Ласточки улетают осенью (СИ)
Мэгги любила снег, приятный задорный хруст под подошвами сапог. Она шла по Лютиковому проспекту. Вернее, передвигалась маленькими шажками, старясь не поскользнуться на куче подмёрзшего навоза или покрытой льдом и снегом луже, попутно играя облачками пара, выходившего из её рта: вдыхала морозный воздух, наполняя лёгкие до самого предела, потом выдыхала, выпуская пар и делая из него разные фигурки с помощью магии. Из пара появлялись смешные рожицы, невиданные животные и цветы.
Большой человеческий город Леос вырос из маленького лагеря первых переселенцев. Древние эльфы, свободолюбивые фелисы, сплочённые полурослики, гордые оборотни, прелестные нимфы, игривые феи, скупые тролли и ненасытные волколаки считали людей слабыми и ничтожными существами. "Они вымрут сами собой", -- утверждали эльфы несколько веков подряд. Потом они мнение о людях резко изменили и последние двести лет твердили: "Люди уничтожат всё вокруг, в том числе сами себя!" Люди оказались хитрее, чем тролли, плодовитее, чем эльфы и ненасытнее самой большой стаи волколаков. А на месте первого маленького человеческого лагеря, обнесённого деревянным частоколом, вырос прекрасный каменный город Леос с королевским дворцом и большой каменной пристанью. Воздух города пропитался запахом навоза, рыбы, немытых людских тел, помоев, сырой кожи, тлена и гарью от дымящих труб. И только белый снег на время преображал суровый Леос, придавая ему свежее, холодное дыхание, делая чище и невиннее.
Девочка-маг не торопилась домой. Вернее сказать, собственного дома у неё уже давно не было. Жила маленькая волшебница в башне учителя белого мага Сенона Кябока на Чародейской улице. В руках восьмилетняя Мэг несла каравай серого хлеба, только что купленный в хлебной лавке, расположенной рядом с небольшой пекарней в начале Лютикового проспекта.
Она прекратила делать фигурки из пара и теперь, ёжась от холода, смотрела на высыпавшую из домов на Лютиковый проспект ребятню. Дети бегали, не замечая девочки в серой шерстяной шали, играли в снежки и строили снежных баб. Какой-то мальчишка в штопаном камзольчике тянул за верёвку еле скользившие по неглубокому влажному снегу деревянные маленькие санки. Целая стайка ребятни, звонко смеясь, пронеслась мимо Мэг, закидывая друг друга снежками. Дети с лёгкостью придавали подтаявшему в их тёплых пальцах снегу различные формы.
-- Не попала, не попала! -- кричал звонко мальчишка с красным острым носом. Девочка примерно того же возраста, что и Мэг, гонялась за сорванцом, держа в рукавичке белый снежный шарик и подметая подолом тёплого шерстяного платья белую поверхность улицы. Коричневые косички и ресницы девочки посеребрил снег.
Мэгги остановилась, глядя на девочку с косичками, забыв на время о хлебе и дороге домой. Она мечтала, представляя себе, как играет вместе с этими девочкой и мальчиком. Мечтала, что на время превратится в обычного ребёнка. Мэг даже попыталась прочесть мысли девочки -- попробовала узнать, что та чувствовала, играя снежками. Девочка с косичками от этого неожиданно упала и забилась в судорогах. Мальчишка испугался и бросился звать на помощь людей. Маленькая волшебница напугалась не меньше мальчишки. Она прижала каравай хлеба к груди и, пока её не обличили в незаконном колдовстве, повернула в соседний Безымянный переулок.
В памяти маленькой волшебницы сразу всплыл список строгих запретов: нельзя дружить с детьми, нельзя играть с детьми, нельзя колдовать вне башни, нельзя говорить с людьми без надобности, нельзя рассказывать людям о магии и наносить им вред. Одни сплошные "нельзя"!
Ученица мага повесила голову и поплелась к перекрёстку. Пушистые снежинки медленно опускались на её серую, немного истёртую шаль. Девочка-волшебница жила на самой странной, загадочной улице Чародеев. Не только весь город Леос, но и вся Левсония знала эту улицу.
На более почётной, правой относительно центральной площади города, стороне улицы Чародеев жили исключительно маги. В начале улицы стоял дом некроманта Лаврентия Костоправа с маленькими квадратными окнами и украшениями в виде черепов различных животных по фасаду. Вдовушки, вдовцы, безутешные родственники, желающие пообщаться с умершими, приходили к дому кудесника и дёргали за шнурок, звоня в золотистый колокольчик. Двери им открывал вежливый скелет в женском платье. Скелет-дама развлекала скучающего хозяина и приносила много пользы: распугивала любопытных и праздных зевак, уменьшала поток надоевших Лаврентию до смерти нежеланных посетителей, пройдох, жандармов и уличных торговцев.
Рядом с домом некроманта вольготно раскинулись шикарный особняк чёрной колдуньи Роксы Морталин и её салон "Прелестница". Немного притемнённая светящаяся вывеска у входа оглашала список разрешённых жандармерией услуг: "Привороты, отвороты, заговор на счастливое замужество, снятие венца безбрачия". Но все, в том числе жандармы (видимо, получавшие неплохие взятки), догадывались о наличии списка услуг неофициальных. По ночам дом чёрной колдуньи Морталин охраняли два огромных филина. С самого утра у дверей салона "Прелестница" уже топтались молодые женщины, по самые глаза кутавшиеся в платки и нервно взирающие по сторонам. К концу улицы стояла ещё пара домиков магов среднего таланта и небольшого достатка. Имена этих наполовину кудесников, наполовину шарлатанов преднамеренно не поминались обитателями улицы и в приличном обществе, дабы отвести от себя всякие подозрения в связи или, упаси боги, в сговоре с этими кудесниками-шарлатанами. Именно среди этих домиков, как бельмо на глазу, стояла башня белого мага и магистра Сенона Кябока -- учителя маленькой волшебницы Мэг.
На левой стороне улицы Чародеев жили алхимики, предсказатели судьбы, астрологи и целители. Мэг любила прогуливаться именно по левой стороне улицы Чародеев, мимо нарядной лавки волшебных эликсиров "Сколопендра". Лавка принадлежала алхимику и лекарю Бодану Змеелюбу. Утром солнечные лучи падали как раз на большое окно лавки, украшенное дорогим витражным стеклом с изображением нежно-зелёного плюща, переплетающегося с голубоватой стройной змеёй. Вывеска у входа перечисляла список эликсиров: "Эликсиры от головной, зубной, поясничной боли. Эликсиры от кашля и простуды. Успокаивающие и придающие тонус, укрепляющие мужскую силу и женское здоровье, эликсиры на все случаи жизни и любой, даже самый изысканный вкус и каприз".
Прямо напротив башни мага Сенона Кябока, в двухэтажном узком доме обитал ещё один известный алхимик по прозвищу Мартин Вонючка. Прыгучий и сутулый, как цапля, мэтр изготавливал в своей домашней лаборатории чудные духи и блестящие помады разных цветов и оттенков. Когда соседушка работал над новым рецептом, все обитатели улицы непременно узнавали об этом. Из длинной трубы его удивительно узкого розоватого каменного дома вырывался разноцветный дым с едкими и порой невыносимо гадкими запахами. Остальных жителей левой стороны улицы Мэгги почти не знала.
В башню к её учителю -- мастеру и адепту белой магии Сенону Кябоку -- посетители являлись редко, даже бедняки чаще предпочитали обращаться к шарлатанам, нежели к магу Сенону. С посетителями мастер Сенон Кябок, к своему несчастью, был слишком правдив, прямолинеен и строг. Людей правда отпугивала. К тому же учитель всегда придерживался строгих правил, установленных несколькими поколениями его рода. Правила эти одновременно и помогали, и делали положение мастера весьма бедственным. Никто не хотел знать горькой правды. Кредиторы посещали мастера чаще, чем желающие воспользоваться его волшебными услугами.
Обитатели правой относительно центральной площади города стороны улицы Чародеев считали себя "магиками". Все магики черпали магическую энергию из невидимых источников Вселенной, усиливая действие энергии артефактами и амулетами и считая свои способности божественным даром создателей мира. Маленькая волшебница Мэг тоже носила слабенький амулет в виде белого колечка с алым камушком. Сильнее этого амулета Сенон ученице пока не доверял. Более малочисленные алхимики, жившие традиционно на левой стороне улицы Чародеев, называли себя "мистиками", считали последователями различных серьёзных древних наук -- алхимии, астрологии и астрономии, -- основанных на знаниях о разных материях. И занимались исключительно преобразованием этих материй с помощью алхимических реакций. А также могли извлекать энергию всё из той же материи, используя как амулеты, так и составы для усиления алхимических реакций.