Секреты

После того как они выехали из Лондона, поезд все время ехал по открытой сельской местности, и Адель была очарована видом молодых ягнят, резвившихся в траве, примул, растущих на железнодорожной насыпи, и симпатичных коттеджей, выглядевших как в книжке с картинками. Но как только такси выехало из Танбридж-Уэлса и повернуло в узкие, петляющие улочки с густой изгородью по обе стороны, где не было больше домов, она почувствовала легкое беспокойство.
В это время начался сильный дождь, небо так потемнело, что голые ветки деревьев вдруг приобрели угрожающий вид.
— Это довольно далеко от магазинов, — осмелилась заметить она.
— Ну зачем тебе магазины? — резко сказала мисс Сатч. — Мистер и миссис Мэйкпис позаботятся, чтобы у тебя было все необходимое.
Адель не смогла сказать, что ей страшно, потому что она не знает точно, где находится. Это показалось бы подозрительным и неблагодарным. Но она сидела прямо и пыталась замечать дорогу, чтобы меньше чувствовать, что заблудилась.
Такси свернуло с улочки на грязную ухабистую проселочную дорогу, и Адель с мисс Сатч бросало из стороны в сторону на скользком сиденье, в то время как шофер тихо ругался.
— Если этот дождь не прекратится, по дороге скоро нельзя будет проехать, — сказал он, повернув голову и бросив на мисс Сатч упреждающий взгляд. — Так что не заставляйте меня ждать долго!
— Я просто заведу ее внутрь и сразу же выйду, — уверила его мисс Сатч, потом потрепала Адель по колену. — Извини, дорогая.
Я хотела остаться на чашку чая и устроить тебя, но видишь, какая ситуация. Но с тобой все будет отлично. Миссис Мэйкпис очень радушная женщина.
И вдруг прямо перед собой Адель увидела место, куда они направлялись. Это был простой дом из красного кирпича с высокими трубами, частью покрытый плющом и окруженный высокими еловыми деревьями, давшими месту название. Отсюда было очень далеко даже до ближайших соседей.
— Такое чудесное место, — сказала мисс Сатч, удовлетворенно вздохнув. — Конечно, обидно, что ты первый раз увидела его не тогда, когда светит солнце, но для этого у тебя впереди все лето. А теперь, водитель, подождите меня, я быстро.
Мисс Сатч действительно быстро справилась, по сути, она лишь довела Адель до входной двери и позвонила в звонок. Дверь тут же открыла полная женщина с седыми волосами, в цветастом платье, и мисс Сатч сразу рассыпалась в извинениях.
— Это Адель Талбот, я полагаю, вы ее ждете. Я вынуждена сразу с вами попрощаться, меня ждет такси, а водитель все время ворчит, потому что боится застрять в грязи.
— Я миссис Мэйкпис, моя дорогая, — сказала женщина с улыбкой, взяв чемоданчик Адель из рук мисс Сатч. — Заходи и познакомься с остальными, сейчас будем пить чай.
Адель расстроило, что мисс Сатч торопится уходить, это навело ее на мысль, что интерес, который она проявила к ней, когда забирала с Чарлтон-стрит, в конце концов, мог быть притворным, Но миссис Мэйкпис выглядела довольно мило, и даже если это место находилось в таком отдалении, она будет находиться в обществе других детей.
— До свидания, — сказала она, повернувшись к мисс Сатч. — Спасибо, что привезли меня сюда.
— Какая воспитанная девочка! — глуповато прощебетала мисс Сатч, уже пятясь по направлению к такси. — Вы не будете имей с ней неприятностей, миссис Мэйкпис. Ну, я побежала.
— Ей самой неплохо было бы поучиться манерам, — сказала миссис Мэйкпис, отводя Адель в холл и закрывая входную дверь. — Она всегда такая, бегает как мартовский заяц. Я часто думаю, знает ли ее босс, какая она небрежная на самом деле. С другой стороны, она не имеет представления о том, что это такое — быть без дома или без семьи, — эта дамочка росла в роскоши! Ну, давай пойдем в кухню и со всеми познакомимся. Мы здесь одна большая семья, так что тебе здесь нечего бояться.
Большой холл был совсем пустым, только блестящий деревянный пол и старый шкаф, но на нем стояла большая ваза с нарциссами, и в холле пахло средством для полировки с лавандой.
Первым впечатлением Адель от кухни и ее «новой семьи» было удивление по поводу того, что и та и другая были такими большими. Когда миссис Мэйкпис открыла дверь, Адель увидела огромный стол, за которым сидело около дюжины детей, и все уставились на нее.
— Это ваш новый друг, Адель, — сказала миссис Мэйкпис, заводя ее внутрь и ставя чемоданчик у кухонного шкафа. — Я начну с младших. Мери, Сьюзен, Джон, Уилли, Фрэнк, — сказала она, указывая на каждого ребенка за столом. — Лиззи, Берти, Колин, Дженис, Фрида, Джек и Берил. Ну, что мы говорим новым друзьям, дети?
— Добро пожаловать, — ответили они дружным хором.
— Правильно, добро пожаловать. — Миссис Мэйкпис широко улыбнулась Адель. — Тебя ждет свободное место рядом с Берил. Я сейчас заварю чай, и будем начинать.
Адель была уверена, что никогда не сможет запомнить всех имен. У нее осталась в памяти только Мери, совсем еще малышка, которой не могло быть больше полутора лет, она сидела на высоком детском стульчике и жевала корку хлеба; и Берил, старше всех, лет одиннадцати. Остальным было от трех до десяти, и все они были ничем не примечательны, одеты так же простенько, как и она, и так же худы.
— А сейчас молитва, пожалуйста, — сказала миссис Мэйкпис, поставив на стол эмалированный чайник гигантских размеров.
Все, кроме малышки Мери, вскочили на ноги и встали за спинки своих стульев, склонив головы на сложенные руки.
— Спасибо Господу, который дал нам эту пищу, — сказала миссис Мэйкпис. — Пусть мы будем помнить, что, если бы не Его любящая доброта, мы могли бы быть голодными и забытыми. Аминь.
Все хором произнесли «аминь», одновременно скрипнув снова пододвигаемыми стульями.
— Передай хлеб, Берил, — распорядилась миссис Мэйкпис.
Гора хлеба, тонко намазанного маргарином, исчезла с быстротой молнии. Адель поняла, что первые два куска едят ни с чем, а с третьим куском подается варенье. На третьем куске все и кончилось. Чай был водянистый, без сахара, к нему подали по маленькому кусочку пирога, слегка похожего на хлебный пудинг, но без ярко выраженного вкуса и почти без изюминок.
Для Адель этого было достаточно, потому что в поезде мисс Сатч дала ей яблоко и шоколадное печенье. Но она подумала, что остальные дети наверняка еще голодны, поскольку они прикончили свой пирог прежде, чем она приступила к своему, и смотрели на ее кусок, будто надеялись, что она оставит его на тарелке.
Все они сидели очень тихо. То и дело миссис Мэйкпис задавала вопрос и получала на него ответ, но кроме этого не велось никаких разговоров.
Несмотря на размер кухни, которая топилась плитой, она была уютной. Одну стену занимал огромный буфет, набитый фарфоровой посудой, украшениями и жестяными банками. К потолку была подвешена деревянная полка с гирляндой одежды, которая сушилась или проветривалась. Светло-зеленые стены украшали вырезки из журналов с изображениями королевской семьи, животными и цветами, на подоконнике стояли домашние цветы, а на легком стуле у плиты спал полосатый кот огромных размеров.
После чая снова была произнесена молитва, потом Фриде, Джеку и Берил, старшим детям, велели остаться и убрать со стола, а Дженис велели отвести Адель и остальных в комнату для игр.
— Ты приступишь к своим обязанностям завтра, — сказала миссис Мэйкпис Адель. — Берил объяснит тебе все позже, когда покажет твою кровать. Так что беги сейчас и познакомься с малышами.
Дженис, позже сообщившая Адель, что ей восемь лет, вытерла лицо и руки Мери тряпкой для посуды, потом, взгромоздив ее на свое бедро, понесла в комнату для игр, и все остальные пошли за ней гуськом. Маленькая ручка потянулась к руке Адель, и когда она взглянула вниз, то увидела, что это была Сьюзен, самая маленькая после Мери, которой было около трех лет. У нее были неаккуратно подстриженные и растрепанные тонкие светлые волосы, а ее маленькая ручка была очень грубой на ощупь; когда Адель посмотрела на нее потом, то увидела, что кожа шелушилась и была воспаленной.