Двое против ста

– Девушка, кем вы работаете?
– Дояркой.
– И что вы делаете?
– Даю.
Слушатели отвечали вежливыми, дежурными улыбками. Когда начальство шутит, это скорее хорошо, нежели плохо.
– И вот мы, благотворители, иногда даем, – произнес напоследок президент.
Подчиненные застыли в замешательстве. Улыбаться или нет? Впрочем, это было неведомо и самому Муравьеву. Он понял, что его остроумие иссякло, и, дернув усиками, произнес долгожданную фразу, что до понедельника все свободны.
Костлявый верх и обширный низ – такова была физическая конституция Альберта Борисовича Муравьева. Он был высок ростом, но нескладен. Дорогой костюм сидел как-то криво и все время выглядел мятым. Галстук Муравьев не носил демонстративно, даже когда руководил столичной контрразведкой. И никогда не застегивал ворот рубашки. Ему казалось, что такой стиль одежды предельно демократичен. Ведь десять лет назад он стал первым либералом, возглавившим грозную спецслужбу. Подойдя к большому зеркалу, висящему посередине его кабинета, Муравьев в который раз полюбовался своим супердемократичным видом. Мастер острословия, любитель красивых женщин. Куратор (а нередко и спонсор) силовых структур. Президент международной гуманитарной организации. Именно с целью «благотворительности» Муравьев и «курировал» спецслужбы. В основном под благотворительность попадал их высший генералитет.
Вволю налюбовавшись собой, Альберт Борисович достал из кармана мобильник с бриллиантовой инкрустацией:
– Мои сладкие обезьянки, я жду вас ровно через сорок минут.
Плыть только с помощью ног Лена прекрасно умела со времен обучения в учебном центре ВДВ. Сейчас проплыть около километра таким образом ей было и вовсе не сложно, так как прижатый к груди накачанный воздухом «мяч» поддерживал ее на плаву, точно спасательный жилет. По счастью, река на границе впадения ее в «коттеджную зону» не была перегорожена плотиной. Это была главная информация, которую Лена накануне получила с помощью компьютера. Вдали показалась возвышающаяся над сосновым перелеском водонапорная башня. Это означало, что Лена вот-вот пересечет невидимую границу. Набрав как можно больше воздуха в легкие, Лена скрылась под водой. Оказаться на максимальной глубине с «воздушным пузырем» было не так-то просто, тем не менее Лене это удалось. Прошло чуть больше минуты, Лена припала губами к «воздушному пузырю», точнее, к короткой, похожей на ниппель трубке и глотнула первую порцию кислорода. Именно такие «пузыри» использовали ловцы жемчуга, жившие на не тронутых цивилизацией островах Африки и Юго-Восточной Азии. Делалась кислородная камера из бычьего пузыря. Это было главным достижением диких племен после набедренной повязки.
Муравьев не случайно называл ВИП-девок обезьянками. Этим он лишний раз подчеркивал, кто человек, а кто еще на пальме. И кто должен быть благодарен человеку за вкусные бананы. Он прибыл в коттедж, отпустил мордоворотов из личной охраны, в который раз пригладил прическу и посмотрел на часы. «Сладкие обезьянки» опаздывали на целых две с половиной минуты. Если опоздание превысит десять минут, «обезьянкам» не миновать штрафных санкций.
После третьего глотка кислорода в «пузыре» не осталось. До пляжа, принадлежавшего жителям коттеджа, оставалось совсем немного. Если, конечно, Лена не ошиблась в расчетах. Точнее, ошибка могла быть в топографической карте, которую она скачала из интернета. «Пузырь» окончательно принял форму сдувшегося мячика. Проплыв еще немного, Лена разглядела впереди смутные очертания чьих-то голых ног. Это означало, что карта в интернете была добротной.
Как и на «народном пляже», купающихся было немного, и это тоже в основном были подростки и молодежь. Лене не составило труда как ни в чем не бывало выйти из воды и немного посохнуть под солнечными лучами. Кругом все было будничным, словно в каком-нибудь доме отдыха советских времен. Набросив на себя пляжный халатик, Лена покинула пляж и сразу же оказалась на центральной аллее, выложенной причудливыми, узорными камнями. А навстречу Лене двигался милиционер. Без автомата и брони, но при кобуре. Что ж, на ловца и зверь бежит.
– Привет, – точно старого знакомого, поприветствовала стража порядка Лена.
– Привет, – отозвался тот, несколько смутившись.
Он был совсем молодой, длинный и худощавый, с лычками младшего сержанта на погонах. Видимо, перемещался с одного поста на другой. Судя по всему, таким образом обитатели «коттеджграда» с ним разговаривали впервые.
– Слушай, где тут у вас этот… Муравьев обитает? – поинтересовалась Лена. – С усиками такой, знаешь?
– Тебе… простите, вам зачем? – спросил милиционер, сохраняя солидность.
Он оглядел Лену от еще не высохших волос до испачканных песком голых пяток. Молодая женщина в легком халате, со стройными ножками, в ультрамодных светозащитных очках, скрывающих глаза.
– Ой, какой ты культурный, надо же, на «вы» обращаешься, – усмехнулась, не снимая очков, Лена. – Если найдешь где-нибудь двести баксов, завтра можем встретиться.
– Чего? – нахмурил короткие рыжеватые бровки сержант.
– Для тебя скидка, потому как вежливый, – продолжая ехидно улыбаться, пояснила Лена. – А вообще минимальная цена восемьсот… Так где этот, с усиками, обитает?
Юный милиционер нервно сглотнул, не сообразив, что противопоставить такому напору. Между тем Лена небрежным движением поправила халат на груди. Сержант уже ничего не мог сказать про «этого с усиками», так как представшие его взору округлые груди заставили позабыть обо всем на свете.
– Очнись, пацан, – неожиданно усталым, снисходительным голосом произнесла Лена. – Меня этот Муравьев сюда вместе с напарницей вызвал. Сегодня же пятница.
Сержант сглотнул второй раз и понимающе кивнул головой. О «муравьевских пятницах» он был наслышан.
– Я искупаться пошла. А теперь вот… заблудилась. – Последнее слово Лена произнесла громко и отчетливо, почти по складам, чтобы вывести стража территории из ступора. – Где коттедж?
– Вон до того фонтана дойдешь, – милиционер вытянул вперед длинную жилистую руку, – оттуда налево. Строение четырнадцать, на крыше флюгер в виде этого… с рогами.
Уточнять, кто может быть с рогами, Лена не стала.
– Слушай, а ты это… Правда, можешь за двести? – спросил младший сержант у двинувшейся к фонтану Лены.
– Когда на «вы» называл, могла, – вновь едко усмехнувшись, ответила Лена, сняв очки и пронзив милиционера снисходительным взглядом голубовато-серых глаз. – Теперь фиг тебе! Восемьсот пятьдесят и баста.
– Пятьдесят-то откуда? – искренне удивился сержант.
– За разочарование… в сотрудниках МВД, – перестав улыбаться, проговорила Лена, возвращая очки на прежнее место.
Сержант ничего не ответил, лишь махнул рукой. Связываться со шлюхами ВИП-класса, которые постоянно ошивались в «коттеджграде», было себе дороже. Несмотря на молодость, сержант отлично знал это.
«Этот, с рогами» оказался не кем иным, как средневековым рыцарем-крестоносцем в устрашающем рогатом шлеме. Выполнен флюгер был несколько гротескно, направление ветра показывали не только рога, но и вынутый из ножен меч. Лена остановилась метрах в тридцати от высоченного глухого забора. Самостоятельно сюда проникнуть не просто, к тому же на этот случай наверняка имеется сигнализация. Поэтому Альберт Борисович сам должен впустить ее в свой «рыцарский замок». Разумеется, с девками Муравьев развлекается не в присутствии охраны. Хотя неизвестно, каковы его пристрастия и вкусы. Изучить их досконально у Лены не было ни времени, ни возможности… Нет, скорее всего охрану Муравьев отпустит, у него же останется лишь брелок-сигнализация. Такие сейчас есть у многих. Вот его-то и надо будет изъять в первую очередь. Лена быстрым шагом прошла мимо строения, слегка подняла голову, точно рассматривала рогатого крестоносца. Сколько она отпустит себе времени? Ходить взад-вперед не годилось. Местные охраннички могли обратить на нее внимание, к тому же в разных концах улиц наверняка имелись скрытые видеокамеры. Еще пять минут раздумий и гуляний, и время будет катастрофически упущено. Поэтому Лена твердым шагом поднялась по ступенькам крыльца и нажала зеленую кнопку звонка.