Я - хищная. Пророчица (СИ)

Нужно собраться. Паника – плохой помощник. Смотреть страху в глаза – вот чего никогда не умела.
– Ты совсем одна тут.
Я резко вскочила, выронив полупустую пачку сигарет. На пороге, слегка облокотившись о фрамугу, расслабленно стоял Викин парень.
– Черт, Славик, ты напугал меня! – с укором сказала я. – Разве можно так подкрадываться?!
Вика встречалась со Славиком уже несколько месяцев. Он не нравился мне – грубиян, неопрятный и уважения к женщинам – ноль. Впрочем, меня не трогал, скорее всего, Вика предупредила, что цепляться чревато. Иногда он ночевал у нее, так что внезапному появлению ночного гостя я ничуть не удивилась. А зря.
– Разве можно быть такой глупой? – не моргнув и глазом, спросил Славик.
– Извини?
– Я даже немного удивлен, что ты тут одна. Разве соплеменники не предупредили, что нельзя уходить далеко от своих?
– Не понимаю тебя...
– Все ты понимаешь. Твой страх я чувствую кожей. Ты дрожишь, и правильно делаешь. Такие, как ты, должны бояться нас, потому что мы – смерть.
К горлу поднялся комок, затрудняя дыхание. Я машинально нащупала в кармане пузырек, что дал Филипп, крепко сжала.
Пятиться некуда – разве что спрыгнуть с третьего этажа. Славик преградил путь в комнату, я могла закричать, но тогда совсем не было бы времени думать.
– Ты выпил? Несешь ахинею какую-то, – стараясь сохранить лицо, выдохнула я.
– Славик спит. А охотник может войти в любое тело – так проще преследовать. В последнее время вы очень хорошо маскируетесь под людей.
– Маскируемся? – Я решительно шагнула вперед в надежде проскользнуть мимо него в комнату. Понимала мало, но опасность ощущала пятой точкой.
Нужно уходить. Быстро. Живот неприятно заныл, а потом отозвался резкой болью, словно кишки намотали на центрифугу. Я согнулась пополам и застонала.
– Стой, где стоишь, зверек!
Славик выглядел необычно. Нет, дело не во внешности – внешне он остался все тем же Славиком – невысоким, полноватым с жиденькими русыми волосами, которые иногда хотелось познакомить с шампунем. Но манеры... Прямая осанка, решительный взгляд, ироничная улыбка – все это было не похоже на Викиного парня. У меня в голове образовалась весьма странная мысль. Странная и нереальная настолько, что я сама боялась поверить в нее.
Это не Славик. Другой мужчина, и я уже встречала его. Прошлым вечером в темном переулке. Именно он ударил Кирилла по голове.
Я тяжело дышала, слова испарились, паника полностью завладела мной. Живот болел неимоверно, и я понимала, что причина в нем – в этом незнакомце. И если сейчас не сделаю что-то, он убьет меня.
И я умру.
Меня не будет...
Свет в гостиной ослепил, и я зажмурилась.
– Приперся, наконец!
Вика стояла посреди комнаты, уперев руки в бока, и гневно смотрела на «Славика». Мгновение – и он отвлекся. Мгновение – и мне хватило, чтобы открутить пробку на странном пузырьке. Мужчина уже повернул ко мне голову, хищно улыбнулся.
Так громко я не кричала еще никогда. Плеснув жидкость «Славику» в лицо, изо всех сил толкнула его ладонями в грудь. Он пошатнулся, отступил в гостиную. Воспользовавшись замешательством врага, я рванула из комнаты, в секунду натянула сапоги и выбежала в ночь.
Домой добралась за двадцать минут. Такси поймала быстро – прямо на дороге, всю поездку гипнотизировала затылок водителя, опасаясь, что охотник может «вселиться» и в его тело, и тогда точно конец.
Поля, ты совсем свихнулась! Неужели реально веришь в это? Странно, но в словах Филиппа я больше не сомневалась. Мне было больно – и это сделал охотник. Он причинил вред, даже не дотрагиваясь, и я знала – интуитивно, проснувшимся шестым чувством – что так же он может и убить.
Лестницу преодолела за минуту – бежала, перескакивая сразу через несколько ступеней, а ощущение погони обдавало жаром спину. Захлопнув за собой входную дверь, прислонилась к ней и закрыла глаза. Только теперь поняла, что все еще сжимаю в кулаке пузырек, спасший мне жизнь.
Что происходит? Кто-то подменил мою безопасную, уютную жизнь на это безобразие? В нормальном мире бывшие парни не убивают нерожденных младенцев, незнакомцы не цепляются на улице, не называют по имени и не дают странных артефактов. В парней подруг не вселяются убийцы и не выкручивают кишки взглядом. Не приходится бежать по ночному городу в наполовину расстегнутых сапогах, заглядывая в лица прохожих в страхе увидеть знакомое выражение и прищур убийцы.
– Что с тобой происходит, Полина? – прошептала я, отталкиваясь от двери.
– Вот и мне хотелось бы знать!
От неожиданности я вздрогнула. Слишком много сюрпризов на сегодня. Слишком много будоражащих событий, сбивающих с толку, пугающих до одури. Слишком много выплеснутого адреналина, страха, слез и разочарований. Впору стать истеричкой.
– Матвей...
Он стоял в проеме двери, ведущей в гостиную, смотрел на меня со смесью злости и сожаления на лице.
– Все никак не нагуляешься?
Ну вот, снова. Я пришла почти под утро, что никак не играет в мою пользу.
– Я была у Вики.
Прозвучало неубедительно, даже фальшиво. Ну, почему так? Когда говоришь правду, она звучит жалко и неправдоподобно!
– Ага, и она выставила тебя из дома среди ночи.
Он не верил мне. Хотел верить – я видела, как он старается – но не мог. Я бы и сама не поверила. Матвей видел меня с Владом. Это, должно быть, выглядело неоднозначно и провокационно.
– Ничего не было, – сказала я устало. – У меня с Владом ничего...
Новая идея по-шпионски пролезла в сознание. Охотник пришел меня убить, и я на крючке. А еще он может оказаться в любом человеке, которого я знаю. Он может быть в Матвее...
Я попятилась к двери.
– Тогда где ты была неделю? Что мне думать, Полина? – Он сделал несколько шагов навстречу, остановился, словно тоже боялся приблизиться. Это именно он – мой Матвей, не другой мужчина в его теле. Или маскируется? Страх снова вполз в меня, заполонил внутренности вязкой черной жижей подозрений.
– Я чуть с ума не сошел!
– Знаю, – осторожно кивнула я. – Слушай, я не могу пока все объяснить. Думаю, ты был прав, и нам нужно подумать... Решить, что делать дальше...
Даже сейчас это мой Матвей, где гарантия, что завтра охотник не заберется в него? Ведь лучший способ подобраться ко мне – использовать близких.
– Но мы ведь... – Он запнулся, потупил взгляд.
Смотреть на растерянное, помятое лицо близкого человека было невыносимо трудно. Но я больше не имела права рисковать. Даже если охотник не станет вселяться в него – черт, я и правда в это верю – он может причинить вред Матвею. А этого я точно не могу допустить!
– Мне нужно позвонить, а затем я уеду, – сказала я и отвернулась. Не смогу смотреть ему в глаза. Не смогу казаться безразличной.
– Куда уедешь?
– Нужно встретиться с другом.
– Сейчас? Какие встречи могут быть в три часа ночи?!
– Прошу, не начинай...
Говорить было трудно, врать – еще труднее.
– Я просто хочу понять, что происходит. Ты же не объясняешь ничего толком! Какие-то недельные отсутствия, ночные прогулки с друзьями, тайны... Ты не забыла, что носишь моего ребенка?
Эти слова причинили реальную боль. В груди стало горячо – невыносимо, будто в легкие залили кипяток. Я подняла глаза. Как странно, еще вчера Матвей и слушать меня не хотел, а теперь готов придумать оправдание сам. Его лицо красноречиво говорило: останься.
– Ребенка больше нет, – сказала я. Тишина, последовавшая за этими словами, была гробовой. Я слышала его прерывистое дыхание и собственный пульс.
Нужно держаться – что уж сожалеть? Все кончено. Теперь я поняла это явно. Нормальная жизнь, отношения с парнем, мечты о семье. С работы меня, скорее всего, уволят – я же не предупредила об отпуске. Жить негде – после того, как уйду отсюда, ночевать придется на вокзале. Впрочем, там тоже нельзя. Охотник будет искать – я была в этом уверена. Жизнь полетела под откос, и глупо пытаться делать вид, что все в порядке.