Практикум для начинающих
— Испугать хотел?! Ну погоди!
Сильный толчок в грудь, и я навзничь упал на постель. Халат не выдержал такого испытания: с треском лопнул пояс, разметались полы. Мгновение спустя Любава оказалась рядом. Наша одежда полетела в разные стороны…
Тяжело дыша, мы лежали, тесно прижавшись друг к другу в сладкой истоме. Я наклонился над ней и поцеловал грудь. Она вдруг засмеялась.
— Ты чего?
— Слушай, а как же ужин?
— Подождет до утра. Объявим его завтраком.
— Тогда иди задуй светильники: не дай Бог пожар случится. Сгорим во сне и не заметим. Ты постарался — спать сегодня я буду крепко.
Подниматься было лень, и я закапризничал:
— Может, сама сходишь, а? Ведь я потом заблужусь впотьмах…
— Ну пожалуйста, сделай милость, — она погладила меня по щеке. — У меня ноги отнялись… А чтобы не заблудился, я зажгу ночник.
Делать было нечего, пришлось вставать. Когда вышел в гостиную, дважды гулко пробили большие напольные часы в углу. Прихватив со стола бутылку и пару стаканов, я погасил светильники и вернулся в спальню.
— Винца хочешь? — спросил я, присев с краю кровати.
— Угу, — она приподнялась на локте и взяла протянутый мною стакан. — Вет, еще одна просьба…
— Опять куда-то идти? Не пойду!
— Всего два шага сделать. Включи компьютер на связь. Утром могут быть важные вызовы из лечебницы, боюсь проспать!
— Зачем же ты его выключала? — ехидно поинтересовался я, ткнув нужную кнопку.
Любава не смутилась. Отпила большой глоток и подмигнула:
— Представь! В самый интересный момент раздается перезвон — я кому-то понадобилась. Вот бы ты обрадовался!..
— Еще как! — я прыгнул в постель и привлек ее к себе.
— Осторожней! Вино расплескаю!..
И в этот момент прозвучала громкая трель. Будто компьютер вознаграждал себя за долгое молчание.
— Ну, теперь твоя очередь вставать, — позлорадствовал я. — Кто это в два часа ночи?!
— Понятия не имею… Я и включить-то попросила в расчете, что слишком поздно…
Поискав глазами, Любава подняла с пола свой пеньюар, спешно надела и, запахнув, подошла к экрану.
Погасив ночник в изголовье, я со стаканом в руке откинулся на подушку.
— Любава! Наконец… — едва возникнув, выдохнула Лола. — Я уже отчаялась…
— Ты что, не нашла ночью более интересного занятия, чем трезвонить мне?! — с раздражением оборвала ее Любава. — Я сплю. Поговорим утром.
— Выслушай… — Лола совершенно не владела собой: ее голос срывался, слышались всхлипы.
Я догадался в чем дело. Конечно, такое развитие событий можно было предвидеть. Еще там, у Лолы дома, по обрывкам разговора перед отлетом. Не трудно было понять, куда она отправляется. Но тогда совершенно другое занимало мои мысли…
А Любава все еще ничего не знала. Но вид подруги заставил смягчить тон:
— Что случилось? Успокойся и расскажи… Опять поругались?
Лола неопределенно покачала головой, вытерла слезы и едва слышно произнесла:
— Лиман умер…
Любава вся подалась к экрану:
— Как?!
— Я прилетела, а он не встретил. Навела справки и узнала… Его убила жена… Отравила из ревности!..
— Кто тебе это сказал?! Дикость какая-то!.. Не может быть!
Закрыв лицо руками, Лола зарыдала.
— Это я во всем виновата… Все из-за меня…
Любава овладела собой.
— Постарайся успокоиться, — в ее голосе прозвучали властные ноты. — Ответь, откуда ты все узнала. Может, это какой-то идиотский розыгрыш.
— Нет… Я разговаривала со следователем Службы космической безопасности, который ведет дело гибели Лимана. Он сам на меня вышел… Сначала сочли смерть естественной: экспертиза не показала следов насилия. Но Юлия, узнав о гибели мужа, сама сказала, что отравила его и назвала какой-то яд. Я не запомнила… его присутствие очень трудно установить. Лишь зная о нем, повторная экспертиза подтвердила… На Тилле сохранился варварский обычай, по которому жена убивает неверного мужа и кончает жизнь самоубийством. Юлия покончила с собой…
— Страшно подумать… — промолвила Любава. — Кто ей рассказал?!
— Не знаю… Мне сказали, что ей прислали кристалл, на котором записаны некоторые моменты… Ну, такие, где мы вместе с Лиманом. Ужасно, но мне кажется, следователь считает, что это сделал Гэл. Он очень настойчиво интересовался нашими взаимоотношениями…
— Возвращайся домой, завтра я навещу тебя, — Любава простилась с подругой.
III
В наступившей темноте послышались шаги, шелест сброшенного пеньюара. Укрывшись одеялом, Любава замерла. Угадывалось лишь ее дыхание. Молчал и я. Ждал, что она сама захочет поделиться.
— Дай вина, — вдруг попросила она.
Я различил протянутую руку и отдал свои полстакана.
Выпила она жадно.
— Что скажешь? — такой ее вопрос был для меня неожидан.
— Ничего… Могу, лишь, посочувствовать твоей подруге.
— Верно, ты же ничего не знаешь…
— По-моему, здесь много знать необязательно: следователь не дурак, полагая, что все подстроил бывший муж, Гэл Миз. Ревность — страшное чувство…
— Нет же, нет! — с жаром проговорила Любава. — Говорю, ты ничего не знаешь! Гэл не способен на такой поступок, да и не нужно ему это… Он первый охладел к Лоле. Какое-то время они еще жили вместе, но, когда начался ее роман с Лиманом, расстались окончательно. Гэл первым узнал о любви Лолы, она сама все рассказала, и отнесся совершенно равнодушно. Даже с Лиманом остался в дружбе. Мне ль не знать?! Мы не раз встречались вместе…
— Мы, это кто?
— Ну я, Лола, Лиман и Гэл..
— Узкий круг…
— Да, среди знакомых Лола и Лиман не афишировали свои отношения: Лиман не хотел, чтобы дошло до жены. Признаться, мне не нравилось, что он обманывает ее, но не вмешивалась… Не имела права… А что ты подразумевал, сказав про узкий круг?
— Получается, только ты и Гэл Миз знали про отношения любовников. Значит, если ты ничего не сообщала жене Лимана, как ни крути, это мог сделать только Гэл!
— Нет! — твердо сказала Любава. — Ни он, ни я.
— А кто? Можно, конечно, допустить, что кто-то еще видел их вместе. Но, согласись, этот человек должен иметь веские причины скомпрометировать Лимана. Иначе как объяснить его рвение: не так-то просто записать на кристалл пикантные сцены… Почему ты так уверена в непричастности Миза? Мало ли какие чувства могли в нем вспыхнуть?!
Любава зажгла ночник, села. Взяв бутылку, перелила остатки вина в стакан. Едва пригубив, зажала его в ладонях. Наконец, как-то отрешенно произнесла:
— Помнишь, я сказала, что не имела права осуждать Лимана Фроса за обман жены?..
Жестом я хотел остановить ее: стало вдруг понятно, что сейчас услышу. Словесные признания были ни к чему. Но она, согласно кивнув, продолжала:
— Да, ты верно догадался: мои отношения с Гэлом были более чем дружеские. Правда, это я любила без памяти; он первое время просто развлекался. Для него я была лишь очередной победой… И не мучили его никакие угрызения совести: Лолу он воспринимал не более чем вещь, так, придаток к дому, где иногда бывал. Она, в известном смысле, даже мешала ему: приходилось соблюдать внешние приличия. Страдала я. Как же, он муж давней единственной подруги!.. Но со временем он — не то что полюбил меня, нет! Скорее — привязался. Почти все свободное время стал проводить со мной. Конечно, мы хранили наши отношения в тайне, вряд ли Лола догадывалась о них. Но о его прошлых похождениях кое-что уже знала. И поэтому, когда в ее жизнь вошел Лиман, без колебаний предложила Гэлу расстаться. А он только обрадовался: ведь теперь вину за развод Лола брала на себя. Сожалел лишь о детях — их он по-настоящему любил… — Любава допила и закончила: — Ну, как по-твоему, мог Гэл Миз из ревности послать этот проклятый кристалл?
— Пожалуй, нет… — нарисованный Любавой облик Миза сильно изменил мой взгляд на вещи. Но, вместе с тем, вновь вставал главный вопрос: кто организовал убийство Лимана Фроса? Оставалась, правда, вероятность, что Мизом двигали какие-то иные мотивы, но тогда в равной степени можно было подозревать и Любаву: захотел кто-то из них расправиться с Фросом — вот и воспользовался удобным случаем. «Но это все домыслы: фактов-то никаких… Эх, такая простая и понятная версия рухнула!.. А ведь Любава не только расстроена смертью Лимана, но и обеспокоена: неспроста в беседе со мной пытается все разложить по полкам, похоже — анализирует…» Последнее наблюдение меня насторожило.