Садовница (СИ)

— Вот видите, — развел руками капитан, — у нас нет оснований продолжать расследование.
— Вот только у меня тут один небольшой вопрос, — подала голос Вера Сергеевна. Ее глаза сузились и прямо-таки впились в судмедэксперта. — Как вы объясните, что Евдокия дожила до столь почтенных седин, если страдающие от болезни Гюнтера не доживают и до подросткового возраста?
— Откуда вы знаете? — лицо Лени изумленно вытянулось.
— Сериалы смотрю. Но вы не отвлекайтесь. Ответьте на вопрос, — не отступала женщина.
— Э-э-э, — замялся судмедэксперт, — вы действительно правы. Если вовремя не сделать операцию по пересадке костного мозга, то шансов выжить нет. Ожоги на коже, язвы, воспаления, светобоязнь и прочее. В результате человек превращается в живую мумию и умирает.
Я поежилась. Зачем он все это говорит? Разве это имеет отношение к моей бабушке? Не было у нее никаких язв и ожогов. И гулять она очень любила — не под луной, а средь бела дня, как все нормальные люди.
— Но в организме покойной были найдены неизвестные препараты, которые, по всей видимости, позволяли ей не только спокойно мириться с этой болезнью, но и не испытывать даже малейшего дискомфорта.
— Препараты? — насторожилась я. Да, действительно, каждый месяц к нам прибывал курьер, который доставлял какие-то мази и настои. Но бабушка всегда говорила, что это просто омолаживающая косметика, сделанная на заказ. Якобы благодаря ей она и выглядела так замечательно.
— Да, похоже, она участвовала в какой-то экспериментальной программе.
— Программе? — снова как идиотка повторила я. Оглянулась на соседку, но теперь и она не нашлась, что возразить. Капитан, вооружившись активным поддакиванием коллеги, воспользовался моментом и поскорее избавился от замаячившего «висяка». В результате через несколько минут мы оказались за дверью. Перед глазами все еще стояло довольное лицо милиционера, прятавшего в стол мой отказ от возбуждения уголовного дела.
  
 Глава 4. Луч света в темном царстве? 
 
Когда день и ночь сошлись в поединке за власть, а пыль от их ударов сумерками осела на город, Гефра, облаченная в ритуальное алое платье, подошла к окну спальни. Череда людей в слепяще-белых балахонах тянулась по кромке сада. Двалин выполнил указание, не то, что Хильд. Хильд вообще в последнее время только и делал, что разочаровывал. Он обязательно будет наказан, но позже. Сейчас есть дела поважнее. В предвкушении предстоящего действа Гефра облизнула пухлые губы.
Старик повел друидов вглубь лабиринта. Кто-то из посвященных, осознав, куда именно они направляются, подбежал к главе ордена и принялся с жаром объяснять, чего им может стоить это путешествие. Но братья лишь рассмеялись, подчеркнув, что этот страх от недостатка веры. Мужчина, склонив голову, вернулся на свое место. А Гефра кровожадно улыбнулась — жертва сама себя проявила.
Златокудрая красавица накинула серебристое манто и покинула спальню. Гигант-шофер, дожидавшийся у Роллс-ройса, заметив, приближение хозяйки, мгновенно спрятал кроссворд и, склонив голову, открыл дверку. Но прежде, чем Гефра успела сесть, на горизонте появился несущийся со всех копыт огромный кабан.
— Хильд, — шепот слился с выдохом.
Слепая луна не подарила ни единого луча — и болезненное превращение в человека осуществилось незримо.
— Моя госпожа, — припал на оба колена нагой мужчина.
— Ну? — нетерпеливо подрагивая ногой, спросила Гефра. — Ты выполнил приказ?
— О, госпожа, я пытался. Я целый день следил за ней, но он, этот… этот полумужик с крыльями… он все время ошивается возле нее. Он не позволяет подступиться к ней и на десяток метров.
— Очень плохо, Хильд, — в нарочито спокойном голосе прорезались металлические нотки. Прекрасное лицо, белевшее в темноте, исказилось гневом. — Очень плохо. Ты ответишь за очередной промах.
Мужчина сильнее склонился к холодной мостовой.
— Но позже.
Женщина, грациозно подобрав длинные полы струящегося платья, скрылась в салоне авто. Шофер захлопнул за хозяйкой дверь, почесал огромный нос, и со злорадной улыбкой бросил, уже поднимающемуся Хильду:
— Полумужик с крыльями, говоришь? Тебе ли называть его полумужиком, когда твоя вторая ипостась — свинья?
То ли из-за короткого смешка, то ли из-за последних неудач, но Хильд не выдержал и схватил гиганта за грудки. Мужчины были практически одного роста и схожего телосложения, но ноги в лаковых ботинках покинули каменное подворье.
— Боевой кабан, а не свинья, — прорычал Хильд, злобно сверкнув мелкими глазками, — хорошо это запомни, поганый тролль!
Раздался характерный звук опускающегося стекла. Показалось прекрасное лицо Гефры, которое не смогло испортить даже недовольство:
— У меня нет времени.
Хильд опустил шофера, но злоба в красных глазах так и не погасла. Перед тем, как сесть за руль, Гал посмотрел на соперника и указательным пальцем приподнял кончик своего мясистого носа, смачно хрюкнув. Какое-то время Хильд скрежетал зубами вслед удаляющемуся Роллс-ройсу, а затем, обернувшись зверем, помчался в город. Возможно, он еще успеет все исправить.
Пока машина петляла среди растительных преград лабиринта, Гефра думала. И хоть она кипела от негодования, все же понимала, что тут Хильд действительно бессилен. Ну, неужели служба, выполнение приказов лучше любви прекраснейшей женщины? Неужели пресмыкание пред чужой волей желаннее равенства? А ведь она действительно готова была поделить с ним власть, поставить рядом с собой. А он… Он предпочел стать рабом. А сейчас вообще помогает какой-то девчонке, словно ангел-хранитель. Болван!
Наконец, Роллс-ройс доставил к месту назначения. Опершись на руку верного водителя, Гефра, кутаясь в манто из перьев, покинула уютный салон. Завидев, хозяйку, друиды в благоговении выдохнули: «Богиня» и разом упали ниц. Хорошо. Давно она не ощущала этой сладости от поклонения. На дивном лице в обрамлении золотистых волос расцвела улыбка. Женщина с удовольствием втянула свежий осенний воздух, наполненный дурманящим ароматом власти.
Двалин хорошо постарался. На краю лабиринта, спрятавшегося под сенью приграничного леса, уже водили хоровод каменные глыбы. Величественность монолитов усиливал неверный свет нескольких факелов. А в центре каменных изваяний, на земле, усеянной маргаритками, словно изображая пятиконечную звезду, лежал тот самый человек, что попытался отказаться от великой чести. Гефра миновала сгорбленные в поклоне спины и встала в изголовье у отступника. Совсем юный — много энергии и мало знаний — идеальная кандидатура. Гефра кровожадно улыбнулась. Парень открыл глаза и попытался сфокусироваться на великолепном женском лике. Но сок дурман-травы — слишком крепкое зелье, чтобы обычный смертный мог противостоять его силе.
Друиды выстроились вокруг госпожи и жертвы, продублировав каменное кольцо. Медленно покачиваясь, запели. Когда ритуал накалился, словно железо, и достиг апогея, женщина чуть склонилась к юноше. Ее чувственные слегка приоткрытые губы оказались над его лицом. Кроваво-красная дымка вырвалась из распахнутого рта и тоненькой струйкой устремилась к Гефре, питая и насыщая свежей силой. Женщина с наслаждением втягивала прибывающую энергию, пока юношеское лицо не превратилось в ссохшуюся маску. Еще минуту назад налитое молодостью тело теперь едва угадывалось под ворохом белого облачения.
Насытившись, богиня подняла голову. Провела указательным пальцем по нижней губе, верхней, а затем облизнула подушечку, словно там могла остаться капелька недопитой силы. Гефра не собиралась упускать ни крошки энергии, столь необходимой сейчас. Ритуал завершился. Друиды продолжали в восхищении взирать на ожившее божество, которому сейчас больше всего хотелось вернуться в Смотрящий зал и примкнуть к зеркалу. Однако поклонение и обряд требовали благодарности. Двалин ловко протиснулся между белыми балахонами и услужливо сопроводил госпожу к резному трону из ясеня. Красавица удобно расположилась на нем и приготовилась выслушать просьбы и пожелания каждого из длинной череды.