Том 7. Стихотворения
Часть 4 из 104 Информация о книге
«Отвори свою дверь…»
Отвори свою дверь,И ограду кругом обойди.Неспокойно теперь, —Не ложись, не засни, подожди.Может быть, в эту ночьИ тебя позовёт кто-нибудь.Поспешишь ли помочь?И пойдёшь ли в неведомый путь?Да и можно ли спать?Ты подумай: во тьме, за стенойСтанет кто-нибудь звать,Одинокий, усталый, больной.Выходи к воротамИ фонарь пред собою неси.Хоть бы сгинул ты сам,Но того, кто взывает, спаси.«Суровый друг, ты недоволен…»
Суровый друг, ты недоволен,Что я грустна.Ты молчалив, ты вечно болен, —И я больна.Но не хочу я быть счастливой,Идти к другим.С тобой мне жить в тоске пугливой,С больным и злым.Отвыкла я от жизни шумнойИ от людей.Мой взор горит тоской безумной,Тоской твоей.Перед тобой в немом томленьиСгораю я.В твоём печальном заточеньиВся жизнь моя.Медный змий
Возроптали иудеи:«Труден путь наш, долгий путь.Пресмыкаясь, точно змеи,Мы не смеем отдохнуть».В стан усталых иудеевИз неведомой землиВереницы мудрых змеевУтром медленно ползли.Подымался к небу ропот:«Нет надежд и нет дорог!Или нам наш долгий опытНедостаточно был строг?»Рано утром, в час восхода,Голодна, тоща и зла,В стан роптавшего народаРать змеиная ползла.И, раздор меж братьев сея,Говорил крамольник злой:«Мы отвергнем Моисея,Мы воротимся домой».Чешуёй светло-зелёнойШелестя в сухой пыли,По равнине опалённойЗмеи медленно ползли.«Здесь в пустыне этой пыльнойМы исчахнем и умрём.О, вернёмся в край обильный,Под хранительный ярём».Вдруг, ужаленный змеёю,Воин пал сторожевой, —И сбегаются толпоюНа его предсмертный вой.И, скользя между ногамиСтарцев, жён, детей и дев,Змеи блещут чешуями,Раззевают хищный зев,И вонзают жала с ядомВ обнажённые стопыИх враждебно-вещим взглядомОчарованной толпы.Умирали иудеи, —И раскаялись они.«Моисей, нас жалят змеи! —Возопил народ. — Взгляни:Это — кара за роптанье.Умоли за нас Творца,Чтоб Господне наказаньеНе свершилось до конца».И, по слову Моисея,Был из меди скован змей,И к столбу прибили змеяОстриями трёх гвоздей.Истощили яд свой гостиИ, шурша в сухой пыли,Обессиленные злостиВ логовища унесли.Перед медным изваяньемПреклоняется народ,И смиренным покаяньемМилость Божию зовёт.«Твоих немых угроз, суровая природа…»
Твоих немых угроз, суровая природа,Никак я не пойму.От чахлой жизни жду блаженного отходаК покою твоему,И каждый день меня к могиле приближаетЯ каждой ночи рад,Но душу робкую бессмысленно пугаетТвой неподвижный взгляд.Лесов таинственных ласкающие сени,Немолчный ропот вод,И неотступные и трепетные тени,И неба вечный свод, —Враждебно всё мечте и чувству человека,И он ведёт с тобойОт самых древних лет доныне и до векаНепримиримый бой.Но побеждаешь ты, — последнего дыханьяПодстерегая час,Огнем томительным напрасного страданьяТы обнимаешь нас.«В поле не видно ни зги…»
В поле не видно ни зги.Кто-то зовёт: «Помоги!»Что я могу?Сам я и беден, и мал,Сам я смертельно устал,Как помогу?Кто-то зовёт в тишине:«Брат мой, приблизься ко мне!Легче вдвоём.Если не сможем идти,Вместе умрём на пути,Вместе умрём!»«Опять сияние в лампаде…»
Опять сияние в лампаде,Но не могу склонить колен.Ликует Бог в надзвёздном граде,А мой удел — унылый плен.С иконы тёмной безучастноГлаза суровые глядят.Открыт молитвенник напрасно:Молитвы древние молчат, —И пожелтелые страницы,Заветы строгие храня,Как безнадёжные гробницы,Уже не смотрят на меня.