Что такое любовь...

Кэш последовал ее примеру и освободился от куртки и шляпы.
— Что бы ты ни приготовила, будь уверена, я съем все. Но думаю, тебе не придется готовить, — добавил он мягко. — Я не голоден. Я только хотел прийти к тебе.
Милли как раз направлялась на кухню, но, услышав его слова, резко остановилась и посмотрела на него. Он увидел в ее глазах страх, может быть, даже ужас.
Кэш захотел успокоить ее:
— Ты мне понравилась. Никто еще так не заботился обо мне. И я пришел сюда, чтобы просто поговорить. Мне грустно было расставаться с такой замечательной девушкой.
Милли улыбнулась:
— О, это чудесно.
Она была рада. Она будет счастлива просто поболтать с ним.
— Но в любом случае я тебя накормлю, — промолвила она. — Итак, яйца, бекон и тосты? — Милли оценивала содержимое холодильника, обдумывая, что же приготовить для гостя. — Тебе понравится блюдо из мелко нарезанных овощей, с жареным мясом и сыром?
Он не смог сказать «нет». Облизнувшись, вымолвил:
— О, звучит заманчиво!
Милли достала продукты и принялась готовить.
Она двигалась легко и изящно, открывая и закрывая шкафчики. Милли чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой, поэтому и действовала уверенно.
Кэш стоял, опираясь на небольшой столик, который отделял кухню от гостиной, и наблюдал за девушкой. Он все больше и больше восхищался ею. Нежные изгибы ее тела притягивали его взор.
— Ты прекрасна! — пробормотал он.
— Ты не знаешь меня, — вымолвила Милли.
— Пока не очень хорошо, но уже знаю, что ты ненавидишь, когда ругаются.
Милли немного покраснела.
— Я так сказала, потому что со мной был Джейк, мой племянник.
— Ты была права, мне не следовало вести себя таким образом.
— Нет, ты был сильно испуган и...
— Что?! — перебил ее Кэш. Сама мысль о том, что он мог испугаться, оскорбила его. — Меня ничто не может испугать! Я был просто расстроен, так как ничего не выиграл.
— О, я не знала, я думала... — удивилась девушка. — Извини.
— Все в порядке. Прости, что так грубо говорил. Мир?
— Мир, — согласилась Милли.
Чтобы уйти от неприятной темы, Кэш спросил:
— Ты давно живешь в Ливингстоне?
— Моя семья всегда жила в этом городке. Мой прадедушка приехал сюда из Иллинойса и начал работать в магазинчике. Когда он заработал достаточно денег, то купил свой собственный. Потом в нем работал мой дедушка, а теперь и мой отец. С детства я и моя сестра помогаем отцу. Я до сих пор занимаюсь этим, но только в свободное время, то есть когда нет занятий в колледже.
— Ты учишься в колледже?
— Да, в штате Монтана. Я уже окончила второй курс.
— Да ты еще, оказывается, ребенок, — шутливо проговорил Кэш. Он плохо учился в школе. Его это, правда, не волновало, поскольку все свое время он отдавал родео.
— Мне почти двадцать лет, — обиженно сказала Милли. — А сколько же, интересно, тебе?
— Двадцать четыре, — ответил Кэш, хотя сегодня он чувствовал себя настолько усталым, что восемьдесят четыре было бы ближе к истине.
— Ну, ты действительно большой мальчик! — В ее глазах появился озорной огонек.
Она продолжала резать бекон на ломтики и поджаривать.
— Да, я уже повидал свет, — продолжил Кэш.
— А я нет, — печально промолвила Милли.
— Ты была в Бозмене?
— Да, и в Биллингсе тоже. Однажды я даже посетила Денвер, — она вздохнула. — Мне понравился этот город.
— Мне тоже. Я одержал там победу три года назад, — заметил Кэш.
Это была одна из самых лучших побед в его жизни, и он не мог не похвастаться этим.
— В Денвере? — переспросила Милли.
— Да, на родео, — начал объяснять Кэш, когда увидел непонимание в ее глазах.
— О, конечно, — застенчиво улыбнулась она. — Просто сегодня я впервые была на родео, поэтому сразу не поняла тебя.
— Не может быть! — Кэш был поражен. Милли промолвила:
— Мой отец — владелец магазина, а не ранчо.
— Но ведь Монтана — любимый штат ковбоев.
— Мы никогда не ходили на родео. Папа не очень хорошо относится к ковбоям.
Да, Кэш знал, что есть такие люди, которые судят других до того, как встретятся с ними.
Но вины Милли нет в том, что ее отец такой человек.
— Он много потерял. Мы, ковбои, — отличные ребята. — Он постарался произнести эти слова как можно беззаботнее.
— Конечно, — согласилась Милли почему-то печально. Она вздохнула, а потом решительно добавила: — Но я не такая, как мой отец.
Их взгляды встретились. На мгновение все для него перестало существовать. Крик Милли привел его в чувство:
— Бекон горит!
Она повернулась к плите. Кэш почувствовал облегчение. Ему надо было прийти в себя.
Интересно, испытывает ли она то же, что и он?
— Расскажи мне о себе. Откуда ты? — Ее голос вывел его из задумчивого состояния.
— Из Оклахомы. Я там родился. Но мы часто переезжали, и сейчас мои родители живут в Техасе.
Кэш каждый год менял школу. Его отец не мог долго жить на одном месте. Лен Каллаган всегда считал, что где-то непременно есть работа получше. И они переезжали. Их семья объехала весь юг Америки. Кэш мог по праву сказать, что он, его братья и сестра выросли в дороге.
Около трех лет назад родители наконец купили в Техасе маленький домик с великолепными пастбищами и до сих пор жили там.
В семье Милли из поколения в поколение переходил бакалейный магазинчик. Для его же родни не была характерна такая привязанность к чему-либо.
— Сколько времени у твоей семьи этот магазин? — спросил Кэш.
— С тысяча девятьсот третьего года. Невероятно!
— В моей работе восемь секунд — самый большой срок.
— Это естественно. У тебя такая работа. Как долго ты занимаешься этим?
Кэш начал рассказывать ей о том, как в первый раз увидел диких лошадей и полюбил их грациозность, свободолюбие, непокорность. С того времени он думал только об этих гордых созданиях. Наверное, поэтому Кэш и стал участвовать в родео.
— Нет на свете ничего, что могло бы сравниться с укрощением этих животных, — торжественно заявил он.
Обычно Кэш не говорил о себе. Даже Ральф и Пит знали о нем немного. Ни с кем еще Кэш не делился своими чувствами, надеждами и мечтами, потому что, как он думал, никого это не интересовало. Милли же, казалось, была действительно обеспокоена его судьбой.
Она приготовила еду, поставила на стол блюда и села напротив Кэша. Беседа продолжалась.
Милли поведала ему о двух годах, которые провела в колледже, о своей семье: родителях, сестре, племяннике и старшем брате.
Потом она рассказала о курсах бухгалтеров, которые она посещала, о своих планах на будущее.
— Я не останусь в Ливингстоне, — решительно произнесла девушка. — Я хочу посмотреть мир.
— Неплохая идея, — усмехнулся Кэш.
— А начну с Нью-Мексико. Там живет мой брат Ричард. Он фотограф.
Когда Кэш услышал это имя, то вспомнил, что видел работы Ричарда Малоуна либо в Прескотте, либо в Альбукерке.
Милли обрадовалась:
— Согласись, он непревзойденный фотограф.
Кэш это признал.
— А моя сестра Долли, — продолжала Милли, — писательница. Она пишет для детей. Ее истории удивительно хороши. Дети от них в восторге.
— А что делаешь ты? — спросил Кэш.
— Я рисую.
Он осмотрел комнату, но не увидел ни картин, ни красок, ни холстов, ни кисточек. Кэш вопросительно взглянул на девушку.
— Ладно, сдаюсь. — Милли лукаво улыбнулась. — Я ничего не делаю. Я — созерцатель, так же как и моя мама.
— А твой отец?
— Папа... есть папа. Он ничего не создает, ничего не ценит, только приказывает.
— Ты всегда выполняешь его приказы?
— Всегда, — с отвращением сказала Милли, как будто сожалела, что у нее не хватает смелости противостоять отцу.
Кэш не стал больше задавать вопросы, почувствовав, что Милли не хочет говорить о своем отце.
— Очень вкусно. Ты великолепно готовишь, — сменил тему Кэш.
— Хочешь добавки? — вежливо предложила она.