Самый желанный герцог

Мистер Вульф спокойно кивнул, но его глаза, казалось, наполнились мрачным возбуждением.
– Конечно. Я видел, как он вошел в одну из комнат для отдыха всего лишь мгновение назад. – Он жестом указал на дальний угол бального зала. – Вон там.
В этот момент музыканты начали негромко играть, мелодией приглашая гостей занять свои места. Если она хотела поискать Грэма, то должна была ускользать сейчас.
Софи рассеянно сделала реверанс.
– Благодарю вас, мистер Вульф. Я у вас в долгу.
Сосредоточившись на дверном проеме вдалеке, Софи проложила себе путь через толпу. Однако, даже несмотря на свою сосредоточенность, она воображала, что могла ощущать, словно жар от печки, этот мрачный настойчивый взгляд на своем затылке, следующий за ней по залу.
В углах бального зала Пибоди были устроены небольшие комнатки, едва ли больше настоящих альковов, обставленные кушетками для отдыха и зеркалами, чтобы поправить волосы, а также дверьми, чтобы создать интимный момент. Грэм удалился в одну из таких комнаток, чтобы сочинить идеальное извинение.
Софи наконец-то прибыла. Грэм из угла наблюдал за ее безмятежным парадом. Он улыбнулся сам себе, когда осознал, что ее мечтательно-высокомерный взгляд происходил частично из-за того, что она почти ни черта не могла разглядеть без своих очков.
Он заколебался, неуверенный в том, как начать извиняться за свою жестокость, растерявшись, как объяснить свой конфликт и замешательство – а затем на нее напали распустившие слюни орды. Момент был потерян. Грэм отступил в это тихое место, полный решимости найти правильные слова, чтобы восстановить их разрушенную дружбу.
Лайла с расстраивающим инстинктом хищника нашла его здесь.
– Привет, любимый.
Он обернулся, чтобы увидеть, как Лайла прислонилась спиной к двери, лишив его возможности побега. Она опустила плечи, выставила вперед одно бедро, ее пальцы играли с краем шали, медленно вытягивая его перед собой.
– Ты все еще не поцеловал меня, – женщина надула губы.
Надутые губы смешно смотрелись на этом прекрасном, мраморном лице. Грэм подавил свое отвращение. Лайла собирается спасти мое поместье.
Он позволил себе выдохнуть.
– Я думал, что ты собираешься ждать меня у себя дома.
Она медленно погрозила ему пальцем с длинным ногтем.
– Это неправильный ответ, мой дорогой. Предполагается, что ты будешь взволнован, увидев меня. Тебе полагается страстно притянуть меня в свои объятия и поцеловать меня так, словно я последний глоток воды в пустыне.
Лайла оттолкнулась от двери и подкралась ближе.
– Ты должен молить меня о разрешении проделать со мной непристойные, порочные, безнравственные вещи в этой маленькой комнате, пока весь мир находится за дверью. Предполагается, что ты должен извиняться, стоя на коленях, и обещать никогда, никогда больше не заставлять Лайлу ждать.
Ощущая себя во многом приманкой в ловушке, Грэм тупо смотрел, как она приближается к нему. Женщина скользнула своими изящными, гладкими ручками по его груди, а затем обняла его за шею.
– Ты слышал меня, Грэмми? Я ждала тебя, – прошептала она. – Я была вся мягкая и влажная после ванны, и я ждала тебя голой в своей постели, как раз так, как тебе нравится. – Она поднялась на носочки и щелкнула зубами в направлении его подбородка. Каким-то образом Грэму удалось ни отпрянуть, ни оказаться укушенным. Лайла любила пускать в ход зубы, так же, как и ногти.
– Но ты. Не. Пришел. – Она подчеркивала каждое слово своей жалобы рассчитанными рывками за его шейный платок. Он позволил ей притянуть свою голову вниз, к ее рту, после чего Лайла быстро поцеловала его крепко, горячо и влажно.
Какой-то части Грэма это понравилось. Или, возможно, он просто вспоминал, как ему это нравилось. Или, может быть, в нем было что-то от его неотесанного, похотливого отца, потому что когда Лайла с энтузиазмом потерлась о него, то он сумел расшевелить в себе небольшое пламя прежнего возбуждения.
Да, с ним будет все в порядке, осознал Грэм с облегчением, игнорируя другую, гораздо большую часть себя, которая заявляла, что настало время оттолкнуть ее, а затем прополоскать рот крепким виски.
Он собирается найти в себе силы, чтобы использовать Лайлу так же уверенно, как она намеревалась использовать его. С одинаковой выгодой. Одинаково откровенно.
Одинаково предосудительно.
– Скажи мне, что я буду твоей герцогиней, Грэмми, – настаивала женщина, дергая за его одежду и за свою собственную. – Скажи мне, что я буду герцогиней Иденкорт, и что мы будем самой невероятной парой во всем свете, и будем устраивать самые великолепные приемы… – Она сделала паузу посреди своей речи, чтобы расстегнуть его жилет. – Неужели Иденкорт настолько в плохом состоянии? Я слышала истории о том, что там все слегка покрылось грязью и выцвело из-за того, что там жили одни мужчины.
Грэм сумел не рассмеяться вслух.
– Покрылось грязью и выцвело, – уклончиво повторил он. Если весь остальной мир не знал о настоящем состоянии Иденкорта, то большей частью благодаря недостатку гостеприимства у его отца, чем из-за реального осознания тайны. Тем не менее, сейчас лучше не рисовать мрачной картины, до того, как он обеспечит будущее поместья продажей своего имени.
– Я буду хорошей девочкой, Грэмми, – пообещала Лайла, задыхаясь. – По крайней мере до тех пор, пока ты не получишь сына. – Она облизала губы. – Обычная договоренность.
Внезапно, несмотря на общепринятость как раз таких условий среди высшего общества, Грэм понял, что он не хочет обычной договоренности. Кольцо его матери покоилось в кармане жилета, готовое к тому, чтобы появиться на свет и предложить себя его невесте. Герцог представлял, что может ощущать его между ними, маленький кусочек золота с бриллиантом, удерживающий Лайлу на расстоянии.
Мог ли он когда-нибудь представить себе, что ему придется надеть это кольцо на палец Лайлы с длинным ногтем? Она без сомнения, будет глумиться над таким несерьезным камнем. И все же, какой у него был выбор?
Когда Лайла подтолкнула его и заставила лечь спиной на кушетку для отдыха, а затем оседлала его с фальшивой страстью на своем прекрасном лице, Грэм сделал то, что до него делали тысячи партнеров, не испытывающих желания.
Он закрыл глаза и подумал об Англии.
ОБЫЧНАЯ ДОГОВОРЕННОСТЬ.
Софи ощутила, как ее живот похолодел. Она видела, как Лайла проскользнула в эту маленькую комнатку и не вышла обратно.
Само собой разумеется, что она нашла как раз того парня, которого Софи искала весь вечер. Ее желудок взбунтовался при виде переплетенных конечностей, юбок и длинных блестящих и очевидно фальшивых волос, распростертых перед ней, но девушка ждала.
Ради Бога, эти двое так увлечены, что даже не осознают, что их прервали!
Софи больше не могла сдерживать свой порыв. Она устремилась вперед и дернула. Водопад локонов Лайлы оказался в руке у Софи, оторвавшись вместе с ливнем шпилек и несколькими прядями настоящих волос Лайлы.
Визг Лайлы смешался с арией сопрано. Софи быстро захлопнула ногой дверь от собрания снаружи.
Лайла спрыгнула с колен Грэма и повернулась к Софи.
–  Ты?
– Так жаль прерывать вас, но боюсь, что вы уже почти задушили этого джентльмена вашими огромными грудями. – Софи адресовала Грэму язвительную не-улыбку. – Добрый вечер, Грэмми. – Затем она повернулась обратно к Лайле и подняла вверх фальшивые локоны. – Мне крайне неприятно быть тем, кто сообщит вам это, леди Лайла, но вы теряете свои волосы.
Лайла попробовала схватить их, но Софи держала локоны высоко.
Лайла прищурила свои необыкновенные глаза.
– Я заставлю тебя пожалеть об этом, ты… ты… ржущая кляча!
Грэм пошевелился.
– Лайла, нет нужды…
Лайла повернулась к нему с рычанием.
– Не смей защищать ее, ты, скулящий червяк – если только ты хочешь получить мои деньги!
Софи сложила руки на груди, лениво покачивая прядями цвета черного дерева.