Когда ты не со мной (СИ)

- Анализируя ее первую исторически сложившуюся роль, роль супруги, мне бы не хотелось быть банальной и раскрывать ее устоявшиеся роли, такие как: репродуктивная, эмоциональная, сексуальная и так далее. Я рассмотрю ее с другой стороны.
Наши взгляды с Максом встречаются. Я замечаю, как после каждого моего слова улыбка на его лице сменяется задумчивостью.
- Семья - это не просто ячейка общества. Семья для женщины играет большую роль, так как именно женщина в 80 процентах случаев является первичным инициатором создания этой самой ячейки. Мужчины менее чувствительны к данному фактору.
Такое ощущение, что этот доклад я готовила специально для Макса. Мы не сводим глаз друг с друга. Я надеюсь на то, что он переосмыслит свои жизненные принципы насчет семьи. Даже если создаст ее с другой девушкой.
Пять минут моего выступления пролетают быстро. Я благодарю всех за внимание и прошу задать мне вопросы, если таковые имеются. Вот чего я не ожидала, так это того, что захочет задать их Макс.
- Скажите, пожалуйста, а для вас лично какая роль выдвигается на первый план?
Макс стоит в ожидании ответа.
Тему, которую никогда не затрагивали наедине, теперь мы обсуждаем публично.
- Роль жены и матери, - я перевожу взгляд, чтобы выслушать вопрос от другого студента.
- Спасибо за ответ, - Макс возвращает мое внимание к себе, - еще один вопрос, если разрешите.
- Конечно, - внутри все переворачивается. Почему я так волнуюсь? Это всего лишь вопросы.
- Судя по вашему выступлению и вашему ответу, для женщины на первом месте - семья. Тогда скажите, почему некоторые особи женского пола предают своих мужей и отказываются от детей?
Естественно, без колкостей в адрес своей матери он не мог обойтись.
- Я считаю, что каждую ситуацию следует рассматривать индивидуально. Иногда дети эгоистичны и не хотят принимать выбор родителей.
- Значит, вы поощряете такие поступки? - не унимается Макс.
Я чувствую, как мои руки начинают дрожать. Сжимаю их в кулак.
- Я этого не утверждала. Родители - такие же люди, как все. Им свойственно ошибаться. А дети должны иногда переступить через свои принципы и попытаться их понять.
- Я соглашусь с вами по поводу ошибок. Мы все ошибаемся. И нашим близким стоит иногда приглядеться и увидеть, как мы раскаиваемся.
Как он мог устроить представление на конференции? На мое счастье, другой студент тянет руку, чтобы задать вопрос.
- Вы выступили идеально! - Адамиди сжимает мою руку, когда я сажусь с рядом ним.
- Немного переволновалась вначале.
- А что это нашло на Макса? - удивленно спрашивает Иван Сергеевич.
- Это долгая история.
- Что-то случилось?
- Ну, если вкратце, то мы расстались.
- Неожиданно, - немного помолчав, говорит Адамиди.
Он снова сжимает мою руку, я только сейчас замечаю, что мы до сих пор сидим, взявшись за руки. Я бросаю взгляд на наши руки, и он выпускает мою. На его лице читаю смущение. Мне самой становится неловко.
Мы с Иваном Сергеевичем выходим в числе последних после окончания конференции. Макс стоит, прислонившись к противоположной стене. Еще одного разговора с ним я не хочу, но понимаю, что он неизбежен, когда Макс подходит ко мне.
Обменивается приветствиями с Адамиди. После чего преподаватель прощается и уходит.
- Ты здорово выступила, - Макс смотрит на меня с теплотой.
- Спасибо, извини, мне нужно идти.
- Все люди ошибаются. Ты сама это сказала. Почему тогда ты не можешь простить меня?
- Я не раз тебе это говорила. Повторяю снова. Между нами все кончено. Забудь меня.
- Я не могу. Не могу, - Макс пытается взять меня за руку, но я не позволяю ему этого сделать.
- А я не могу простить тебя, - оставляю его одного и быстрым шагом иду к гардеробу.
Слышу, как вслед он чертыхается.
К моему приходу Аня приготовила обед. Она предлагает выпить за мое выступление, но я отказываюсь. После баталий с Максом моя голова раскалывается. Мы обедаем с подругой, затем звоню бабуле, чтобы рассказать о конференции, а потом решаю отдохнуть. Из-за столь насыщенного дня клонит ко сну.
Меня будит сигнал мобильного телефона. Протираю глаза, и читаю сообщение:
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.
Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.
Мы мечемся: – работа…быт…дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…
А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь…чтоб увидеть душу.
Мы выбираем сердцем – по уму…
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться..
Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.
Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех, с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.
Как много тех, с кем лучше бы молчать,