Превращения

- Разве вы не могли в гимназии! 
- Извините, Петр Иваныч,- сказал Буров,- я не знал, мама... 
Инспектор перебил его. 
- Чем могу служить? - резко спросил он. Буров быстро и отчетливо сказал тоном служебного 
доклада, как маленький, но уже отлично вымуштрованный чиновник: 
- На воскресенье и два праздника позвольте мне, Петр Иваныч, уехать с мамой в имение и не быть в гимназии в церкви. 
- К классному наставнику надо,- сердито сказал инспектор,- порядка не знаете. Вы бы еще разлетелись к директору! 
- Разрешите вы, Петр Иваныч,- просил Буров,- все равно к Николаю Алексеевичу далеко, а мы сегодня хотим уехать. 
- Можете,- сухо сказал инспектор.- Больше ничего не надо? 
Буров шаркнул ногой, поблагодарил, перестал вытягиваться,-даже руку на пояс положил,- и сказал совсем другим, домашним тоном: 
- Мама велела просить вас, Петр Иваныч, приехать к нам на эти дни погостить. Инспектор улыбнулся. 
- Ну, уж это дело частное,- сказал он,- садитесь, Сережа, гостем будете. 
Мальчик опять шаркнул, сел на кушетку, рядом с инспектором, локоть положил на валик, ноги поместил по удобнее. 
- Скажите вашей маме,- начал было инспектор. Сережа перебил его: 
- И Анну Владимировну с детьми мама просит. 
- Ну,- сказал инспектор,- уж это надо у них спросить, пойдемте. 
Он взял Сережу за плечи и повел его к жене. 
IV 
В САПОГАХ И БОСИКОМ 
Петя Горннлов, дьячков сын, обучался в городском училище. Много шалил, но учился бойко,- шустрый паренек. Держался развязно. Учителю на улице кланялся почтительно, но с достоинством и здоровался за ру ку, так как учитель водил знакомство с его отцом. 
В классе Петя учителю не очень-то уступал,- не давал ему себя слишком притеснять. Если за шалости Петю посылали в угол или ставили на колени,- он становился неохотно, долго оправдывался, спорил даже, случалось, дерзил. 
О себе думал Петя высоко. Читал он книжки,- и старался выбирать те, что для взрослых. Хотел учиться дальше и выучиться настолько, чтобы получать хорошее жалованье, больше, чем отец, и жить лучше отца, например, как учителя живут. 
Настала весна, и уже снег стаял. Утром, в неучебныи день, Петя собрался удить рыбу. Он вышел из дому босой. Так он будет часто ходить,- все лето и осенью долго, пока тепло. 
На улице Петя встретил учителя, Петя к сторонке,- покраснел, отошел подальше, чтобы не здороваться с учителем за руку, снял шапку, поклонился издали. Теперь, когда Петя идет босиком, он думает про себя, что еще он просто мальчишка, которому еще далеко до хорошего жалованья. Поэтому, босой, Петя скромный да смирный особенно вначале, пока еще ноги не загорелые. 
Завтра в классе, пошли его учитель в угол хоть ни за что, Петя пойдет послушно, чувствуя в душе почтение к учителю, к его господскому положению, к его казенному жалованью и к его форменной одежде. 
V 
С ПОДЧИНЕННЫМ И С НАЧАЛЬНИКОМ 
Начальник спросил столоначальника. 
- Ну, что у вас? 
Замерший в почтительном склонении столоначальник робко сказал: 
- Я должен доложить вашему превосходительству, что приказание, которое изволили отдать ваше превосходительство, относительно сношения с губернским правде нием, не могло быть исполнено по неимению у нас достаточных... 
- Это у вас обычная история,- резко прервал начальник,- надо заблаговременно. Но, пожалуйста, сократи те,- я должен ехать, меня вызывают. Есть еще у вас какие-нибудь дела? 
- Не особенно важные, ваше превосходительство, если позволите, можно отложить. 
- У вас, кажется, все дела не особенно важные. Ну-с, до свидания. 
Протянул два пальца, для почтительного пожатия, подчиненному, взглянул еще раз на часы и торопливо проследовал мимо склонявшихся перед ним чиновников к подъезду. 
В карете начальник чувствовал легкое волнение. Сейчас он предстанет и скажет: 
- Осмелюсь доложить вашему высокопревосходительству... 
А его высокопревосходительство скажет: 
- В нашем департаменте, почтеннейший Павел Павлович, всегда неблагополучно. Опять вы меня подвели. Так нельзя-с. 
Начальник ответит: 
Извините великодушно, ваше высокопревосходительство, но я уже неоднократно имел честь вам докладывать. 
- Ну да, знаю,- сердито прервет "особа",- вы всегда хотите быть правы. Кстати, вы сколько лет изволите быть в чине? 
- Семь лет, ваше высоко-превосходительство,- трепетными губами ответит начальник. 
- Да-с,- задумчиво скажет его высокопревосходительство,- так что при отставке можно и в тайные. Да-с. 
Его высокопревосходительство помолчит, пожует губами, вздохнет и скажет
Я просил вас, Павел Павлович, пожаловать собственно вот по какому делу. 
Так мечтает горестно начальник, сидя в карете, и сердце его сжимается тоскливо.