Испытание

Гости выпрыгивали из прохода так шустро, как будто опасались случайно остаться в доме Лутгора. И не успел герцог добраться до дверей, как его обогнал Изор, тащивший под мышкой домового так бесцеремонно, словно тот был кошкой.
— Погоди, твоя милость, — первым схватился за давно не чищенную медную ручку огр, — раз уж ты обзавелся домовым, то сделай все по правилам. Пусти его в дом первым да прикажи навести везде порядок.
— Сначала отпусти его! Ну почему вы тут обращаетесь с теми, кто слабее вас, как с имуществом?! — увидев обиженное личико Тука, недовольно нахмурился герцог и мягко предложил сердито одергивающему одежки человечку: — Тук, ты можешь войти в этот дом первым, если хочешь. Я не знаю, сколько мы здесь проживем, но на все это время заботу о доме доверяю тебе. А первым делом найди, пожалуйста, лучшую спальню для хозяйки.
— Не сомневайся, хозяин, все устрою в лучшем виде, — важно кивнул домовой и неторопливо прошагал в распахнутую Изором дверь.
Хатгерн вошел следом, сделав вид, будто не заметил изумленно распахнувшихся глаз огра. И тут же остановился, только теперь сообразив, каким образом маленьким домовым удается поддерживать в порядке огромные особняки. Пыль и мусор съеживались и расползались в разные стороны, словно вдруг ожили, и за топавшим по коридору домовым оставалась светлая дорожка выложенного из желтоватой плитки пола.
— А еще говорят, будто нет людей, родившихся в рубашке, — завистливо проворчал за спиной герцога Ительс, но Харн вовсе не склонен был сейчас ни шутить, ни разгадывать загадки.
Тук бежал вперед все быстрее, и новый хозяин не отставая шагал следом, начиная смутно догадываться, что в этом доме для его нового слуги неизвестных уголков уже нет. Просторный зал, куда привел коридор, они пересекли так же поспешно и, не снижая скорости, преодолели два пролета удобной лестницы, пристроенной к боковой стене. А затем снова попали в короткий коридор, и тут домовой вдруг приостановился.
— Большой у тебя дом…
— Тук, — переводя дыхание, мягко попросил герцог, — давай договоримся… С этого момента ты будешь сообщать мне все свои просьбы или замечания без всяких намеков, напрямик. Ведь мы же взрослые люди?
— До некоторых это никогда не доходит, — едко заметил маленький человечек, — считают нас живыми куклами. Ладно, я попробую. Тут просторно и может прокормиться еще парочка моих родичей, а брат как раз ищет хорошее место.
— Все, я понял. Зови всех, кого считаешь нужным, но решай по совести. Договорились?
— Хоп, — серьезно кивнул тот и что-то прошептал в висевшую на шее дудочку.
А потом повернулся к герцогу спиной и побежал по коридору еще быстрее.
Выбранная им спальня оказалась самой последней, и проход к ней вел через запущенную гостиную, заставленную покрытой чехлами мебелью. Харн прошел мимо твердым шагом, не глядя на ползущие мимо темными змеями пыльные тряпки, предпочитая думать, что это приступили к работе родичи Тука.
Кровать, от которой так же стремительно расползались пыльные занавеси и покрывала, была пока единственным островком чистоты в этой пропахшей нежилым духом комнате, и, едва положив тень на невесть откуда взявшееся новое покрывало, герцог шагнул к окну, намереваясь впустить в комнату свежий воздух.
— Не нужно, — запротестовал вдруг домовой и, испытующе глядя замершему на месте хозяину в лицо, провокационно предложил: — Погуляй немного, осмотри дом… мне так легче работать.
— Хорошо, — посомневавшись всего мгновение, согласился герцог, в конце концов, это же он сам несколько минут назад предложил Туку высказывать свои предложения напрямик, — тогда я пойду посмотрю, где устроился Ительс, мне нужно с ним поговорить.
— Первая комната справа от лестницы, — подсказал домовой и, услышав уважительное «спасибо», вдруг засиял, как будто его одарили по меньшей мере золотым.
Ительс сидел у стола, не обращая внимания на вьющиеся по комнате смерчики, собиравшие мусор и пыль, и рассматривал фейлов, свободно гулявших по непокрытой столешнице.
— К тебе можно? — на всякий случай спросил Хатгерн, получил утвердительный ответ и, пройдя к столу, шлепнулся на стул, словно по волшебству возникший с другой стороны. — Спасибо.
— Избалуешь, — отстранение усмехнулся лекарь, и герцог на несколько мгновений задумался, как понимать эти слова.
Как обычную подсказку Ительса, явно не имевшего никакого права объяснять новичкам все начистоту, или как предупреждение о какой-то неприятности? Но как ни силился, никак не мог представить гадости, какую могли бы устроить ему маленькие слуги, во всех сказках и легендах побережья бывшие добрыми и верными помощниками своих хозяев. Жаль, кроме как в сказках, больше нигде в человеческих пределах они не водились. И, как теперь отчетливо понимал Хатгерн, виной всему отсутствие за горами магии, с которой домовые обращаются так по-свойски.
И тогда возникает закономерный вопрос: каких еще удобств и радостей лишили старшие расы гоблинов, выселив их за не пропускающую магию стену?
Хотя, если вдуматься, вряд ли маленький народец приглашали на обсуждение этого наказания. А судя но тому, с какой охотой они нанимаются к живущим в Сиандолле людям, домовые тоже пострадали от решения своих создателей. И вряд ли можно их избаловать, они ведь на самом деле вовсе не дети. Так зачем тогда сомневаться?
— Мне кажется, здравомыслящее существо нельзя избаловать выражением искренней благодарности, — уверенно ответил Харн и требовательно уставился на лекаря, — но пришел я выяснить другой вопрос. Почему Таэльмина вдруг уснула, а я нет? Ведь мы стояли в этом огненном коконе вместе. И самое главное, чем ей грозит этот сон?
— Я сам отвечу, — уверенно заявил появившийся в дверях Алдер, и герцог тотчас насторожился.
Вроде бы он не приглашал вампира в гости… или представители старших рас ходят тут по домам незваными? И почему он собирается отвечать на вопрос, заданный не ему, не может ведь быть, чтобы Ительс ничего не понял в произошедшем?
— Я пойду пройдусь, — поднялся со стула лекарь, но Харну это предложение не понравилось.
— Нет. Это твоя комната, и фейлам нужно погулять, — решительно отказался герцог и направился к двери. — Лучше мы найдем другое место, согласен, Алдер?
— Можно поговорить в гостиной, рядом со спальней хозяйки, — словно ниоткуда вынырнул Тук, и это предложение показалось Харну лучшим из всех, какие смог бы придумать он сам.
— Большое спасибо, Тук, — с чувством произнес он, — ты просто угадываешь мои желания.
— Пожалуйста, мне не трудно, — смущенно зарделся домовой. — Скоро будет готов чай. Я нашел повара.
— Молодец, что бы я без тебя делал! — выходя за дверь, похвалил герцог, искренне считавший, что слуг следует хвалить за любые проявления заботы.
Истинной, разумеется.
— Перехвалишь… — сморщился как от уксуса Алдер, и это замечание почему-то задело Хатгерна так остро, словно его попытались оскорбить.
— Да что вы все заладили одно и то же! Сами со всеми вокруг как с преступниками обращаетесь, ну так это ваше дело. Горбатого не исправишь. Но с какой стати от меня того же ждете, можно узнать? Вроде я незаслуженно пока никого не задел, вы сами первыми норовите в душу влезть грязными сапогами!
— Ты не так понял, — Алдер огорченно смотрел на пылавшего возмущением новичка, — и я тебе сейчас все объясню, веди в свою гостиную.
— Буду счастлив наконец услышать хоть какое-то объяснение, — сердито фыркнул герцог и понесся впереди вампира в комнаты, где оставил тень.
Сначала, распахнув дверь, он решил, будто ошибся и попал не туда, и даже оглянулся назад. Да нет, все верно, это последняя дверь в широком коридоре, выходящем окнами на сад, куда их недавно выбросил путь. Шагнул снова в гостиную и изумленно мотнул головой, такой идеальный порядок слуги наводили в его собственном замке только к самым важным торжествам. Нигде ни пылинки, все, что может блестеть, — блестит, на столе и поставце роскошные букеты белых хризантем, и воздух напоен их горьковатым ароматом.