Торговец Иллюзиями (СИ)

- Да что вы, черт побери, не слышите? Оглохли разве? Господин Фигляр! Как я рада вас здесь видеть! Я не сомневалась, что вы непременно нас отыщете, - затараторило растрепанное нечто, крепко держа Торговца Иллюзиями за руки и глядя на него снизу-вверх угольками черных глаз.
- Эй, Диаманта, кого это ты притащила в наш забытый богом угол? И о чем это вы там шепчетесь? - раздался голос с улицы.
- Это Господин Фигляр! - ответила и звонко рассмеялась косматая собеседница Торговца Иллюзиями, после чего вновь взяла его за руку и втащила в круг масляного света уличных фонарей. - Да что вы так вытаращились, точно не узнали!
Торговец Иллюзиями с подозрительностью разглядывал смуглое смеющееся лицо, кудрявые каштановые волосы и вплетенные в них цветные перья и ленты, будто не узнавая обладательницу этой колоритной внешности. В следующее мгновение мужчина будто очнулся от задумчивого состояния, в которое его погрузил царящий в подземелье гам, и лицо его просияло. По всей видимости, перемена в его лице была настолько разительной, что глядя на него, цыганка звонко рассмеялась.
- Господин Фигляр, даже на рынке вы показались мне не таким странным, как сейчас. Но все равно, идемте. Сегодня мы собрали большую выручку с рыночной площади, заставы Бель-Рив и квартала Марэ, так что я даже могу накормить вас доброй похлебкой, - улыбнулась цыганка и, взяв Торговца Иллюзиями под локоть, повела его куда-то, ныряя под темные арки, петляя по узким улицам, заваленным рухлядью и застроенным кособокими домишками.
Пока Торговец Иллюзиями пытался прийти в себя, цыганка продолжала весело болтать, время от времени останавливаясь, чтобы бросить едкое замечание тому или иному бродяге, встречавшемуся на пути.
- Розалина сказала мне, что вы настоящий мой спаситель, - говорила цыганка. - Она сама ещё прошлой осенью попадалась тем господам в мундирах, и усатый господин привязался к ней и силой хотел увести в "Алебарду". Вы знаете "Алебарду"? Это очень скверный трактир на углу Иль-де-Куан и там...
Пока девчонка говорила, Торговец Иллюзиями слышал только ей сладкий, бархатный голос и как наяву видел лиловые лавандовые поля и яркое солнце, но вдруг он остановился и замер на месте, как вкопанный, отчего цыганка наступила на край своей длинной красной юбки и чуть было не упала, но чудом удержалась на ногах, оборвав распущенную бахрому с подола.
- Что случилось, Господин Фигляр? Из-за вас я порвала юбку, - сказала цыганка, обиженно выпятив нижнюю губу и встряхнув в воздухе оборванным подолом.
- Куда вы меня тащите, мадмуазель? - удивленно поднял брови Торговец Иллюзиями.
- Во-первых, я не тащу вас, а веду, а во-вторых, мы уже почти пришли, - деловито заметила цыганка.
- Где мы? - продолжал удивляться Торговец Иллюзиями, заметив, что они оказались в небольшом каменном закутке в окружении пяти вполне аккуратных и уютных домиков.
- А вы разве ещё не поняли? - в свою очередь удивилась цыганка. - Мы в Приюте Отверженных.
- В Приюте Отверженных? - недоверчиво переспросил Торговец Иллюзиями.
- Да, в нем самом! - подтвердила цыганка. - Давеча я объяснила вам дорогу, а теперь...
- Объяснили мне дорогу? Мадмуазель, вы жестоко ошибаетесь! Никаких ворот мадам Бернадет, улицы Ночного Сент-Мишель и бульвара Соборной колокольни нет и в помине в этом городе! Мы с Гровереном попали на старое кладбище рядом с собором, а потом я спустился в подземелье за каким-то чудовищем через фамильный склеп. А кроме того, мадмуазель, вы могли бы извиниться за то, что оставили меня без денег и без возможности ночевать на кровати, а не на ворохе опавшей листвы...
Цыганка подняла тонкую бровь, внимательно глядя на своего собеседника, который, уловив на себе её взгляд, вдруг отчего-то смутился и поспешил замолчать.
- Господин Фигляр, вы находитесь в обители всех заблудших душ: карточных шулеров, мнимых калек, жуликов, воров, бродяг, разного рода мошенников и грабителей, падших женщин, танцовщиц, колдуний, гадалок, мореходов... Здесь обитают любимцы Фортуны и те, кто решился не просто покориться своему жребию, но бросить вызов Судьбе и потягаться силами с Роком. А теперь идемте, - цыганка легко потянула своего гостя за руку, и в следующее мгновение мужчина, проделавший долгий путь из Шанвьери в Порт Д`Омбр оказался на пороге чудного подземного дома.
На рассвете, стоя на вершине холма, высившегося над городом, Торговец Иллюзиями едва ли мог предположить, что жизнь, всегда казавшаяся ему причудливым калейдоскопом, могла бы предоставить ему возможность оказаться в таком невообразимом месте - настоящем подземном обиталище разного рода мошенников, но теперь, пройдя шаг за шагом шумную рыночную площадь, ночной город, безмолвное кладбище, он, как казалось ему самому, очутился в одной из своих хитро устроенных иллюзий.
Дом, в который привела его цыганка, оказался настоящим ларцом с чудесами. Поднявшись по невысокому крыльцу, Торговец Иллюзиями был вынужден с ловкостью акробата уклониться от ветвистых оленьих рогов, висевших прямо над входом в узкий коридор, который начинался сразу за дверью. Переступивший порог дома мужчина чудом избежал падения, не заметив впереди лестницу из семи ступенек, верхняя из которых была намного выше всех остальных. Торговец Иллюзиями был вынужден шарить ногами и руками в темноте, пока цыганка, которая ловко ступала в непроглядном мраке, точно черная кошка, не зажгла несколько свечей, стоящих в массивном бронзовом канделябре, какие обычно освещают огромные театральные залы.
Тусклый свет озарил узкое и длинное помещение с необычайно высоким потолком, до которого Торговец Иллюзиями, даже при его высоком росте, едва ли мог дотянуться рукой. Мужчине на мгновение показалось, что над головой он видит неплотно подогнанные друг к другу грубые доски, в то время как справа от него на длинной стене высветился старинный гобелен, изображавший конную охоту, и тускло замерцал высокий позолоченный торшер с огромным бежевым абажуром, по краю которого тянулась золотая бахрома.
Цыганка, ожидавшая своего спутника в конце коридора, сделала нетерпеливый жест рукой, приказывая ему поторапливаться, и Торговец Иллюзиями прошел вперед мимо старинного гобелена по скрипучим половицам, которые угрожающе прогибались вниз под тяжестью его шагов. По-видимому, цыганка решила, что мерцание трех свечей в канделябре озаряет её дом слишком ярким светом, поэтому засветила небольшую лучинку, которую опустила в мутный стеклянный стакан с отколотым краем, и задула свечи, что было вполне мудрым решением: всем известно, какую ценность представляли белые восковые свечи - которые, к слову, редко использовались, в отличие от сальных свечей, масляных ламп и спиртовых горелок - ибо от них почти не было копоти.
Проходя по коридору, Торговец Иллюзиями успел заметить, кроме всего остального, слева от себя темнеющий дверной проем, который был небрежно завешен грязной тряпкой, и заключенный в резную раму портрет мужчины в военном мундире с лихо закрученными вверх черными усами.
Странная обстановка дома внушала Торговцу Иллюзиями то же чувство безмятежного любования и удивления, какое он испытывал, например, глядя на расцвеченный красками осени квартал Бьен-Флери или на причудливые сплетения виноградной лозы на витиеватых шпалерах, с одной только разницей: там он ощущал незримое присутствие духа природы, мудрого Творца-художника, а здесь - руку миловидной цыганки. Любуясь природой, он мог видеть, как безукоризненно тонки жилки виноградного листа и как точно, будто по правильной прямой линии извечной гармонии, подогнаны друг к другу зеленеющие овальные ягоды, как математически выверена спираль, по которой закручивается виноградный усик, и как по утру на лист ложится мерцающая капля воды, имеющая форму идеального шара. Здесь же, в этом причудливом жилище, Торговец Иллюзиями наблюдал, как старинный гобелен, раздобытый, должно быть, в душной зале мрачного средневекового замка, соседствует с тонким льняным полотнищем, расписанным яркими, броскими цветами мака, которое служит дверной занавесью; огромный сундук, какие привинчивали к полу в каютах галеонов и наполняли испанскими сокровищами, покрыт искусно выполненным персидским ковром, на котором высится стопка полинявших дряхлых подушек, из которых тут и там торчат рыжие куриные перья; забившаяся в углу комнаты печурка снабжена изящной кованой дровницей.