Невеста скандального шпиона

— О нет. Нет! — прокричала Вилла, но из ее рта вырвался только отчаянный шепот. О Боже мой, что, если она потеряла его? Что, если ее прекрасный, сладкий Натаниэль погиб? Она ощутила, как мрачное чувство вины охватило ее. Если проклятие убило Натаниэля, она не хочет больше жить.
Затаив дыхание от такой перспективы, Вилла повернулась и безрассудно помчалась по полной выступающих корней дорожке, которая и привела ее к плоскому камню. Она выбежала на глинистый берег, безудержно скользя по нему, ее глаза были прикованы к волнующейся реке, к тому месту, где он исчез. Впереди была излучина. Если бы он только смог добраться до мелководья на излучине…
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — не осознавая, что ее голос звучал еле слышным, мучительным шепотом, Вилла умоляла любого и каждого Бога, которого только могла вообразить возвратить ей ее Натаниэля.
Там.
Потемневшая, вымокшая золотистая голова Натаниэля появилась на поверхности. Он держал мужчину за плечи и буксировал его к отмели. С ними было все в порядке.
Двое мужчин с трудом подобрались к берегу, Натаниэль тянул другого мужчину за руку. Этот парень был совсем слаб и, кажется, у него также было что-то не в порядке с ногой.
Вилла приблизилась к ним, когда они были в нескольких ярдах от берега. Она вбежала в воду, чтобы схватить мужчину за другую руку. Вдвоем они помогли ему подняться на покрытую травой вершину холма и позволили ему упасть там и отдохнуть.
Вилла немедленно бросилась к Натаниэлю. Она хотела сказать ему, как она беспокоилась, как ей было ужасно жаль, но все, что она смогла произнести — это тихий звук, похожий на скрип.
Она обняла его обеими руками. Вилла прижалась лицом к его холодной, мокрой шее и задрожала от облегчения. Он был в безопасности.
— Ш-ш-ш. Все в порядке, цветочек, мы все в порядке. Все просто замечательно, — Натаниэль крепко прижал ее к себе, прижавшись щекой к ее мокрым волосам. Неужели прошло всего несколько секунд с того момента, как он услышал ее голос, выкрикивающий его имя?
Его охватил неукротимый страх, и он бросился к реке, по пути схватив валявшуюся на земле палку. Когда он увидел ее, цепляющуюся за скалу в бушующей воде, его сердце просто перестало биться.
Присутствие странного покрытого шрамами незнакомца он вообще не мог объяснить. Все, о чем он мог думать, — это то, что Вилла была в безопасности.
Когда Вилла перестала дрожать в его руках, Натаниэль отодвинулся, чтобы посмотреть ей в лицо. Он обеими руками отвел назад с лица ее волосы в поисках какого-либо признака травмы, но если не считать того, что она совершенно промокла, то она находилась в превосходной форме.
Она открыла рот, желая что-то сказать, но единственный звук, который у нее получился — это резкое карканье.
— Что случилось с твоим голосом?
— Она сорвала его, когда кричала, — проворчал мужчина, лежащий на земле. — Видел это раньше в госпитале. Раненый солдат начисто сорвал голос, перед тем как умереть.
Натаниэль повернулся к нему. У этого человека были неприятности. Лицо в шрамах, рука и нога травмированы. Он был в больнице, вероятно, он был солдатом. Ветераном, который заплатил настоящую цену за свою страну.
— Кто вы? Как вы оказались в воде вместе с Виллой?
— Прежде всего, это я испугал ее. Я не хотел этого, но она не слышала, как я подошел. Я хотел помочь ей, но я не могу плавать так, как когда-то мог, — горько добавил он.
Натаниэль ненадолго задумался над тем, не был ли этот мужчина из Уэйкфилда, но даже если он и был оттуда, то не присутствовал при поливании их грязью.
Беспокойство за Виллу отмело эту мысль прочь. Натаниэль взял ее под руку.
— Давай я посажу тебя у огня, цветочек, — он бросил подозрительный взгляд на мужчину. — Вы тоже можете присоединиться, если желаете. — Если его тон был недовольным, то он был не в настроении извиняться за него.
— Если вы не возражаете, я так и сделаю.
Как только Натаниэль наспех развел костер, Вилла с благодарностью уселась перед огнем. Он принес одеяло Бланта, чтобы набросить ей на плечи, и Вилла ощутила комфортный знакомый, домашний запах лошади. Она не могла стряхнуть с себя это полуобморочное чувство истощения и слабости. Вода заставила ее замерзнуть, но именно разрушающий страх заставил ее колени лишиться силы. Ее дрожь была реакцией на открытие, что Натаниэль Стоунвелл значит для нее больше, чем она осознавала.
Вода с ее волос стекала на лицо… или это были слезы? Она обычно не была большой плаксой, но в последние несколько дней пыталась ею стать. Вероятно, она должна хорошенько выплакаться.
Только ей не хотелось рыдать. Она хотела забраться на колени Натаниэлю и обхватить руками его теплое основательное тело так, что она смогла бы доказать той части себя, которая все еще боялась за него, что с ним все в порядке.
Натаниэль поблизости чистил лошадей, стоя так, чтобы он мог хорошо видеть ее и костер. Она улыбнулась, согревшись от его заботливости, хотя она не думала, что незнакомец представляет какую-либо опасность.
Внешность этого типа нисколько не выиграла от того, что он вымок. Когда его влажные волосы были отброшены с лица назад, то стало видно, как сильно он был изможден. Он поднял взгляд и посмотрел ей в глаза, и молча, не мигая, смотрел на нее.
Он мог бы быть устрашающим, предположила она, потому что он был крупным мужчиной, таким же высоким, как Натаниэль, и вероятно, такого же мощного телосложения, если бы он не был таким утомленным.
При виде него она не ощущала ни малейшего страха.
Мужчина передвинулся к тому краю костра, где Натаниэль поставил чайник. Не отрывая своих глаз от нее, он налил немного чая в маленькую дорожную кружку и понес ее Вилле.
— Я возьму это, — Натаниэль встал между ними. Мужчина несколько мгновений смотрел Натаниэлю в глаза, потом отступил, передав ему чай.
Натаниэль поднес ей кружку, встав на колени перед ней. Не говоря ни слова, он обернул ее дрожащие пальцы вокруг теплой кружки. Она с большим удовольствием выпила чай, морщась от горячей жидкости в ее горле.
Не отрывая от них взгляда, незнакомец бесшумно вернулся на свое место по другую сторону костра.
Вилла в этот момент могла почти что слышать Дика и Дэна.
А кем он является?
Он — прекрасный и преданный волкодав, решила она. Когда-то он был великолепным созданием. И хотя он не был в этом виноват, но его выбросили на улицу, чтобы он сам заботился о себе. Если взглянуть на этот мужчину, то даже сейчас он ожидает, что Вилла ударит его.
Он был очень интересным, и она могла бы весело провести время, приставая к нему с нежелательными вопросами, но чувство слабости наконец-то отступило, оставив только истощение и жгучее желание на протяжении многих часов смотреть на Натаниэля.
Наконец, лошади были готовы, и Вилла стала сухой настолько, насколько ей положено было быть. Даже влажное и морщинистое, ее муслиновое платье было лучшим из тех, что у нее остались. Она все еще была завернута в одеяло Бланта, так как вечер не становился теплее.
Натаниэль помог ей забраться на истощенную кобылу, затем повернулся к незнакомцу.
— Моя благодарность, сэр. Я рад видеть, что вы так быстро оправились, — сказал Натаниэль.
Мужчина наблюдал за ним, его бородатое лицо было невыразительным. Было в нем что-то…
Натаниэля беспокоили вовсе не шрамы, а что-то темное, что пряталось в горящих глазах незнакомца.
Однако, испытывая к нему жалость и уважая каждого, кто так много отдал ради своей страны, Натаниэль удержался от того, чтобы копнуть глубже. Нынче мир был полон раненых, безруких, безногих. Этот парень будет не первым ветераном, вышедшим с поля боя искореженным как снаружи, так и внутри.
Натаниэль решил, что мужчине, должно быть уже наскучило смотреть.
— Вы живете где-то поблизости, мистер…
— Дей. Джон Дей. — Мужчина больше ничего не сказал, просто внимательно смотрел на Натаниэля. Когда Натаниэль кивнул ему, предлагая продолжать, он казалось, немного расслабился. — Я еду в Лондон. Там есть человек, который мне должен.