Положительный (СИ)

 Бля, Господи, дай мне сил.
 – Прекращай это, понял? – отталкиваю мелкого от себя. – Это уже не смешно.
 – Пожалуйста! – хватает меня за руку.
 – Мне популярно объяснить?! – вырываю ладонь, стараясь не смотреть брату в глаза. – Мы, мать твою, братья! И я не гей, ты понимаешь? Не знаю, что ты себе там напридумывал, но...
 Саня молча дергает дверь, выскакивает из машины, и я со смешанными чувствами наблюдаю, как он, ссутулившись, шагает к подъезду.
 Не, ну а как мне нужно было поступить? Поцеловать его? Вот так вот просто, понимая, что делаю это по собственному желанию, а не для того, чтобы...
 По собственному желанию?!
 Нет, это точно не стоит обдумывать, сидя в салоне машины в одиннадцать часов вечера. Это вообще не стоит обдумывать.
 Лучше всего для меня сейчас будет забрать из багажника сумки и отправиться домой, захватив сиротливо сидящего на лавке перед подъездной дверью Саню.
 ***
 – Завтра я иду ко врачу, – Саня говорит это, когда я безуспешно пытаюсь отскрести от сковородки пригоревшую картошку. И какой черт дернул меня решить вместо хлопьев с молоком приготовить на ужин жареную картошку? Ах, да, конечно же, мамина просьба следить, чтобы «Сашенька хорошо кушал». Бля...
 – Какому врачу? – может, поставить сковородку просто отмокать на часик?
 – В СПИД-центр, – мелкий вздрагивает, когда я резко оборачиваюсь, – уже три месяца прошло. Это обязательное обследование.
 – И что за... обследование? – не знаю, зачем это спрашиваю. Наверное, чтобы избежать неловкого молчания, царящего в квартире с того самого момента, как мы зашли.
 – Тест на количество клеток CD4, – начинает он, – оценка вирусной нагрузки и еще...
 – Я понял, – слушать все это мне не хочется. – Я отвезу тебя.
 – Тебе ведь на работу? – неуверенно спрашивает Саня.
 – У меня проект, – пожимаю плечами, – работаю на дому еще две недели. Так удобнее.
 – Тебе лучше не ехать туда со мной, – мелкий делает вид, что разглядывает пол.
 – Почему это? – интересуюсь, одновременно заливая сковородку средством для мытья посуды.
 – Ну... – Саня заминается, – не знаю. Как хочешь.
 – Вот и хорошо, – киваю. – А теперь шагай в ванную и спать.
 – Мне не десять лет! – обиженно шипит мелкий, поднимаясь все же на ноги.
 – Мне пофиг, – просвещаю его. – Душ надолго не занимай, я тоже хочу.
 – Я буду голову мыть, – мстительно заявляет Саня и «гордо» удаляется.
 А я остаюсь наедине с грязной сковородкой и тяжелыми мыслями. И только когда дверь в ванную хлопает, до меня вдруг доходит, что отмывать пригоревшую картошку лучше всего теплой водой...
 ***
 Утром Саня растолкал меня в половине девятого и просветил, что если мы не выедем из дома в девять, то он опоздает.
 Я со стенаниями выполз из-под одеяла и, ругаясь на свою доброту, отправился в ванную.
 И вот теперь я паркую машину перед неприметным зданием Центра, а мелкий, нахохлившись, сидит рядом, заткнув уши наушниками.
 Глушу мотор и предлагаю:
 – Вылезай.
 Саня смотрит на меня искоса, а потом спрашивает:
 – Ты здесь подождешь?
 – Нет уж, – перспектива сидеть в машине хрен-знает-сколько-времени меня совсем не греет. – Хоть погляжу, как это заведение выглядит изнутри.
 – Трупы в коридорах не валяются, – зло бросает младший. – Не переживай.
 – Вот и хорошо, – ну, не связываться же с ним, в самом деле, из-за такой херни. Тем более перед походом к врачу.
 Саня бросает на меня еще один раздраженный взгляд и выбирается на улицу. Мне остается только пойти следом.
 То, что младший боялся, видно было невооруженным глазом: бледное, гораздо сильнее, чем обычно, лицо, побелевшие пальцы, стискивающие несчастный плеер, а еще мелкий раздражающе тряс ногой.
 Мы уже почти сорок минут сидели около закрытого кабинета Саниного консультирующего врача, без чьего направления мелкий не мог сдать ни кровь, ни прочие анализы.
 Народу было немного. Человека два подпирали стены, еще один – парень лет двадцати пяти – сидел прямо на полу, игнорируя свободные стулья. Он был настолько худым, что мне на миг показалось, что кожа на его лице натянута непосредственно на кость.
 Естественно, я как всегда откровенно пялился, что заметил нервно ерзающий на своем месте Саня.
 – Это Хрис, – мелкий, кажется, совсем не стесняется, что тот самый Хрис может его слышать. – У него устойчивость к терапии*. Сколько комбинаций не перепробовали – все бестолку. Он умрет.
 – Саня! – шиплю, машинально оглядываясь.
 – Да ему пофиг, – мелкий пожимает плечами. А потом поднимается, подходит к сидящему у стены парню и усаживается рядом. Мне остается только наблюдать.
 – Привет, – Саня протягивает руку.