Если вы такой умник, то скажите, где трупы

— Искусственная. Как и всё остальное. Только зубы настоящие, но готов держать пари, что он их добыл в анатомичке. Он вас попросту разыграл. Великолепная шутка. 
— Вообще-то он говорил, что я попался на его удочку, — признался Кршик. 
— Говорите — разыграл? Нашёл над кем потешаться! Над должностными лицами! Он у меня под суд пойдёт за свои штучки! 
Главврач положил руку на плечо рассерженного Моравека: 
— Будьте снисходительны. В конце концов, когда ещё вы можете посмеяться при выполнении служебных обязанностей? А мне не до смеха. Меня вытащили из постели, но я тоже поразвлёкся. Приходится удивляться, как этот человек способен шутить, будучи в столь преклонном возрасте и безнадёжно больным. У него опухоль головного мозга, вызывающая жуткие головные боли, и жить ему осталось немного. А всё же на розыгрыши он мастак. Завтра пришлю кого-нибудь из ассистентов взять пробы растворов на анализ. Ради вашего спокойствия, товарищи. Доброй ночи. 
— Судя по всему, ваше пребывание на автозаводе затянулось, — заметил кельнер «Орлёнка», поставив перед Кршиком поднос с завтраком. 
— Да. Непредвиденные обстоятельства, проблемы... 
— Надеюсь, что хоть спите спокойно? 
— О, да. 
— Говорят, вчера что-то стряслось. 
— Да? А что именно? — Кршик сделал вид, что тщательно пережёвывает чёрствый рогалик. 
— Пока точно не знаю. Говорят, был переполох в больнице. Даже главврача вытащили из постели. 
— Неужели новое исчезновение? И из больницы? 
— Понятия не имею. Точную информацию получу вечером. Все городские новости у нас можно узнать в трактире «Кружка чёрного пива». 
В зал вошёл новый посетитель. Его заслоняла фигура кельнера. 
— Гони бутылку, Франтишек! Я выиграл! Он проглотил все мои байки, как скворец вишню. Правда, лучшую часть представления я проспал, но главврач, который побывал на месте происшествия, заверил, что финал был великолепный! 
Вошедший замолк, как только кельнер сделал шаг в сторону. Чиржичек увидел перед собой капитана. 
— Вижу, вы отлично выспались, — с кислой миной произнёс Кршик. — Присядьте на минутку. Я бы хотел вас кое о чём спросить. 
— К вашим услугам, — Чиржичек без церемоний сел за стол. 
Кельнер проворно ретировался на кухню. 
— Что вы выиграли? 
— Бутылку бехеровки. Мне рекомендует пить её пан Долник, а она ныне дорогая, как супруга. Разве что не бранится. 
— А кто проглотил ваши байки, как скворец вишню? 
— Ах, вы об этом... Коль спрашиваете, пан капитан, я вам, так и быть, отвечу. Видите ли, Франтишек раскусил вас сразу же в первый вечер, а на другой день и говорит мне: «Ты, Алоис, у нас самый смышлёный. Попробуй-ка сбить с толку этого криминалиста...» Вот и поспорили с ним на бутылку. Но, честное слово, делали без злого умысла, пан капитан. Вчера вечером я ждал вас здесь, за окном, и потом пошёл вслед за вами с тем свёртком. Остальное вы знаете. 
— Да, знаю. Вы играли очень убедительно. Доктор Долник высоко ценит ваши знания. Вы ему тоже рассказали об этой вашей диссоциации? 
— Кое-что рассказал. 
— И каково его мнение? 
— Он практик. У него другие заботы. 
— Кстати, он обещал сделать для нас анализ ваших растворов. 
— И взял пробы из моих банок? 
— Почему вы так испугались? 
— Как же не пугаться! А если у кого-нибудь из них потом не будет руки, почки или глаза? 
Кршик рассмеялся. 
— Вам бы в театре работать, пан Чиржичек. Что же касается взятия проб, пан Долник собирался послать одного из ассистентов. 
— Простите, но я лучше пойду домой. 
Возле кабинета Моравека сидела инженерша Рабицова. Старший лейтенант пригласил её в кабинет и почувствовал, как учащённо забилось сердце. Он никак не ожидал, что разыскиваемая так красива. 
— Мне сказали, что вы интересуетесь мною, — улыбнулась Рабицова. 
— Кто вам сказал? 
— Вахтёр. Я проспала и с опозданием явилась на работу, а он сказал, что меня разыскивает полиция. Вот я и пришла прямо к вам. 
— А когда вы вернулись? 
— Откуда? 
— Вам лучше знать откуда. 
— Но я нигде не была. Отпуск я провела летом на курорте и в выходные ездила к родителям. С тех пор нигде не была. 
— Вы отсутствовали на работе целых две недели. Где вы провели это время? 
— Нигде! О каких двух неделях вы говорите? Ведь только вчера... 
— Пани Рабицова, уже две недели вы считаетесь пропавшей без вести, а теперь пытаетесь убедить меня, что нигде не были. Конечно, увлечения толкают на безрассудство, но не уверяйте меня, что никуда не исчезали. Лучше постарайтесь вспомнить, где вы находились это время! И побыстрее! — повысил тон Моравек и нажал кнопку селектора. 
— Разыщите, пожалуйста, капитана Кршика и попросите его немедленно зайти ко мне! 
Рабицова закинула ногу за ногу и вздохнула. Её побледневшее красивое лицо выражало смятение. «Здесь попахивает запутанной любовной интрижкой», — подумал Моравек. 
Когда капитан вошёл в кабинет, Моравек коротко пересказал ему разговор с Рабицовой. 
— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить поподробнее, что вы делали в последний вечер, — попросил её Кршик. 
— Я не могла уснуть и вышла прогуляться. 
— На улице встретили кого-нибудь? 
— Человек восемь или десять. Не считала. 
— Был ли среди них кто-нибудь из знакомых? 
— Да. Пан Чиржичек. 
— Откуда вы его знаете? 
— Однажды он ждал меня у проходной завода. Он интересуется измерением биотоков. Его просьба сделать для него кое-какие расчёты меня смутила. У себя мы измеряем силу тока с точностью до сотой доли ампера. К биотокам с такими мерками не подступишься, к тому же ему нужна была высокая точность. Я прокорпела над его заданием около пяти недель. Могу дома найти кое-какие расчёты, если они вам нужны. А вчера... ну, в тот вечер, когда мы с ним встретились на улице, он сказал, что у него возникли какие-то сложности с аппаратурой, которую он смонтировал на основании моих расчётов, и попросил зайти к нему и взглянуть на приборы. Я с удовольствием выполнила его просьбу. Пан Чиржичек много знает и умеет занимательно рассказывать. Я ушла от него в одиннадцатом часу. 
— А по пути домой никого не встретили? 
Рабицова перевела взгляд с Кршика на Моравека, на её лице снова появилось выражение смятения. 
— Я... я ничего не помню. 
— Неужели ничего? 
— Помню только, как прощалась с паном Чиржичеком в его лаборатории. Он ещё предложил проводить меня, но я отказалась. 
В дверь постучали. 
— Пришли двое граждан. Они хотят с вами поговорить, — сообщил дежурный. 
В кабинет вошли пожилой мужчина и долговязый парень. 
— Это молодой Зикл, — сказал пожилой мужчина, не здороваясь. — Я нашёл его на берегу реки на том месте, где когда-то собирались построить завод точных приборов. Он сидел на траве и что-то бормотал. Вначале я подумал, что он с перепою, но оказалось, что он голоден и хочет пить. У меня дома он поел, пришёл в себя, и я привёл его сюда — ведь вы давно разыскиваете парня. 
— Большое спасибо. Если вы нам понадобитесь, мы вас оповестим, — сказал Моравек пожилому мужчине, отпуская его, а затем обратился к парню. — А ты садись! 
— Вспомнили что-нибудь ещё? — спросил Кршик Рабицову. Она отрицательно покачала головой. 
Кршик повернулся к Зиклу. 
— А ты где пропадал? 
В ответ парень пожал плечами. 
— Куда направился, выйдя из дому? И где прятался? 
— На сеновале, в конце луга, где стоит мельница Горака. 
— Как доставал еду? 
— Я не ел. Первые три дня очень хотелось есть, но потом в основном я только спал. 
— Знаешь, сколько ты отсутствовал? 
— От силы дней десять. 
— Три недели. 
— Быть того не может! 
— Почему решил вернуться домой именно сегодня? 
— Не знаю. Даже не помню, уходил ли я с сеновала. Только в доме пана Кадавского я начал воспринимать окружающее.