Унесенные страстью (Неотразимый Райан)

— И давно ли? — не слишком ласково поинтересовался он. — Черт, Логан, стоило мне улететь на две недели — и ты съехал с катушек!
— Папа, я вовсе не... — запротестовал Логан. 
Но Райан ничего не желал слушать.
— Почему ты ничего не рассказывал об этой женщине? Кто она такая? Откуда? Почему ты меня с ней не познакомил? Когда вы возвращаетесь домой?
— Я ничего о ней не рассказывал, потому, что встретил ее совсем недавно. — Теперь голос Логана звучал, как и у отца, резко и раздраженно. — Она из Аллентауна. Ты не мог с ней познакомиться, потому, что был за границей. Домой мы вернемся только через пару недель, потому, что сейчас едем в Ньюарк, а оттуда летим в Рим.
— И даже в Филадельфию не заглянете? — почти взвыл Райан.
— Могли бы, но не станем. У нас медовый месяц, если ты еще не понял, — на столь же повышенных тонах ответил Логан, — верный сын своего отца. — И еще, папа: ее зовут Эшли. Не «эта женщина», не «она» — просто Эшли! — Еще одно доказательство, что Логан и вправду приходится Райану сродни. — Привыкай, потому, что я люблю ее и надеюсь прожить с ней всю оставшуюся жизнь.
— Смело, сказано! — хмыкнул Райан.
— А я не из трусливых, — парировал Логан. — Не зря же тебе сыном прихожусь. А ты, папа, самый храбрый человек из всех, кого я знаю. И самый умный — мозги я тоже от тебя унаследовал. Кстати, как дела в Японии? Получил контракт с «Хоши»?
— Да, подписали, — невольно улыбнувшись, сухо ответил Райан. — Но беспардонной лестью ты от меня ничего не добьешься.
— Ну, попробовать-то стоило! — рассмеялся Логан.
Райан улыбнулся еще шире, от души радуясь, что Логан этого не видит. Черт возьми, любит он все-таки этого негодника!
— А как проект «Барроуз электроникс»? — кашлянув, поинтересовался он.
— Все под контролем.
— Вот и хорошо. А теперь об этой твоей так называемой свадьбе... — вернулся Райан к тому, что не давало ему покоя.
— Папа, давай отложим разговор! — торопливо предложил Логан. — Я все тебе объясню, когда вернемся из Италии, а теперь нам некогда, пора ехать в аэропорт. Пока.
Райану живо вспомнился разговор недельной давности. Тогда он позволил Логану улизнуть от ответа, — и что вышло?
— Логан! — взревел он. 
Тяжкий вздох.
— Да, папа?
— Как твоя рука? — В голосе отца слышалась забота. — Зажила?
— Конечно, папа, все нормально, — тепло ответил Логан. — А теперь извини, нам с Эшли и вправду пора бежать. Пока.
Райан со вздохом повесил трубку. Конечно, Логан взрослый человек, он способен принимать самостоятельные решения и за них отвечать... и все же будь Райан проклят, если смирится с этим скоропалительным браком! Слишком страшно думать о том, что, быть может, сын делает сейчас первые шаги по тропе, которая когда-то привела самого Райана к отчаянию и горькому разочарованию. Но почему? Как это могло случиться? Неужели он сам виноват — не сумел объяснить Логану, как опасно действовать второпях, по «зову сердца»?
Нет, себя ему винить не в чем. Эти молокососы сами себе судьбу выбрали, пусть сами и каются, когда семейная жизнь даст первые трещины! И все же... Он ничего не знал, его не было рядом, но почему эта миссис Доусон не удержала дочь от рокового шага? В двадцать с небольшим, еще простительно быть ветреной дурочкой, но для зрелой женщины...
Райан снова ощутил, как закипает гнев, снова почувствовал горячее желание все бросить и рвануться на площадь Короля Прусского — излить на мать Эшли свое раздражение и досаду. Однако здравый смысл взял верх над гневом: Райан сел за стол и углубился в бумаги.
Стрелки уже перевалили за половину шестого, когда он, наконец, покинул свой офис в деловом центре города. Часы, проведенные за работой, не убавили его гнева, а пробки на улицах едва не довели до точки кипения. Полчаса спустя, выезжая, наконец, на площадь, Райан стискивал кулаки и едва не рычал от ярости. Желудок его от злости словно сжался в тугой комок.
От злости... или, быть может, от голода? Райан нахмурился, вспомнив, что забыл пообедать, — а теперь уже приближалось время ужина.
Ужин... Ах, черт! Райан болезненно скривился. Он совсем забыл, что сегодня приглашен на банкет — тоскливое официальное мероприятие в честь городских художников и покровительствующих им меценатов.
Ужин назначен на восемь. Райан бросил взгляд на часы на приборной доске — пять минут седьмого. Придется поторапливаться, сказал он себе, отыскивая возле торгового центра место для парковки. Предположим, магазин он найдет без труда, но кто знает, сколько времени займет беседа с разговорчивой миссис Доусон?
Припарковав машину, Райан направился к ближайшему входу. Указатель в вестибюле объяснил ему, где искать «Линдсей интимейтс», и Райан решительным шагом двинулся к цели, готовя в уме пару «ласковых слов», которые непременно выскажет этой не в меру восторженной мамаше.
Магазин он нашел без труда, но перед витриной, вздернув темную бровь, остановился в удивлении.
Женское нижнее белье. Ну да, разумеется, «интимейтс» — можно было догадаться. Но не обычное белье на каждый день — о нет, здесь продавалось нечто особенное!
Райан вошел, остановился у дверей и окинул торговый зал неторопливым взглядом. Его взор обежал прилавки, полки, умело расставленные вешалки, задержался на парочке полногрудых манекенов. Разноцветные лоскутки прозрачного шелка и кружев скорее подчеркивали, чем скрывали их фигуры...
Райан был здесь единственным мужчиной, однако никакого смущения или неловкости не чувствовал. Шагая вдоль прилавков, он наметанным глазом рассматривал образчики соблазнительного дамского белья. Вот уже двадцать шесть лет Райан жил холостяком, и, поскольку он был нормальным здоровым мужчиной и тяги к монашеству никогда не испытывал, разумеется, ему не раз приходилось, и видеть, и трогать подобные сексуальные вещички.
«Должно быть, у меня старомодный вкус», — сказал он себе. Куда больше всевозможных черных кружев и прозрачных вставок привлекла его мини-секция под названием «Брачная ночь». Здесь, отделенные перегородкой от всего прочего, располагались на двух вешалках ночная сорочка и комплект из лифчика и трусиков — все легкое, воздушное, сияющее непорочной белизной, скромного покроя, но, на взгляд Райана, чрезвычайно соблазнительное.
Легкая улыбка заиграла у него на губах. В иное время и в ином месте он, пожалуй, с большим удовольствием совлек бы эти чудные покровы с какой-нибудь милой дамы...
Что ж, очко в ее пользу. У миссис Болтуньи Доусон прекрасный вкус — по крайней мере, в бизнесе.
Эта мысль напомнила Райану, зачем он вообще сюда явился, и, оторвавшись от созерцания белья, он повернулся к прилавку.
Продавщица, мило улыбаясь юной покупательнице, заворачивала для нее тот предмет одежды, что в былые времена деликатно именовался «невыразимым». Ни покупательница, ни ее полупрозрачное приобретение Райана не интересовали: он устремил взор на работницу прилавка.
Нет, это не хозяйка заведения! — определил он почти сразу. Слишком молода, чтобы иметь взрослую дочь. На вид ей никак не больше сорока. Невысокая, — на голову ниже Райана; соблазнительная фигурка, каштаново-рыжеватые волосы, нежная, очень белая кожа, тонкие классические черты, глаза темные-темные, словно горький шоколад...
И вдруг тело Райана пронзил неожиданный, удивительный ток желания: неожиданный — потому, что сейчас он думал о чем угодно, только не о сексе; удивительный — потому, что уже много месяцев он ничего, подобного не чувствовал.
Черт возьми, этого еще не хватало! Сейчас тебе не до интрижек! — напомнил себе Райан. У тебя здесь дело — и дело серьезное. Надо найти мать этой Эшли и поговорить с ней по душам.
Да где же она, черт побери? Он приглашен на ужин, ему некогда здесь рассиживаться!
Пока он боролся с непрошеным желанием, из подсобки вышла и заняла место за кассой другая продавщица, постарше, и посолиднее на вид.
Ага, должно быть, это и есть мамаша!
Та, что постарше, что-то сказала той, что помоложе. Та ответила, сверкнув белозубой улыбкой.