Время рокировок (СИ)

— Это твои проблемы, — мягко сказала Настя. — Ты всю дорогу как комар над ухом звенел о том, что тут все знаешь — вот и давай, доставь нас к Оружейнику.
— Нам туда, — Щур ткнул пальцем в сторону арки, про которую чуть раньше я спрашивал у Грэя.
— Кто бы мог подумать? — покачал головой Одессит. — В жизни бы не догадался.
К моему великому удивлению, это оказалось не здание вокзального типа, чего я от него, признаться, ожидал. Это была именно что арка, с небольшим тоннельчиком внутри, выводящая на не слишком широкую улочку с булыжной мостовой.
— Похоже на Барселону, — заметила Фрэн.
— Или на Прагу, — усмехнулась Марика. — Или на Краков. Проще говоря — на любой старый город, построенный в Средневековье. Готический стиль. Кстати — мне это всегда нравилось, хоть какая-то — но стабильность.
Улочка оказалось не очень людной, причем во всех смыслах. То есть — и прохожих было не так уж и много, да и не все из них оказались людьми. Мы увидели гнома, потом мимо нас прошел вовсе не знаю кто, но он был синего цвета и с тремя руками, и окончательно нас добил восьминогий паук с человеческим лицом.
— Кунсткамера, — пробормотал Стакс, «волчонок» из перспективных, которого мне буквально навязал Жека. Подозреваю, что он дал ему задание прикрывать, если что, Марику. Не думаю, что парня это порадовало, но в город съездить хотелось всем, и по этой причине он согласился это сделать. На ночевках он пару раз описывал вокруг меня круги, хотел о чем-то поговорить, но стеснялся. Думаю — как раз об этом.
— Не таращитесь вы так на них, — попросила ребят Милена. — Неудобно же!
— Легко тебе говорить, — Ранго проводил взглядом стройную девушку с огромной грудью. — Когда тут такое!
Не знаю, до чего бы мы договорились, но тут улица кончилась, превратившись в начало огромной площади, на которой было негде яблоку упасть от толпящихся на ней людей, каких-то лотков, павильонов, лавок и всего такого прочего. В ее центре, сильно не близко от нас, был виден огромный помост, на котором стояли люди, чуть левее было видно красивое здание в восточном стиле. Шум, который мы заслышали еще на улице, превратился в многоголосый гул, носа коснулась сложная гамма запахов, в которой смешались восточные специи, благовония, дым от десятков и сотен мангалов и кухонь, и даже вроде пот, которому здесь и взяться-то неоткуда.
Откуда столько людей? Их же здесь … тысячи!
— Восточная оконечность Рынка! — обрадованно заорал Щур. — Я знаю, куда дальше идти.
Он шустро припустил по краю площади, стараясь не мешаться с толпой, мы поспешили за ним.
Не знаю, какова протяженность этого рынка, и откуда на нем взялось столько покупателей и продавцов, но мы и половины его по окружности не обошли, хотя двигались быстро и достаточно долго.
Щур вертел головой, высматривая ему одному известные приметы, но все было тщетно. В результате не он нас вывел куда надо, отличилась Фира.
— Тор! — пронзительно взвизгнула она и замахала рукой. — То-о-о-о-ор!
Как она углядела вечно спокойного скандинава в толпе — мне неизвестно, но углядела.
— Сват, — сказал, протянув мне руку, он. — Рад, что приехали, наконец. Мне что-то беспокойно стало, Оружейник слишком разошелся.
Столько слов от него я не ожидал услышать. А сам факт того, что его что-то беспокоит и вовсе меня заставил нервничать.
— Где он? — пожимая ему руку, спросил я.
— Там, — Тор ткнул пальцем в то самое здание, вызывающее ассоциации со сказками «Тысячи и одной ночи». — Это представительство Халифата, Рынок — их территория. Не весь, понятное дело, но их слово тут в большинстве случаев решающее. Проводить?
«Халифат». Стало быть — третий из восьми. Ничего плохого сказать не хочу, но тех ли партнеров он выбрал? И еще, — Рувим — не восточное имя.
Ладно, разберемся.
— Веди, — сказал я Тору и последовал за ним.
  
Глава четвертая
 
Внутри здания было прохладно и куда менее многолюдно, чем на рыночной площади.
Еще там обнаружилась просторная площадка, видимо, для ожидающих аудиенции, лестница, ведущая наверх, и четыре свирепого вида араба, стоящие около нее, причем неплохо вооруженные.
С левой стороны у каждого из них висели широкие кривые сабли без ножен, справа болтались интересного вида кобуры — широкие, почти прямоугольные, причем висели они не на поясах, а на ремешках, переброшенных через плечо. Это какого же размера там пистолеты? Любопытно было бы на них глянуть.
— Куда? — рыкнул на скверном английском один из них, с массивной золотой серьгой в ухе.
Значит — есть тут все-таки золото? А Грэй сказал, что ничего подобного они не нашли.
— Туда, — показал на лестницу я и повернулся к Тору. — Ведь туда?
— Не совсем, — ответил «волк». — Не так все тут просто.
Он сделал несколько шагов вперед и сказал арабу, который уже положил руку на кобуру:
— Пошли кого-нибудь наверх, к владетелю Али-Садаху. Где-то там сейчас находится человек по имени Лев Антонович, пусть ему скажут, что прибыл его повелитель.
Одессит за моей спиной присвистнул, Фрэн хихикнула — видно, её рассмешило само слово «повелитель». Видимо, не слишком оно вязалось у нее с моей персоной.
— Все верно, — тихонько сказал Голд. — Другая ментальность. У них нет понятия «командир». Тор?
— Да? — вернулся к нам «волк», убедившись в том, что один из арабов отправился наверх.
— Понимаю, что в двух словах всего не расскажешь, но пока к нам не присоединился Оружейник, освети нам хоть краями — что здесь вообще за место? — попросил его Голд, как всегда опередив меня.
— Может, лучше дождемся? — и Тор мотнул подбородком в сторону лестницы.
— Это — само собой, — вступил в разговор я. — Но мне бы хотелось услышать разные точки зрения на один и тот же вопрос. И потом — ты сказал, что его как-то начало заносить. Поясни свои слова. Нет, если есть желание сделать это при Оружейнике…
— Моя точка зрения не меняется от его присутствия или отсутствия, — пожал мощными плечами Тор.
— Уважаю за позицию, — без тени иронии произнес я. — И, тем не менее — чего зря время терять? Пока его найдут, пока он спустится к нам… Давай, рассказывай.
Тор понятливо кивнул, и мы отошли от арабов-охранников, которые с интересом прислушивались к нашей беседе.
Первое, что произнес Лев Антонович, войдя в город, было:
— Недооценили мы их потенциал. Ошибочка вышла.
Это относилось не конкретно к мощным стенам вокруг Нового Вавилона, или к народу, который мотался по улицам, или даже к инфраструктуре. Это было признание того, что он неверно оценил ситуацию в целом.
Впрочем, я его понимал. Я изначально был уверен в том, что это не слишком большой городок, в котором живет двести-триста человек и который пытается доказать, что он самый большой в этом мире, имитируя то, что мы оставили на том свете.
Даже рассказы Щура не разрушили у меня уверенности в этом, только поменяли картинку в воображении, заменив ее на более глобальную, да подкорректировали численность населения. И в этом была наша общая с Оружейником ошибка — в прогнозировании ситуации. Штука в том, что тут никто ничего имитировать не пытался. Те, кто взял власть в свои руки в этом месте — они сделали то же, что и мы, они просто начали жить в новых условиях, строя то, что приемлемо для этого мира, практически не оглядываясь на предыдущий опыт умершей Земли, особенно в части моральных и этических норм.
Рынок же Оружейника и вовсе поверг в состояние восторга, смешанное с разочарованием. Какой мёд? Какое вяленое мясо? Какая рыба? Местные жители уже прекрасно с этим управились и без нас. Ну, если не с медом, то со всем остальным — это точно. Мало того — тут был сумасшедший (по нашим меркам) ассортимент овощей и зерна. Более того — все это продавалось по более чем умеренным ценам, то есть, сделать на этом бизнес было если не сложно, то проблематично в любом случае.
К тому же вот так взять и начать что-то продавать было просто невозможно — как и было нам уже сказано Грэем, право на торговлю выдавал Совет Восьмерых, что было вполне объяснимо — за каждым из членов совета стояла его община, а у каждой общины был свой интерес в рыночном пространстве, своя делянка, которую он окучивал. Если хочешь торговать — договаривайся, или шагай за пределы городских стен — верстах в трех от них стоял так называемый «Дикий рынок», где тоже можно было продать и купить всякое разное. Вот только там было все дороже и порядок отсутствовал как таковой. И закон — тоже. В Новом Вавилоне всякое случалось, но до разбоя или убийств никогда не доходило. Там же это было нормой вещей.