мама прошла кучу проверок, прежде чем ее сюда взяли, с ней разговаривал сотрудник ФБР, у нее два раза брали отпечатки пальцев. Кругом полным-полно вооруженных охранников, а территория обнесена высоченным забором.
Круто, — процедил сквозь зубы Джонатан и торопливо обвел взглядом горизонт. — Скорее туда! Бискби — вон там! — Указав, в какой стороне город, он схватил Джессику за руку.
Она кивнула.
— Три… два…
Они подпрыгнули и полетели в сторону города.
Лишь за несколько прыжков они добрались до места, откуда был виден забор высотой не меньше тридцати футов.
— Ой, мамочки, — вырвалось у Джонатана.
Что такое? Мы же без труда перепрыгнем.
Джонатан взволнованно облизнул пересохшие губы.
Обычно я не прыгаю, когда до заката луны остается так мало времени. Не очень приятно лицом к лицу встретиться с силой притяжения, когда ты паришь в вышине.
— Это ты мне рассказываешь? — хмыкнула Джессика.
— И правда, что это я…
Они подошли ближе к забору. Теперь Джессика хорошо видела полосу колючей проволоки, протянутой по верху. Казалось, будто на заборе разлегся длинный-предлинный злобный змей. Свет постепенно менялся, мир мало-помалу приобретал привычные глазу цвета и оттенки.
— Осталось совсем немного, — сказал Джонатан.
Джессика сглотнула подступивший к горлу ком. Если ее здесь поймают, во всем обвинят ее мать. И тогда новая работа сгорит синим пламенем.
— Последний прыжок! — прокричала она. — Вперед!
Они взмыли в воздух и перемахнули через забор, пролетев футах в двадцати над полосой колючей проволоки.
— О нет, — вырвалось у Джонатана. — Пожалуй, мы немножко…
— Переусердствовали? — оторопело спросила Джессика.
Они продолжали набирать высоту.
Луна садилась за холмы. Далеко впереди листва деревьев начала окрашиваться в зеленый цвет. Джессика поняла, что все происходит, как во время заката солнца, на границе дня и ночи, когда свет передвигается по планете с востока на запад. Навстречу ей и Джонатану двигались закат луны, обычное время и… сила притяжения.
— Ничего хорошего, — процедил сквозь зубы Джонатан.
Они беспомощно взлетали все выше и выше в небо.
Мысли метались в голове у Джессики. Нужно было, чтобы что-нибудь потянуло их вниз. Будь у них с собой что-то тяжелое…
И тут она догадалась. У них было что-то тяжелое: она.
— Дай мне свою цепочку, — деловито распорядилась она.
— Что?
— Давай! — крикнула она.
Джонатан размотал скрученную вокруг запястья цепочку по прозвищу «Обструктивная». Джессика порывисто схватила ее. Звенья из нержавейки на вид были достаточно прочными. Она взялась за один конец цепочки свободной рукой.
— Хватайся другой рукой. Держи крепко.
— Джесс, нет!
Она камнем рухнула вниз, натянув цепочку и увлекая за собой Джонатана.
— Джесс!
Его глаза наполнились страхом.
Через несколько секунд они уже падали довольно быстро, и Джессика подтянулась на цепочке, чтобы снова оказаться поближе к Джонатану. Они отчаянно схватились за руки, и стоило Джессике прикоснуться к теплой коже Джонатана, как невесомость снова окутала ее.
Сила инерции быстро несла их к земле, но инерции противилась мягкая полночная гравитация.
Джонатан обнял Джессику. Она поняла, что дрожит.
— Раньше я никогда не падал, — тихо проговорил он. — А тебя, получается, уже второй раз за сегодня роняю.
Внизу становилась все более и более зеленой трава. Они уже находились на уровне верхушек деревьев, и вот наконец их ступни мягко коснулись земли.
А через несколько секунд к ним вернулся обычный вес.
— Два раза прощается, на третий запрещается, — выдохнула Джессика. Она все еще сильно дрожала.
Они стояли и смотрели друг на друга. Наконец они смогли разжать руки.
— Ох, — проговорил Джонатан. Джессика хихикнула и потерла затекшие пальцы.
— Вот именно, что «ох»! Джонатан громко расхохотался:
— Ну, у тебя и хватка, Джесс! У меня руку словно дверью прихлопнули. Кто-то что-то говорил насчет цепкости…
— Я? — И она тоже рассмеялась. — А вот у меня по руке будто грузовик проехал.
Они еще хохотали, когда к ним подъехала полицейская машина.
00:01 Комендантский час
Под колесами полицейской машины, резко затормозившей на обочине, захрустел и полетел во все стороны гравий.
Джонатан взял Джессику за руку и инстинктивно присел, готовясь к прыжку и мысленно прикидывая, с какой силой надо оттолкнуться, чтобы перелететь через полицейскую машину и совершить посадку на крыше дома на другой стороне улицы. Он уже воочию представил себе траекторию полета и то, как следующим прыжком они с Джессикой окажутся в соседнем квартале и далеко за пределами видимости и досягаемости копов.
Но ноги плохо слушались его, они не пожелали отрываться от земли, и Джонатан вспомнил о том, что успел стать тяжелым, прикованным к земле. Время полетов истекло.
Ноги у Джонатана так устали, что ему стоило усилий распрямить их. Он сомневался даже
в том, что смог бы сейчас бежать. Чтобы его тело освоилось, привыкло к обычному весу, потребуется несколько минут. А в течение первых весьма неприятных секунд после окончания потайного часа и дышать было тяжело.
Накатила привычная клаустрофобия. Здесь, в обычном времени, он чувствовал себя, как в ловушке. Его загнали сюда копы, загнал принятый в Биксби комендантский час, на него словно набросили тяжелый мешок — силу притяжения. Джонатан почувствовал себя мошкой, тонущей в лужице клея.
Он мог только держать за руку Джессику.
Дверцы полицейской машины открылись, полоснул по глазам яркий свет фонарика. Джонатан попятился, прикрывая лицо руками.
— Думаешь, так ты от нас спрячешься, Мартинес? — прозвучал низкий насмешливый голос. — Узнаю, узнаю твое хорошенькое личико.
Сердце у Джонатана ушло в пятки, но он постарался этого не выдать.
— Выключите свой фонарь, Сент-Клер. Мы не собираемся никуда убегать.
Он услышал хруст гравия под подошвами ботинок, а потом на его плечо, словно волосатая свинцовая болванка, легла тяжелая рука шерифа Кленси Сент-Клера, а земля под ногами уподобилась зыбучему песку, и этот песок
стал затягивать его ноги под чудовищным весом руки шерифа…
— Джонатан Мартинес, еще ни разу я не слышал от тебя более правдивых слов.
— Эй, Кленси, а где это Мартинес себе подружку раздобыл, как ты думаешь, а? — прозвучал со стороны машины другой голос.
— Гм-м… Над этим стоит поразмыслить… — язвительно отозвался Сент-Клер, но в следующее мгновение его голос смягчился. — Мама родная! Что с тобой приключилось, девочка?
Джонатан наконец сумел приоткрыть глаза, но продолжал щуриться от яркого света фонарика. Джессика выглядела неважно: бледная, измученная, потрепанная. Джинсы на коленках были окрашены травой и пропитались кровью, волосы после целого часа полетов растрепались и спутались.
— Я упала, — растерянно отозвалась Джессика.
— Упала, говоришь? Ну, в этом можно не сомневаться. — Рука шерифа крепче сжала плечо Джонатана. — Вот только, похоже, мы с тобой не знакомы, милочка.
— Джессика Дэй.
— И сколько же тебе лет?
— Пятнадцать.
— И насколько я понимаю, Джессика Дэй, твои родители не знают, где тебя носит.
Фонарик погас, и Джонатан на миг ослеп в наступившей темноте. Он слышал, как беспомощно охнула Джессика, отчаянно пытаясь придумать ответ на вопрос.
— Нет. Они думают, что я дома, сплю в своей постели.
— Где, милочка, тебе и следовало бы находиться.
Джессику усадили на заднее сиденье полицейской машины. Сент-Клер с кем-то поговорил по рации и вызвал подкрепление. Полиция в Биксби никогда не упускала случая пощеголять своей численностью.
Джонатану очень хотелось хоть несколько секунд поговорить с Джессикой. Он хотел объяснить ей, что во всем происходящем нет ничего особенного. Копы просто-напросто развозили ребят по домам и будили родителей. За последние два года он самолично пережил эту процедуру семь раз, и за это время отношение полицейских к подросткам, нарушавшим комендантский час, не стало более суровым. Его отец мог поворчать пару дней более сердито, чем обычно, но он рассказал Джонатану столько историй про свои золотые деньки, что долго свирепствовать ему просто совесть не позволяла.