Рассвет Эдема (ЛП)

— Всем оставаться спокойными! — приказал Бен, когда все мужчины вскочили на ноги, схватив оружие. — Спускайтесь на нижние этажи и заблокируйте двери. Расположитесь на лестнице и в коридоре, если они проникнут внутрь.
Одна из планок отпала, и лицо бешеного полностью показалось в просвете, белое и пугающее. Оно визгливо закричало, дробовик Бена громко выстрелил, темная комната осветилась от вспышки выстрела. Голова бешеного взорвалась, разбрызгав повсюду облако крови, и бешеный упал, а его место сразу заняло несколько других. Еще больше деревянных досок было оторвано, и Бен развернулся к мужчинам:
— Двигайтесь! Быстрее!
Когда они встали и направились вниз, Бен бросил на меня тяжелый испуганный взгляд.
— Ты тоже, Кайли. Отправляйся в безопасную комнату и заблокируй за собой дверь. И ни в коем случае не открывай ее, понятно?
— А как же ты? — выдохнула я, когда он отвернулся. — Куда ты направляешься?
— Мне надо забрать отца.
Бен направился по коридору, и я последовала за ним. Метнувшись в гостевую комнату, я закрыла дверь и оперлась о нее, часто и тяжело дыша, а Бен направился к кровати. Самсон лежал на постели, так же, как и всю эту ночь, его глаза были закрыты. Но сейчас, наблюдая за ним, я почувствовала, как холодок ужаса пронизывает меня. Он был совсем неподвижным. Даже слишком.
— Бен, — предостерегла я его, но было слишком поздно. Он уже схватил руку Самсона, чтобы взвалить его на плечо. Я беспомощно наблюдала, как Бен застыл, уставившись на своего отца, а затем медленно опустил руку обратно на матрас.
— Он умер, — раздался в темноте его приглушенный шепот.
Слезы наполнили мои глаза, больше вызванные болью в голосе Бена, чем мужчиной, лежащим на кровати. Он никогда не сможет теперь помириться с отцом. Хотя Самсон и был жестким, грубым, упрямым и выводящим из себя, но он любил свою семью и по-своему сделал все для их защиты. Возможно, он и не был хорошим человеком, но Бен любил его и старался изо всех сил, чтобы его простили и приняли.
И поэтому то, что я собиралась предложить, выглядело еще ужаснее.
— Бен, — тихо сказала я, ненавидя себя за то, что собиралась сказать. — Мы не можем просто оставить его вот так, — он посмотрел на меня, в его глазах отражалась боль, и я с трудом сглотнула. — Ты должен… убедиться, что он не воскреснет, — прошептала я. — Ты не можешь позволить ему превратиться в одного из них, как Нейтану.
На его лице отразилось понимание, за которым последовал ужас. Я подошла к столику в углу и достала револьвер, который Бен дал мне этой ночью. Ощущая холод металла в руке, я подошла к Бену, остановилась прямо перед ним и протянула ему оружие.
Он опустил остекленевший взгляд на оружие и, прерывисто дыша, проговорил:
— Я не могу этого сделать.
— Можешь, — у меня самой стоял ком в горле, но я проглотила слезы и оружие не опустила, все еще предлагая его Бену. — Он и сам бы этого хотел, Бен. Это необходимо сделать, и это должен быть ты. Давай же, — сказала я, протягивая ему револьвер. — Вот, возьми. И освободи его.
Издав приглушенный всхлип, Бен медленно потянулся и взял оружие из моих рук. Замерев, он поднял пистолет и направил на труп, лежащий на кровати, целясь прямо между глаз. Его трясло, он дрожал как лист, но рука его была твердой.
— Прости, — прошептал он, взводя большим пальцем курок.
Глаза Самсона распахнулись, отливая белым. Повернув голову, он закричал, демонстрируя клыки, и звук выстрела сотряс кровать и стены. Самсон упал, оказавшись в луже крови, его голова раскололась, а Бен опустился на колени.
Ответный пронзительный крик донесся из-за двери, заставив меня похолодеть от страха. Они были в доме! Я прошла по комнате, чтобы запереть дверь, когда услышала стук по ту сторону и задрожала от ужаса. Я отступила назад и врезалась в Бена, наступив ему на ногу, когда дверь задрожала и затрещала, по ту сторону двери собиралась толпа издавая сводящие с ума стоны.
Мы забились в угол возле занавешенного окна, наблюдая как единственная вещь, которая отделяла нас от смерти разваливалась на части, сотрясаясь от непрекращающихся атак. Я вдруг успокоилась. Будь что будет. Вот так я умру. По крайней мере, я… не буду одинока.
Бен сзади обнял меня, крепко прижимая к своей груди. Я чувствовала его подбородок, прижимающийся к основанию моей шеи, его теплое дыхание на моей коже.
— Мне так жаль, Кайли, — прошептал он, его голос дрожал. Я развернулась, чтобы посмотреть на него, увидеть его обеспокоенные карие глаза. И положила руку на его огрубевшую щеку.
— Я люблю тебя, Бен, — прошептала я, и увидела, как его глаза округляются. — И я ни о чем не жалею, — позади меня раздался треск, когда бешеный оторвал огромный кусок двери, но я даже не обернулась. — Ты дал мне дом и семью и, даже если бы мне пришлось снова все это повторить, заранее зная, чем все это закончится, я все равно последовала бы за тобой куда угодно.
Бен наклонился, прильнув своими губами к моим, сокрушая их. Я прижалась к нему, пытаясь ощутить его всем своим телом, как бы объединяя наши души. Мы поцеловались в последний раз в этой темной спальне, бешеные сотрясали дверь, окровавленный труп Самсона лежал на кровати в нескольких метрах от нас.
Бен отстранился от моих губ, но не от меня, его лоб прикасался к моему.
— Они не получат тебя, — прошептал он, и в его глазах появился уверенный блеск. — Я им не позволю. Ты умрешь не так.
Дверь снова вздрогнула, затрещал даже дверной проем. Они почти проникли внутрь. Бен слегка отстранился, в его глазах блестели слезы, и я почувствовала холодное дуло револьвера под подбородком. По спине у меня пробежал холодок, но я не боялась. Да, так будет лучше. Никакой боли, никаких зубов или когтей, разрывающих меня на части. Ни единого шанса воскреснуть в качестве одной из них.
— Больно не будет, — пообещал Бен, удерживая мой взгляд. — Ты ничего не почувствуешь, клянусь. И я… Я отправлюсь сразу за тобой.
Он дрожал. Я сцепила свои пальцы вокруг его руки, усмиряя дрожь, чтобы оружие не двигалось. Бен наблюдал за мной, ожидая моего сигнала, что я готова. Позади меня кричали бешеные, как будто знали, что я собралась улизнуть от них туда, где они не смогут добраться до меня. От этой мысли я чуть не улыбнулась.
— Готова? — прошептал Бен, и я сделала глубокий вдох. Позади него сквозь шторы и щели в окне я видела небо, окрашенное в нежно-розовый предрассветный цвет.
Окно.
— Подожди! — прошептала я, усиливая свою хватку на его руках. — Бен, подожди.
Я оттолкнула оружие, и Бен уронил его со вздохом облегчения. Шагнув к заколоченному окну, я отодвинула плотные, черные шторы.
Оранжевый свет заструился между щелей в дереве, яркий и многообещающий, оставляющий тонкие полоски света на полу.
— Бен! — задыхаясь, проговорила я, оборачиваясь к нему, но он уже действовал. Подняв дробовик с пола, он ударил прикладом в окно, и раздался звук бьющегося стекла в сопровождении визга бешеных.
Я присоединилась к нему, колотя дерево книгой с полки. Мы лихорадочно сбивали доски с оконной рамы, а бешеные позади нас выли и кричали. Гвозди не поддавались, крепление досок ослабело, хотя они упрямо не хотели сдаваться.
С финальным треском дверь отлетела, и, издавая рев, в комнату ринулись бешеные. Сжавшись, я обхватила себя руками, а Бен снова ударил доску, и та отлетела далеко от оконной рамы.
Поток оранжевого солнечного света разлился по полу между нами и бешеными, и каким-то чудесным образом монстры резко остановились. Бен вжался в угол, тесно прижимая меня к себе, пока стая шипела и рычала на краю световой полосы. Я вцепилась в Бена, не позволяя себе закрыть глаза, встречаясь лицом к лицу с монстрами, стоящими в нескольких метрах от нас. Я чувствовала сердцебиение Бена, его прерывистое дыхание, силу его рук, прижимающих меня к своей груди. Бешеные разочаровано шипели, один из них ринулся вперед из тени на свет.
Когда от его белой кожи пошел дым, он зашипел по-другому. Бешеный вздрогнул, отступая назад. Раздирая себя когтями и подвывая, он развернулся и исчез из комнаты, а воздухе остался запах поджаренного, гниющего мяса. Остальные бешеные зашипели, завыли и оскалили на нас свои клыки, но медленно последовали его примеру, покидая комнату. Я выглянула из окна и увидела, как бледные существа сползают с крыльца, перебираясь в тень, продираясь через кусты и деревья, держась подальше от солнца.