Садовница (СИ)

— Привет, Виолетта, — улыбнулась полненькая женщина и подмигнула. — Выглядишь несколько заспанной — вчерашний сюрприз удался?
Я вздохнула и внезапно разревелась.
— Что такое? — спохватилась начальница и подскочила ко мне. — Я что-то не то сказала? Поругались?
— Вчера моя бабушка у-умерла.
— Ой, дорогая, что же ты не позвонила? Тебе же отгулы положены. А что случилось?
Когда начальница услышала, в каком виде я нашла любимую прародительницу, то крепко прижала меня к себе, словно хотела забрать часть боли. А затем попыталась выпроводить домой, пообещав уладить все сама. Но я наотрез отказалась, объяснив, что в квартиру пока возвращаться не готова, а найти себе занятие у соседки вряд ли сумею. Уж лучше — на работе. Зинаида Романовна напоила меня чаем и попыталась отвлечь воспоминаниями о своем вчерашнем вечере. Я дежурно улыбалась, но никак не могла проследить нить повествования.
Сотрудники один за одним подтягивались в офис, настороженно поглядывая в нашу сторону, но, так и не решаясь спросить, в чем дело. Внезапно на пороге появился хмурый Трутень с зеленой папкой под мышкой, той самой, которую вчера особенно усердно проверяли представители контролирующего органа. Вопреки обыкновению, его взгляд не лапал стройные ножки, а буравил меня. Недовольное выражение лица, и стремительная походка не предвещали ничего хорошего. Но мне было все равно. Разве могло быть хуже, чем уже есть?
— Вот, значит, наша волшебница! — завопил исполнительный директор, указав на меня коротеньким пальцем.
— В чем дело, Вольф Даниилович? — приподняла покрашенную бровь ведущий экономист.
— А ты еще вечно ее прикрываешь! — Трутень скривился так, словно съел лимон.
— Да что случилось-то?! — стала злиться Зинаида Романовна.
— Вот что! — зеленая папка с громким до неприличия хлопком опустилась на мой стол. Палец-обрубок ткнул в сводную ведомость. — Полюбуйся, что ты натворила!
Мое ухо атаковал не только оглушающий визг, но и щедрые брызги изо рта взбешенного директора.
— Дай-ка я посмотрю, — наманикюренный пальчик пробежался по таблице и остановился на фатальной ошибке. Короткий вздох ужаса, — Виолетта-а-а…
— Вы понимаете, что это означает?! Да она нас всех под монастырь подвела!
Сотрудники испуганно наблюдали за сценой и переговаривались одними губами.
— Пожалуйста, потише, Вольф Даниилович, не нужно привлекать излишнее внимание, — ровным тоном попросила моя начальница.
Но исполнительный директор, войдя в раж, уже ее не слышал. Он сотрясал воздух криком и кулаками. Предрекал мне длительное тюремное заключение. Рвал на себе волосы и метал угрозы. Я оторопело разглядывала таблицу, не смея прикоснуться к документу. Ничего не понимаю. Вчера же все сошлось. Вчера же все было в порядке.
— И самое ужасное, что это найдено постфактум все той же проверкой! — орал Трутень.
— Вольф Даниилович, пройдемте в ваш в кабинет.
Пухленькая женщина жестом показала мне дожидаться ее возвращения. А сама, подхватив папку, буквально вытолкала директора в коридор.
Минуты текли медленно, а вместе с ними угасала надежда на положительный исход. Самое ужасное, что я, получается, подставила начальницу. Рука сама собой полезла в сумочку за оставшейся таблеткой успокоительного. В голове никак не сходились концы с концами. Внутри сидела крепкая уверенность, что вчера этой ошибки не было. Но ведь я своими глазами только что видела ее в таблице. Подозревать кого-то в подставе — глупо. Заинтересованных лиц ввергнуть компанию в бездну банкротства среди сотрудников попросту не было. Да и ярых конкурентов способных на это тоже не существовало. Кто покусится на середнячок? Начальница вернулась, когда таблетка подействовала. Мрачное лицо женщины дало понять, что ничего хорошего не светит.
— Ну, чего столпились? — прикрикнула Зинаида Романовна. — Нечем заняться?
Сотрудники как ошпаренные разбежались по рабочим местам, но бросать втихомолку любопытные взгляды не перестали. Ведущий экономист налила стакан воды и, сделав несколько глотков, перешла к разговору:
— Виолетта, к сожалению, тебе придется уволиться.
Пробежавшее в голосе сожаление немножко скрасило неприятное известие.
— А с вами… что будет с вами? — собственно за время пребывания начальницы в кабинете у Трутня предполагаемое известие утратило эффект неожиданности. Но вот неприятный осадок из-за того, что я своим промахом подставила человека, никуда не делся.
— Со мной все будет в порядке, — махнула рукой начальница и сделала еще несколько глотков. — Поверь, я сделала все, что смогла. Впервые столкнулась с такой непримиримостью Тру… э-э-э Вольфа Данииловича. Он же всегда так благоволил к тебе.
Я опустила глаза, не зная, как еще среагировать.
— Все, чего я смогла добиться, чтобы тебя не увольняли по статье. Так что уйдешь по собственному желанию.
— Понятно. Когда писать заявление?
— Сейчас, — развела руками начальница. — Только не расстраивайся, ты — хороший специалист. Обязательно найдешь себе работу не хуже. Ошибки со всеми случаются. Хотя, честно говоря, до сих пор недоумеваю, как такое могло произойти. И ведь ни ты, ни я умудрились этого не заметить.
Зря Зинаида Романовна пыталась переложить вину и на себя. Это был только мой промах. Начальница настолько мне доверяла, что уже давно не перепроверяла за мной ни одного показателя. Эх, блин, что ж такое-то? Прямо черная полоса. Широкая и длинная.
— И не вздумай чудить, — начальница так внимательно разглядывала меня, словно пыталась заглянуть в мысли. — Кстати, у меня есть хорошая знакомая, я сегодня же свяжусь с ней — может, что-то подыщем.
Я кивнула и, вытащив из принтера чистый лист, обреченно принялась писать заявление.
* * *
Двалин поднимался по винтовой лестнице в северную башню, увенчанную самым длинным шпилем. Во всем особняке это место ему нравилось больше всего и даже не потому, что наверху располагалась спальня хозяйки. Просто тут каждый серый камень, каждая выщербленная ступенька напоминали о родине, теперь уже мифическом подземном городе. Для старика его шаги были слишком стремительными, слишком легкими. И немногие знали, что он совсем не старый, а по-настоящему древний. Но разве возраст имеет значение? Ведь пока Двалин верен госпоже, он никогда не канет в забвение. Тем более, сейчас, когда сила Гефры возрождается. И он будет верен! Он будет расторопен и исполнителен, не то, что этот олух Хильд или дубина Гал! И, возможно, госпожа снова подарит ему целую ночь, как когда-то давно. Только теперь он будет один, без глупых братьев, давно окаменевших в подземном царстве, к которому давно забыли дорогу.
Тихий, но настойчивый стук костяшек пальцев в толстую дверь, оповестил прекрасную хозяйку о прибытии верного слуги. Слабый голос позволил войти. Госпожа! Она снова прибегала к еще не окрепшей и на четверть силе. Двалин вошел в круглое помещение, обитое парчой и шелком. На бордовой кровати с золотым балдахином лежала Гефра. О, как же она хороша в этой своей бледности и беспомощности. Синие глаза, словно два блестящих сапфира, так и манят, обещая даровать все радости мира. Старик сглотнул.
— Двалин, мне нужна еще энергия. Пришлось расходовать весь сок Евдокии на подавление воли этого дурака.
— Госпожа, я с радостью отдам вам часть моей, — седая голова слегка склонилась.
— Нет, ты мне нужен сильным.
— Но… — замялся старик, — как же мне помочь вам?
— Приведи тех, чья вера и молитвы помогли мне возродиться, — Гефра задумчиво поглядела в витражное окно. — Конечно, этого недостаточно для великих свершений, но продержаться до следующего праздника хватит.
Двалин не спорил. Уточнил, не нужно ли госпоже что-нибудь еще, поклонился и поспешил выполнять приказ. Он будет услужлив! Будет исполнителен! А еще обязательно найдет утерянное ожерелье «Брисингамен», что когда-то он изготовил с братьями. И хозяйка непременно вознаградит его!
* * *