Напасть (сборник)
Джеймс УАЙТ
Н А П А С Т Ь
Сборник повестей и рассказов
ПРОИСШЕСТВИЕ
Рассказ
James White. Accident. 1983.
В космопорте планеты Нидия произошла катастрофа. Пассажирское транспортёр, доставлявший хлородышащих иленсиан от корабля к зданию космопорта, потерял управление и на огромной скорости врезался в зал ожидания. Началась утечка ядовитого хлора, обрушилась часть конструкций, а кислород стал поступать в автомобиль иленсиан. Вдобавок сработала система безопасности и наглухо заблокировала зал ожиданий. В довершении бед — систему можно отключить только изнутри специальным ключом, а он был у служащего, погребённого теперь под иленсианским транспортёром. На счастье многих пассажиров в зале оказались два ветерана недавно отгремевшей войны…
Комплекс в Ретлине был самым крупным аэровокзалом на Нидии и единственным космопортом на этой планете. На взгляд известного своим цинизмом Мак Эвана, Ретлинский комплекс являлся также и самым посещаемым на Нидии зоопарком. Главный зал был битком набит лохматыми пассажирами местных авиалиний и такими же лохматыми сотрудниками аэровокзала, но главная толпа располагалась за прозрачными стенами зала межпланетных сообщений. Там нидиане всех возрастов, забыв о каких бы то ни было приличиях, безобразно толкались, стараясь поглазеть на пассажиров с других планет, ожидавших своих рейсов.
Однако толпа поспешно расступалась, пропуская офицеров Корпуса Мониторов, сопровождавших Мак Эвана и его спутника. Ни один из местных жителей не рискнул бы оскорбить инопланетянина даже случайным прикосновением. Из зала ожидания Мак Эвана и его спутника препроводили в небольшой офис. Прозрачный пластик его стен сразу же потемнел, стоило им переступить порог.
В офисе препровожденных ожидал полковник, главный представитель Корпуса Мониторов на Нидии. Невзирая на столь высокое звание и положение, полковник сел только после того, как уселись Мак Эван и его спутник. Он не мог повести себя иначе, как не мог повести себя иначе любой, к кому пожаловали бы легендарный землянин Мак Эван и не менее легендарный орлигианин Гролья‑Ки. Перед тем как сесть, полковник с вежливым неодобрением окинул взглядом форму своих гостей — изодранные и перепачканные мундиры времен древней, почти забытой войны, затем взглянул на солидограф, занимавший часть его письменного стола.
Он негромко проговорил:
— Планетарная ассамблея приняла решение о том, что ваше присутствие на Нидии является нежелательным. Вас просят немедленно покинуть планету. К моей организации, исполняющей, можно так сказать, обязанности нейтральной межпланетной полиции, обратились с просьбой привести это решение в исполнение. Я бы предпочел, чтобы вы отбыли без необходимости использовать силу. Прошу меня простить. Мне это тоже неприятно, однако я вынужден согласиться с нидианами. Ваша миротворческая деятельность в последнее время стала слишком сильно напоминать военные действия.
При этих словах полковника Гролья‑Ки выпятил грудь и его жесткая шерсть довольно громко зашуршала под старым боевым мундиром. Однако орлигианин промолчал. Мак Эван устало проговорил:
— Мы просто пытались внушить им, что…
— Я знаю, что вы пытались сделать, — прервал его полковник, — но согласитесь, что почти полный разгром телестудии во время репетиции спектакля на метод внушения смахивает весьма приблизительно. Кроме того, вам не хуже меня известно, что ваши сторонники гораздо сильнее были заинтересованы в организации мятежа, чем в пропаганде ваших идей. И вы просто‑напросто создали прецедент, оправдывающий…
— В пьесе, о которой идет речь, — вмешался Мак‑Эван, — прославлялась война.
Полковник косо взглянул на солидограф и снова перевел взгляд на Мак Эвана и Гролья‑Ки. Он проговорил чуть мягче:
— Поверьте, мне очень жаль, но вам придется улететь. Безусловно, я не вправе принуждать вас, но в идеале вам было бы лучше вернуться на родные планеты, расслабиться и прожить остаток жизни в покое. Наверняка полученные вами в свое время ранения оставили шрамы и на вашей психике. Не исключено, что вам пригодилась бы помощь психиатров. Короче говоря… у меня такое мнение, что вам очень не повредил бы мир, которого вы с такой страстью пытаетесь добиться для других.
Ответа не последовало. Полковник вздохнул и спросил:
— Куда вы намерены отправиться на сей раз?
— На Тралту, — ответил Мак Эван.
Полковник удивился:
— Но ведь это немыслимо жаркая, отличающаяся высокой силой притяжения и высокоразвитая в техническом отношении планета, населенная громадными шестиногими слонами. Тралтаны трудяги, они миролюбивы и неагрессивны. На Тралте нет войн уже тысячу лет. Там вы попусту потратите время и вряд ли получите от этого удовольствие. Однако это ваше личное дело.
— На Тралте, — заметил Мак Эван, — никогда не прекращалась коммерческая конкуренция. А от одной войны до другой — один шаг.
Полковник даже не стал пытаться скрыть раздражение.
— Вы беспокоитесь без всякой причины. Кроме того, как бы ни было, поддержание мира — это наша забота. Мы добиваемся этого спокойно, аккуратно, за счет надзора за потенциально опасными существами и ситуациями. Наш принцип заключается в том, чтобы как можно раньше отреагировать на развитие событий по минимуму, но не дать им выйти из‑под контроля. Хвалиться нехорошо, но мы свое дело делаем неплохо. И я со всей ответственностью заявляю вам, что Тралта никакой опасности не представляет сейчас и не будет ее представлять в обозримом будущем. — Он улыбнулся. — Уж тогда скорее начнется новая война между Землей и Орлигией.
— Этого не случится, полковник, — заявил Гролья‑Ки. Его родная речь, напоминавшая музыкальное рычание, прозвучала несколько угрожающим аккомпанементом к переводу, послышавшемуся из коробочки его транслятора. — Из бывших врагов, которые были готовы перебить друг друга, получаются самые крепкие товарищи. Однако должен существовать более легкий способ заводить друзей.
И прежде чем полковник сумел ответить, Мак Эван поспешно добавил:
— Я понимаю, в чем заключается деятельность Корпуса Мониторов, полковник, и я ее одобряю. Ее все одобряют. Корпус Мониторов уже почти всеми воспринимается как правоохранительный орган Федерации. Между тем вашему Корпусу никогда не стать истинно многовидовой службой. Ваши офицеры, в силу необходимости, почти все — земляне, и так наверняка все останется в дальнейшем. И когда столько власти сосредоточено в руках представителей одного вида…
— Мы осознаем опасность такого положения дел, — прервал его полковник и продолжал, придав голосу оправдательные интонации: — Наши психологи работают над этой проблемой, наши сотрудники обладают высокой квалификацией в отношении процедур контакта с неземлянами. Кроме того, мы обладаем полномочиями, позволяющими следить за тем, чтобы члены экипажей всех кораблей, осуществляющих подобные контакты, были соответствующим образом подготовлены. Все и каждый осведомлены о том, как опасно обронить или передать по системе связи необдуманное слово, как опасно совершить действие, которое могло бы быть воспринято как враждебное. Все понимают, каковы могут быть последствия. В наших стараниях избежать подобных ситуаций мы учитываем ошибки, допущенные в прошлом. Это вам известно.
«Полковник, — подумал Мак Эван, — прежде всего полицейский и, как хороший полицейский, не терпит никакой критики по адресу своего ведомства». Кроме того, его раздражение в отношении двух пожилых ветеранов войны уже приближалось к той критической точке, когда какие‑либо разговоры могли быть прекращены. «Полегче, — урезонил сам себя Мак Эван. — Он тебе не враг».
