Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли
Часть 21 из 40 Информация о книге
«Похвалы земному раю…»
Похвалы земному раюПусть бы юные пропели,В жизнь вступившие едва, –Я же песен не слагаю.Знаю, людям надоелиЭти жалкие слова.Труден подвиг отреченья.Бьётся скованная сила.Горько мне, что не пою.Бог простит мне прегрешенья.Жизнь тоскою отравилаДушу бедную мою.«Там, внизу, костры горели…»
Там, внизу, костры горели,И весёлые шли танцыВкруг разложенных огней, –Но без смысла и без целиЯ раскладывал пасьянсыВ келье замкнутой моей,И боролся я с тоскою,Сердце, в духе древней Спарты,Болью тёмной веселя,И смеялись надо мноюВсе разложенные картыОт туза до короля.«Светлый дом мой всё выше…»
Светлый дом мой всё выше.Мудрый зодчий его создаёт.На его перламутровой крышеНе заплачет тоскующий кот.Тень земного предметаПопадёт ли на вышку мою,Где, далёкий от внешнего света,Я мечту увенчаю мою?Как бы низко ни падало солнце,К горизонту багрово скользя,Но в моё золотое оконцеНизкой тени подняться нельзя.Цепенейте, долины, во мракеИ безумствуйте в мглистом бреду, –К вам, свирепые ночью собаки,Никогда уже я не сойду.«Проснувшися не рано…»
Проснувшися не рано,Я вышел на балкон.Над озером ЛуганоДымился лёгкий сон.От горных высей плылиТуманы к облакам,Как праздничные были,Рассказанные снам.Весь вид здесь был так дивен,Был так красив весь край,Что не был мне противенГрохочущий трамвай.Хулы, привычно строгой,В душе заснувшей нет.Спокоен я дорогой,Всем странам шлю привет.Прекрасные, чужие, –От них в душе туман;Но ты, моя Россия,Прекраснее всех стран.«Печалью бессонной…»
Печалью бессоннойНевестиных жарких желанийОт смертного сна пробуждённыйДля юных лобзаний,Он дико рванулся в могиле, –И доски рукам уступили.Досками он землю раздвинул, –И крест опрокинул.Простившись с разрытой могилойИ сбросивши саван, он к милойПошел потихоньку с кладбища, –Но жаль ему стало жилища,Где было так мёртво-бездумно…Шумела столица безумноПред ним, и угрюмыйСтоял он, томясь непонятноТяжёлою думой:К невесте идти иль обратно?«Ты от жизни оторвался…»
Ты от жизни оторвалсяИ с мечтою сочетался, –Не бери земной подруги,Не стремись к минутным целям:Не заснут седые вьюги,Не прильнут к дремотным елям, –Их жестокие бореньяДалеки от утомленья.«Зелень тусклая олив…»
Зелень тусклая олив,Успокоенность желания.Безнадёжно молчаливСкорбный сон твой, Гефсимания.В утомленьи и в бреду,В час, как ночь безумно стынула,Как молился Он в саду,Чтобы эта чаша минула!Было тёмно, как в гробу.Мать великая ответилаНа смиренную мольбуТолько резким криком летела.Ну, так что ж! Как хочет Бог,В жизни нашей так и сбудется,А мечтательный чертогТолько изредка почудится.Всякий буйственный порывГасит холодом вселенная.Я иду в тени олив,И душа моя – смиренная.Нет в душе надежд и сил,Умирают все желания.Я спокоен, – я вкусилПрелесть скорбной Гефсимании.«Опять ночная тишина…»
Опять ночная тишинаЛежит в равнине омертвелой.Обыкновенная лунаГлядит на снег, довольно белый.Опять непраздничен и синьПростор небесного молчанья,И в глубине ночных пустыньВсё те же звёздные мерцанья.И я, как прежде, жалкий раб,Как из моих собратьев каждый,Всё так же бледен, тих и слаб,Всё тою же томлюсь я жаждой.Мечтать о дивных чудесахХочу, как встарь, – и не мечтаю,И в равнодушных небесахПророчеств новых не читаю.И если по ночным снегам,Звеня бубенчиками бойко,Летит знакомая всем намПо множеству романсов тройка,То как не улыбнуться мнеЕё навязчивому бреду!Не сяду в сани при луне,И никуда я не поеду.